Предел обороны - Игорь Огай

— Что значит — пути нет? — спросил Павел. — А если выброса не будет?

— Тогда канал не откроется, установка Козырева еще не имеет нужной мощности. Срыв проекта не в ваших интересах, Павел. Это единственный шанс сделать ваш мир пригодным для нормальной жизни человека без серьезных потрясений. Все потрясения сразу станут для вас историей…

— Да-да, я слышал, — с облегчением оборвал Павел и снова взялся за вилку.

Ну надо же! В кои-то веки проблема решается так просто! Не нужно куда-то лететь сломя голову. Не нужно драться. Не нужно даже ничего говорить, кроме единственного слова — «нет». Главное, просто сидеть и ничего не делать. Идеально было б совсем улететь в Москву, но погода, черт бы ее побрал…

Он отломил от следующего куска рыбы и щедро отпил из стаканчика. Вот так вот. Жалко, что крепости никакой, напиться бы сейчас до обморочного состояния. На радостях-то… Впрочем — дело поправимое, неужели у дежурной не найдется пол-литра?

— Что ты решил, Павел? — Гиперборей спрашивал вполне серьезно. Чудак. Разве он не угадал еще ответа? Только вот еще парочку вопросов, просто из любопытства…

— Экспедицию зачем перебил? — спросил Павел у двойника.

— Могли помешать, — пожал тот плечами. — Могли найти что-нибудь в кратере. Могли начать задавать вопросы… Они были там в момент переброски, ты на моем месте разве не избавился бы от свидетелей? Цель оправдывает средства. Тем более — такая цель.

— Ага. — Сергеев покивал. — Где-то я это уже слышал. У тебя товарищ Сталин дома над кроватью не висит?

— Сталин — враг народа, — немного удивленно пояснил клон. — Еще в тридцать седьмом из партии исключили.

— Понятно, — произнес Павел угрюмо. — Все мне понятно с вашими средствами. И с орбитальными лазерами, и с ядерными взрывами… — Он залпом допил стаканчик, любезно пополненный Маруттой. — Хрен тебе, а не цель, понял? У нас здесь свои средства!

Приятный все-таки напиток, нечего сказать. И в голову все-таки хорошо бьет, даже жаль, что пройдет быстро… Павел вдруг увидел перед собой совершенно трезвые глаза гиперборея с огромными зрачками. С усилием наморщил лоб, пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль…

— Как тебя зовут? — произнес Марутта.

Павел вытаращился на меченосца. Что за бред? Ведь это у клона провалы в памяти, а не!..

— Павел Головин, — сквозь вату опьянения услышал землянин… Проклятие — услышал не свой голос! И почему этот чертов гиперборей смотрит на чужака?!

— Забавно, — произнес Марутта. — Един не только облик, но даже имя.

— Наши миры в целом почти одинаковы, — отозвался чужак. — Неудивительно, что мы с ним занимаемся похожими вещами — я имею в виду контакты.

Павел раскрыл рот и даже пошевелил языком… Вот только слов не получилось. Разучился он делать слова.

— В этом ты прав, — отозвался меченосец. — Вселенная рачительна, она использует сходные решения проблем, где это возможно… Однако мы не о том говорим. Я знаю, что за существо приходило к тебе. И возможно даже, что именно оно способно предложить. Настоящий Головин не нужен, мы сумеем взять обещанное тебе силой.

Взять силой! Павел беззвучно умилился. Всего неделю назад один ящер успешно противостоял десятерым меченосцам и пятидесяти служителям Посейдона.

— Вот как… — Клон казался озадаченным. — Значит, вы предлагаете…

— Самое простое решение, — пояснил Марутта. — Мне понравился твой план преобразования Земли. И я имею намерение способствовать его воплощению в жизнь.

— Ублюдок… — С огромным усилием Павел продавил это слово сквозь зубы.

Меченосец вздохнул.

— Прости, у меня свои приказы. — Он не спеша отрезал последний кусок от чего-то длинного и пупырчатого. Прожевал. Демонстративно запил целым стаканом настойки.

— Ты соврал! — выговорил Павел, чувствуя, как голова все больше тяжелеет. — Ты все-таки соврал, гиперборей!..

— Ничего подобного. — Марутта укоризненно качнул головой. — Здесь действительно очень мало спирта, и он быстро нейтрализуется другими компонентами… Однако некоторые из этих компонентов имеют свое наркотическое действие. Во всяком случае, если не закусывать щупальцами марианской каракатицы…

Воин поднялся. Остальные встали следом словно по сигналу.

— Обязательно поешьте, когда очнетесь, — добавил Марутта и тонко улыбнулся вялой попытке Сергеева достать лучемет. — Это необходимо для восстановления сил, потраченных на борьбу с токсином. Да и вообще проснется зверский аппетит.

