Зона 7 - Мэтью Рейли

Согласно косвенным уликам, представленным на судах, все служащие ВВС, замешанные в происшедшем, были членами неофициальной расисткой организации внутри ВВС США, известной как Братство.

Все они были приговорены к пожизненному заключению в секретной военной тюрьме без права условного освобождения.

К несчастью, самолет, доставлявший их в эту тюрьму, разбился во время полета при невыясненных обстоятельствах. Никого не осталось в живых.

В финальном отчете разведывательного комитета объединенному комитету начальников штабов, был поднят вопрос о «неофициальных антисоциальных группах, имеющих общие интересы». Хотя в отчете говорилось о том, что большинство подобных обществ в армии было уничтожено во время зачистки в 1980-х годах, было внесено предложение о проведении нового расследования на предмет возможного продолжения их существования.

Комитет начальников штабов, однако, не принял во внимание тот факт, что подобные общества продолжают существовать, и поэтому отклонил предложение разведывательного комитета по этому вопросу.

В течение последующих шести месяцев от туристов в районе озера Пауэлл поступило несколько неподтвержденных сообщений о том, что в северо-восточной части озера было замечено семейство медведей с острова Кадьяк.

Служба охраны рыбных ресурсов и диких животных США провела поиски по данным этих сообщений, но никаких медведей не было найдено.

Через несколько недель в тусклом подземном зале заседаний Белого Дома прошла тихая церемония.

В зале находились девять человек.

Президент Соединенных Штатов.

Капитан Шейн Шофилд — с перевязанной рукой.

Штаб-сержант Элизабет Гант — на костылях, со сломанной лодыжкой.

Орудийный сержант Джина «Мать» Ньюман — вместе с низкорослым лысым мужем Ральфом, водителем грузовика.

Сержант Бак Райли младший — с повязкой.

Агент секретной службы США Джульетт Дженсон — с повязкой.

Дэвид Фейрфакс, из Разведывательного управления Министерства обороны — в своих классных кедах.

И маленький мальчик по имени Кевин.

За проявленное мужество в бою под угрозой собственной жизни президент наградил Шофилда и его команду пехотинцев Почетным орденом конгресса (не подлежащим оглашению).

Эта была награда, о которой они никому не могли рассказать.

Но все они сошлись на мысли о том, что это не самый плохой вариант.

В то время как остальные остались на ужин в столовой Белого Дома, — во время которого президент живо пообщался с Матерью и Ральфом о грузовиках и их водителях, — Шофилд и Гант покинули их и отправились на свое второе свидание.

Там, где они оказались, они увидели замечательное место, где можно было уединиться.

В центре широкой комнаты, обшитой деревом, стоял столик со свечами.

Они сели за столик и заказали ужин.

Вдвоем.

На верхнем этаже Белого дома, в личной столовой президента, выходящей на памятник Вашингтону.

— Принесите им все, что они захотят, — проинструктировал президент своего личного повара. — Все запишите на меня.

При мерцающем свете свечей Шофилд и Гант разговаривали до позднего вечера.

Когда принесли десерт, Шофилд потянулся к карману.

— Знаешь, — сказал он. — Я хотел подарить тебе это на день рождения, но как-то не было подходящего момента.

Он вынул смятый кусок картона из кармана. Небольшой, размером с поздравительную открытку.

— Что это? — спросила Гант.

— Это был подарок тебе на день рождения, — грустно сказал Шофилд. Весь день он был в кармане моих брюк — приходилось каждый раз брать его с собой, когда я менял униформу — поэтому теперь, боюсь, он немного, ну... потрепан.

Он протянул его Гант.

Она взглянула и улыбнулась.

Это была фотография.

Снимок группы людей на ослепительном гавайском пляже. Все были одеты в бриджи и яркие гавайские рубашки.

С краю, рядом друг с другом стояли Гант и Шофилд, улыбаясь в камеру. Гант улыбалась немного натянуто, а Шофилд казался немного грустным в своих серебристых солнечных очках.

Гант помнила тот день, как будто он был вчера.

Это была та вечеринка барбекю на пляже рядом с Перл-Харбором в честь ее зачисления в разведподразделение Шофилда.

— Мы тогда впервые встретились, — сказал Шофилд.

— Да, — сказал Гант.

— Я все время думал об этом, — сказал он.

Гант лучезарно улыбнулась.

— Знаешь, это самый милый подарок на день рождения, который я получила в этом году.

Затем она поднялась с кресла, наклонилась через стол и поцеловала Шофилда в губы.

* * *

После ужина они спустились вниз, где их ждал лимузин президента. Однако спереди и сзади его охраняли четыре Хамви морской пехоты, шесть патрульных полицейских машин и четверо мотоциклистов эскорта.

Гант подняла брови, увидев такой кортеж.

— Ах, да, — смущенно проговорил Шофилд, — я хотел сказать тебе еще кое-что.

— Да? — ответила Гант.

Шофилд распахнул заднюю дверь лимузина...

...и на заднем сиденье показалась маленькая спящая фигурка Кевина.

— Ему надо где-то жить, по крайней мере, до тех пор, пока ему не найдут новый дом, — Шофилд пожал плечами. — Поэтому я сказал, что возьму его к себе на это время. Правда, правительство настаивает на некоторой дополнительной опеке.

Гант покачала головой и улыбнулась.

— Пойдем, — сказала она. — Поедем домой.