Песня смерти и крови (СИ) - "Sininen Lintu"

Вряд ли она хоть когда-то перестанет ощущать эту вину, но было обнадеживающе узнать, что по крайней мере один человек её не обвиняет. Может быть, и Коннор?..

— Я бы хотел, чтобы ты рассказала мне, почему вы разошлись и каким Джошуа Ридж был человеком, — попросил шериф. — Знаю, что это тяжело, но, раз он был виновен как минимум в нападении на тебя и ещё нескольких человек в школе, я обязан возбудить уголовное дело и вызвать детективов из полиции. Возможно, на основе косвенных доказательств, они смогут привязать к этому и смерти остальных. Я бы очень хотел услышать твой рассказ.

Хизер обхватила себя руками, закусила губу. Она так сильно старалась убежать от своего прошлого, и вот оно нагнало её здесь, попутно зацепив достаточно людей, чтобы она чувствовала свою вину до конца жизни, даже если никто другой винить её больше не станет.

Убежать от прошлого невозможно, даже если очень стараться.

Она кивнула.

— Я расскажу.

Вся история, как оказалось, если опускать личные переживания, была короче, нежели она думала. У Хизер даже получилось не расплакаться, пока она объясняла, почему развелась с Джошуа, и как он издевался над ней, хотя слёзы подступили к глазам.

Разве она могла знать, что Джошуа пойдет до последнего?.. Разве могла догадаться, каким непохожим на себя станет? Быть может, он и вовсе начал принимать наркотики. Это объяснило бы… объяснило бы…

«Его кошмарный вид? Это ты хочешь сказать?»

Наркотики, алкоголь, долгая дорога до Мэна. Быть может, он попал в аварию, но как выжил? Впрочем, если он сидел на чем-то, это действительно могло стать причиной… всего этого.

Высказав эти предположения, Хизер почувствовала себя свободнее. Совсем немного. Она слишком долго прятала всё в себе, рассказав о Джошуа и их последних годах совместной жизни лишь Коннору — в ту ночь, когда её бывший муж казался лишь тенью в кошмарах; её жутким прошлым.

Денни выслушал её, не перебивая. Почесал затылок снова.

— По крайней мере, теперь это выглядит логично, — сказал он. — Твой бывший муж не смирился с побегом, а его зависимости сделали свое дело. Возможно, ему пришлось продать что-то из имущества, чтобы купить столько наркотиков и продержаться с подобными повреждениями. Коронер сказал, что они были несовместимы с жизнью, но человеческий организм порой не перестает удивлять.

Помолчав, шериф спросил:

— Твой муж был ревнив?

Оторопевшая Хизер даже не сразу нашлась с ответом.

В школе, когда они с Джошуа только начали встречаться, он пошутил: мол, изменишь мне, и я убью вас обоих, и вы даже не заметите, я ведь индеец. Тогда это не казалось чем-то из ряда вон — Хизер не знала ни понятия абьюза, ни его признаков. Они посмеялись и забыли, да и долгие годы ревность Джошуа не выходила за рамки. Ему не нравилось, если кто-то смотрел на неё или пытался флиртовать; паре человек он разбил носы, но в целом в истерики никогда не впадал.

Пока не начал пить.

А когда начал, пусть они уже и жили к тому дню как соседи, — стал ревновать даже к почтальону. Злился, если она задерживалась. Ни разу пальцем не тронул, но поливал грязью и руганью от души.

Потом она подала на развод.

Так что…

— Пожалуй, что да, — ответила, подумав, Хизер. — Но проявлял это лишь когда выпивал.

Шериф кивнул.

— Тогда я понимаю, почему он набросился на близких Коннора Дугласа.

Хизер ахнула.

Что-то внутри у неё перевернулось, провалилось в самый желудок. Она понимала, что своей же реакцией выдает их обоих, однако отмотать время назад было уже нельзя.

Значит, шериф догадался…

Коннор был прав.

Господи.

Что теперь будет с ним? Что теперь будет с ней, с ними обоими? Сколько людей уже догадалось? Больше всего Хизер боялась, что достанется именно ему. Она сжала на коленях руки, чтобы скрыть дрожь.

Шериф вздохнул.

— Хизер, я не буду обвинять тебя в нарушении субординации между учителем и учеником. Веришь или нет, у меня сейчас будет дохрена проблем, кроме этого.

