Мятежники (СИ) - Яхина Ирина

— Сверр, Рагнар тут совершенно не при чем. Мы даже помолвлены не были.

— А твой браслет? — он горько усмехнулся.

— Сверр, он просил взять его, как подарок. Мы не были с ним близки, никогда. И не знаю, что он там наговорил остальным. — Ей было обидно, что Сверр до сих пор мог в ней сомневаться. — Я обещала его дождаться, но никогда не давала ему согласия, да и его не связывала словом.

— Тогда что? Агнея, когда… когда ты…

Сверр замялся, потом стащил прямо через голову, не расстегивая, свою накидку и надел на Агнею. Она утонула в ворохе меха. Сверр поправил капюшон, чтобы видеть ее лицо и стал аккуратно расправлять складки плаща.

— После того… Мне все равно, что подумают, и что они сделают. Здесь я хозяин, пусть скажут хоть слово. Если я тебе… Если ты не хочешь. Скажи прямо. И, клянусь, ты больше меня не увидишь.

— Сверр, — голос дрогнул. Она испугалась, что он, на самом деле, может сейчас уйти, подалась навстречу и уткнулась ему в грудь. Сверр порывисто прижал её, лаская через плащ. Но Агнея не могла просто так бросить всё. — Пойми, дело не в Рагнаре, и не в тебе. Подожди, пожалуйста, погоди. Этот мир слишком дорого стоил. Мы не можем так оскорблять принцессу Фреду, нельзя. Нужно что-то решить. Сверр, Сверр, ты меня слышишь? Что ты думаешь?

Он ответил тихо, пробубнив в капюшон у самого уха:

— Это неприлично озвучивать девушке.

Агнея сообразила не сразу, тут же почувствовала, как щеки запылали. Она отодвинула руку Сверра и строго проговорила:

— Думаешь о короле, принцессе и договоре.

Сверр посмеялся, но покорно отпустил ее. Посмотрел на полоску света, льющуюся из арки на веранду и тени мелькающие в проходах.

— Оскорбить принцессу? Тут одна такая: ох, ах, ваше Высочество, так душно, проводите меня на балкон. И, вы знаете, я считаю шрамы украшают мужчин, это так мужественно. Я говорю, ага, у меня есть один здоровенный, прямо на заднице, желаете взглянуть?

— Сверр!

— А она хихихает, так жеманно. Фрейлина. Подруга принцессы. Мне надоели эти разряженные курицы, мне надоел этот замок, мне надоели их бесконечные бумажки, в которые я пялюсь, как баран, и их архивариус, который принимается объяснять мне каждое слово, как деревенскому дурачку. Они хотят сделать из меня цепного пса, даже моя бабка, хотят, чтобы я сторожил столицу и не лез к ним со своим решениями. А моя прекрасная жена горячо бы молилась, чтобы меня прирезали в какой-нибудь очередной схватке. Я проиграл свою войну, когда едва не потерял тебя. Но плясать под их дудку не желаю.

Агнея вздохнула. На веранду вышли стражники и прошли мимо, узнав принца. Агнея ласково, но настойчиво предупредила попытку Сверра опять привлечь её.

— Подожди. Не сейчас.

Она хотела уйти, потом обернулась и поманила Сверра, чтобы он наклонился. Подтянувшись Агнея быстро поцеловала его в губы и увернулась, стремительно выбежав в коридор. Только споткнувшись на лестнице, она очнулась и поняла, что ходит по дворцу в королевской мантии, которая волочится за ней, как шлейф. Она гордо расстегнула накидку и отдала, как ни в чем не бывало, слугам, попросив отнести плащ в покои принцу.

Глава 23. Эндшпиль

Поднимаясь в крыло женских покоев, Агнея увидела Рагнара. Он стоял с принцессой под сводом алькова, где летом выращивали для дам цветы, а сейчас только белел остов декоративной колонны с пустым горшком и молчащий фонтан в стене. Принцесса одной рукой придерживала длинное платье привычным жестом у живота, а другой — утирала алеющие щеки. Видно, что она недавно плакала или собиралась вот-вот это сделать. Рагнар слушал ее, облокотившись на капитель и склонив голову. На мгновение Агнея невольно залюбовалась обоими. Сейчас, при тусклом свете свечей, в обрамлении арки, пара так и просилась на полотно к художнику или на страницу рыцарского романа. Агнея поспешила уйти, чтобы не мешать их беседе.