Как закрылась за гипербореями дверь, земляне уже не видели.

8

Свет включился внезапно. Будто лампочка зажглась.

Павел рывком поднялся на кушетке. Не зря гипербореи ее подставили, знали, сволочи, чем кончится… И что жрать по-зверски захочется, тоже знали.

Он оглядел нетронутый после ухода союзников стол. Не разбираясь, он сунул в рот ближайший кусок со своей тарелки и принялся жевать.

Сергеев вяло пошевелился на своей кушетке. Не открывая глаз, промямлил:

— Время сколько?

Павел мельком посмотрел на часы.

— Одиннадцать утра, Федя. Хорошо мы вздремнули.

— Соб-баки… — с чувством произнес опер. — Куда они рванули, как думаешь?

— В кратер, — сказал Павел, сделав мощный глоток. — К гадалке не ходи. Шеф, кажется, поделился файлом с Брахмиром. И тот сделал какие-то свои выводы.

— Так. — Федор кивнул и тоже потянулся к снеди. — Допустим. Хорошая у них фора получилась. Двести километров по лесовозной дороге до хутора… Плюс еще пятьдесят пешком — река-то замерзла небось.

— Для них полста верст — пара часов бега, — хмыкнул Павел. — К тому же — крылья…

— У твоего клона нет крыльев. Да и дорогу подзасыпало… Допустим даже, взяли они где-то пару «УАЗов» — средняя скорость будет километров тридцать в час. Это если без поломок и кюветов…

Павел фыркнул:

— Пятнадцать часов форы! Они давно уже на месте, а до начала шоу еще два часа… — Он вдруг осекся на полуслове, едва не подавившись.

Решение, в общем-то, было рядом, оставалось только где-то взять силы, чтобы претворить его в жизнь. И еще неплохо бы забыть слова меченосца о тех, кому не суждено дожить до вечера…

— Мы все-таки можем не опоздать к занавесу, Федя, — медленно произнес Павел.

Тот усмехнулся:

— Не можем. Если только ты не знаешь, где тут сдаются напрокат аэросани.

— Про сани — не знаю, — качнул головой Павел. — А вот про вертолет…

Сергеев прекратил жевать.

— Про какой вертолет? — тупо спросил он.

— Дежурная сказала, что в гостинице живут парашютисты, — терпеливо пояснил Павел. — Где парашютисты — там аэроклуб. Где аэроклуб — там вертолет. Так что… Хоть «Мурку» нам вчера так и не сыграли, окропить снежок красненьким все-таки придется.

Целую секунду до опера доходило. Потом он вскочил, машинально ощупывая кобуру с лучеметом.

— Какого черта ты сидишь и жрешь здесь! Живо тачку ловить!

Малые аэродромы хороши тем, что здесь все просто. Иркутский рейс давно разгрузился, самолет закатили на стоянку до лучшей погоды. Пассажиры рассосались по своим делам, посторонних на поле не осталось, а значит, и формальности кончились.

Перехваченная по пути от гостиницы «Нива» остановилась перед опущенным шлагбаумом КПП. Водитель по-свойски посигналил, и от будки неторопливо отделился солдат аэродромной службы. Павел приготовился к объяснению. Федор достал удостоверение.

Однако, деловито осмотрев салон через приспущенное стекло водителя, солдат вполне дружелюбно осведомился.

— Вы к кому?

— Нам в клуб, — сообщил Павел. — Работает сегодня?

— Не-а… — Солдат кивнул куда-то вверх. — Погода. Полетов не будет.

— Но люди-то есть там?

— Кто-то есть. Пройдите посмотрите… Только машину не пущу.

Павел без слов слазил за деньгами, не разбирая, сунул водителю купюру и распахнул дверцу.

— Вон домик, — подсказал солдат. — Уходить будете — мне в окошко стукните.

Павел всмотрелся в указанном направлении. Полинявшая вывеска аэроклуба читалась с трудом, и повинно в этом было не только расстояние. Чертова погода! Непростой, кажется, будет разговор.

Одно из окошек в домике светилось, вопрос только, кто его зажег? Какой-нибудь дежурный из техников или другой обслуги?

Четыре минуты ходьбы показались непозволительной роскошью. Хотелось включить «паузу» и пробежаться, как вчера по полосе… Останавливала сущая мелочь — снег. Сейчас он шел значительно гуще, и пробежка под «паузой», пожалуй, будет походить на пулеметный обстрел.

Дверь на шикарной пружине протяжно скрипнула, из прихожей пахнуло теплом и каким-то непередаваемым авиационным запахом. Должно быть, от телогреек, развешанных тут же на вешалках.