Она моргнула, не веря своим ушам и опасаясь, что ошиблась. Он не будет… что?

— После твоего рассказа о бывшем муже, мне придется сообщить о случившемся полиции штата. Начнутся выяснения, допросы, расследование. Я вызову тебя в управление, чтобы ты повторила всё уже официально. Ты вне подозрений, слишком много свидетелей, подтверждающих, что ты была жертвой, поэтому подписка о невыезде тебе не грозит. И я… — шериф потер двумя пальцами переносицу. — Я не хотел бы об этом просить, но тебе лучше уехать. По крайней мере, на время. И не только из-за Коннора. Из-за всего.

И, хотя Хизер внутренне ожидала подобной просьбы, она всё равно расплакалась.

*

Чуть позже шериф проводил Хизер до палаты Коннора и оставил.

Она понятия не имела, как сказать Коннору, что ей придется уехать — самой бы это в голове уложить, черт… Как и всё случившееся. Сердце болело и сжималось от мысли, что она покинет город и, возможно, больше не увидит Коннора, но в глубине души она понимала: это будет правильно.

Потому, что в школе теперь всё будет напоминать ей о нападении Джошуа. О смерти Нэнси и многих других. О ранении Коннора. О том, как Джошуа, невесть откуда обретший силу, отшвырнул от себя Криса Баттлера.

Потому, что ей нужно пережить всё, что произошло.

Потому, что скрывать отношения с учеником долго бы не вышло. В любом случае.

Решение было верным, но раздирало душу на части.

Остановившись у дверей в палату, Хизер заглянула внутрь через стекло. Коннор лежал на койке, до пояса укрытый одеялом, а из-за ворота больничной рубашки выглядывала повязка. Отдернув ладонь от дверной ручки, Хизер едва не сделала шаг назад.

Это всё из-за неё. Ни на минуту она не должна забывать об этом.

Рори, Джемма, Кай, Нэнси — погибли из-за неё. По крайней мере, Нэнси точно. Коннор и Крис пострадали — из-за неё. Бен Дуглас пропал — быть может, из-за неё.

Ей захотелось уйти. Не потому, что она не желала видеть Коннора, говорить с ним, просто чувство вины ударило её прямо под ребра с такой силой, что она задохнулась. Хизер злилась на себя, винила себя, а ещё — и не могла этого не признавать — она боялась, что и Коннор её винит.

И если так, то он прав. И, возможно, ей лучше узнать об этом сейчас. Она всё равно должна сказать ему, что уезжает, так, быть может, станет проще оставить Баддингтаун позади? Хотя кому она врет? Не станет.

Хизер нажала на ручку двери и заглянула внутрь.

У койки Коннора сидела его сестра. Заметив Хизер, она тут же подорвалась.

— Мисс Ньюман!

Коннор обернулся.

В нерешительности Хизер замерла, не понимая, может ли зайти. Кэрол заторопилась.

— Я пойду в комнату отдыха, проверю маму, ладно? — протараторила она, махнув Коннору. — Ещё вернусь!

— Не сомневаюсь, мелкая.

Кэрри скользнула взглядом по нему и по Хизер, и щеки у неё покраснели. Она быстро юркнула за дверь.

В палате повисла тишина.

— Привет, — Хизер не узнала своего голоса. — Как… ты?

Коннор пожал плечами, поморщился.

Снова укол вины — острый, болезненный.

— Эй, я в норме, — здоровой рукой он похлопал по койке, приглашая Хизер присесть рядом. — Правда. Так, царапина.

Смотреть на его бледное лицо было невыносимо. Хизер потянулась, коснулась его щеки ладонью, почти ожидая, что он увернется, что в его тёмных глазах она увидит отчуждение. Быть может, ненависть или отвращение, ведь не мог же он не понимать, из-за кого всё это случилось, за кем Джошуа притащился в город и нашел в себе силы поубивать столько людей? Не может же он?..

Коннор неуловимым движением повернул голову и прижался губами к её руке.

— Я охренеть как рад, что ты в порядке.

Он тоже казался вполне успокоившимся. И, наверное, слова шерифа, подтвержденные коронером, его утешили так же, как и саму Хизер. Позволили понять — они оба не сошли с ума, просто были шокированы ужасом, через который прошли. Этот ужас будет возвращаться кошмарными воспоминаниями и снами, но не повредит им мир.