Буря, как обещали Агнее хрипы в груди, разразилась ночью. Метель свирепствовала, срывая черепицы, и даже солдаты боялись выходить на башни. Агнея лежала, свернувшись клубочком под покрывалами, и мечтательно вспоминала свой неумелый короткий поцелуй.

К утру снег прекратился, но ветер по-прежнему рвал флаги и кидал под ноги колючий снег всем, кто осмеливался выглянуть во двор. Все трубы стонали и выли на разные лады, словно замок атаковала орда приведений, камины полыхали от порывов ветра, а ненастный полумрак погружал всех обитателей в дрему.

Принц, лорд Хэмминг и король лениво обсуждали распускать ли ордена или сменить уставы, и разбирали бесконечные ходатайства о восстановлении в правах лордов-оборотней. Многие изгнанники возвращались с юга. Обласканные королем они станут верными бойцами, а отвергнутые — грозили поддержать и без того неспокойные земли Италики, оставшиеся без хозяйской руки герцога. Агнея тоже написала пространное письмо князю Ис-Ти, хотя и призналась, что никогда не общалась с дедом и понятия не имеет, играет ли для южного правителя их родство важную роль.

Со Сверром она старалась держаться отстраненно, делая вид, что не обращает внимания на красноречивые взгляды, которых самих по себе хватало, чтобы дать богатую пищу для сплетен.

Принцесса же ожила. И хотя сидела за общими трапезами с тем же стоическим выражением мученика, щеки ее порозовели, а глаза наполнились загадочным блеском. И на пятый день Агнея разгадала этот секрет. Поскольку их комнаты располагались смежно, Агнея могла легко наблюдать за Фредой. Возвращаясь вечером к себе, она услышала мужской голос. Агнея довольно равнодушно относилась к певцам, но в этот раз прислонилась к стене, с удовольствием прислушиваясь к словам баллады, доносившейся из-за полуоткрытой двери. Именно такие голоса называют бархатными: глубокий, густой и мягкий. Агнея даже не сразу узнала его обладателя. Через несколько строк песни догадка осенила ее, и Агнея вошла в комнату к принцессе.

На столике стояла доска с недоигранной партией в шахматы. Брошенные фигурки стояли на страже репутации принцессы, играя привычную роль благовидного предлога, их хозяева давно позабыли о сражении. Принцесса сидела в кресле, скромно сложив руки на коленях, а Рагнар вольно восседал на горе подушек, брошенных на пол перед Фредой, и перебирал струны лютни. Агнея даже не подозревала, что он так хорошо играет. Она деликатно задела ногой стул, потому что на нее не сразу обратили внимание. Рагнар тут же умолк, поднялся и отложил инструмент в сторону. Принцесса опустила голову.

Не глядя в глаза, Рагнар попросил разрешения удалиться и поспешно покинул комнату. Агнея не скрывала удивления от такой прыткости.

— Простите, Ваше Высочество, что помешала. Я была вовсе не против дослушать эту легенду до конца. Жаль, что лорда Рагнара смутило мое присутствие.

— Очень жаль, — вежливо подтвердила принцесса.

Агнею позабавило то, как Фреда бросила мельком заинтересованный взгляд, встретив улыбку Агнеи, расправила плечи и уже более открыто кинула:

— У лорда Рагнара волшебный голос.

Агнея кивнула. Принцесса осторожно наблюдала за ней. Агнея подошла к столику с шахматами. Пленные черные фигурки, с рыцарем на коне, зубчатой башней и королевой уже покоились в коробке. Агнея рассеянно взяла в руки лучника, покрутила в руках, пригляделась и задумчиво произнесла:

— Черный король, кажется, проигрывает.

— Да, я не очень сильна в шахматах, — уже веселее отозвалась Фреда, — обычно я люблю играть белыми. Король остался один.

— Да, король остался один. Это еще не проигрыш. — Агнея сделала ход черным лучником, убрав белую ладью, и развернула доску. — Вот, теперь под ударом белая королева. Один ход черного короля, и она окажется в плену. — Агнея похлопала рукой по коробке с фигурками.

— У белой королевы есть еще пехота и рыцарь, — Фреда подвинула стул обратно к битве на клетчатом поле. — Он защитит королеву. — И Фреда, подцепив изящными пальчиками молочно-белого рыцаря, поставила фигурку на пути черного лучника.