Высокие маки - Луиза Бэгшоу

— Правда, дорогая, мне очень жаль, что нам пришлось прерваться. Ты скоро вернешься домой, и мы продолжим с того, на чем остановились.

Тони наклонился поцеловать ее, но Нина отвернулась, и поцелуй пришелся в щеку, а не в губы.

Он резко выпрямился.

— Что с тобой?

— Тони, — сказала Нина, и ее голос вдруг прозвучал невероятно спокойно, хотя внутри все дрожало. — Извини, но эту сторону наших отношений надо закончить.

Кэрхейвен посмотрел на нее непроницаемым взглядом.

— Не смеши. Мы совершенно подходим друг другу и наслаждаемся друг другом.

— Это больше не может продолжаться. Извини, Тони, я верну тебе все драгоценности, — сказала Нина.

Тони чуть не расхохотался. Блестящие темные глаза девушки смотрели ужасно серьезно. Как если бы она ничего не понимала, как если бы он на самом деле собирался разрешить ей уйти.

— Нина, Нина. — Пальцы, только что гладившие волосы, вдруг двинулись к скулам, обрисовали их. — Ты не понимаешь. Ты мне нравишься, и мы прекратим наши отношения, только когда мне надоест.

— Что? — прошептала Нина.

— То, что слышала. — Он посмотрел на часы. — Ну а теперь у меня нет времени, самолет в два тридцать. Можешь не присылать мне драгоценности, а в следующий раз, когда мы куда-нибудь пойдем, ты их наденешь.

— Я не собираюсь больше встречаться с тобой где-нибудь, — заявила Нина.

Рука Тони стиснула ее подбородок. Он говорил тихо и улыбался, заглядывая ей глубоко в глаза.

— Я тебе дал все. И все это могу забрать. Но ты будешь разумной, дорогая. Или тебе будет хуже.

Со смешанными чувствами выходила Элизабет из автобуса, покрашенного золотой краской и с пятью олимпийскими кольцами на боку, нарисованными с одной целью: скрыть его весьма солидный возраст и плачевное состояние. Моника бы окотилась, доведись ей ехать по этим альпийским дорогам в таком «транспортном средстве», но Элизабет свыклась с неудобствами — она же собиралась кататься на лыжах, отстаивая честь Британии. Британская лыжная федерация явно не считала, что из-за золота, которое могут выиграть женщины, стоит раскошелиться. Поэтому команда появилась на тренировках в раскрашенной развалюхе, любезно предоставленной швейцарцами.

— А ты видела автобус французов? — спросила Жаннет Марлин, снимая с плеча сумки и ставя их на снег. — Он проехал мимо нас в сторону Давоса. Мадлен де Лисл показывала мне — там есть даже койки и все такое. В общем, в таких раскатывают рок-звезды на гастролях.

— А откуда ты знаешь, в каких автобусах ездят рок-звезды? Что, сидела в хвосте с «Дюран Дюран»? — съехидничала Кейт.

Элизабет наклонилась и подхватила свою лиловую спортивную сумку.

— Осторожно, миледи, не надорвитесь, — предупредила с неприятным выражением лица Карен. — Сами понесете свои вещички? Неужели дворецкий заболел?

— Проваливай, Карен! — резко ответила Элизабет.

— Да что там французский автобус. Ты бы посмотрела американский, — добавила Кейт, бросив хитрый взгляд на Элизабет. — Ну прямо дворец. Форд их спонсирует. У них там есть и места для отдыха, и видео…

— А может, у них там и собственная гора есть? — саркастически спросила Элизабет, — Ну, тебе-то лучше знать, дорогая, — наверное, Джек показывал.

Элизабет напряглась. Вот ради чего все это.

— Ас какой стати он должен показывать? Я редко его вижу в последнее время.

— Ax да, я кое-что слышала про это, — сказала Карен. — Может, он просто не хочет, чтобы ты столкнулась с Холли. Американские команды путешествуют вместе, только спят на разных этажах. Плохо дело, когда бывшая натыкается на нынешнюю. Правда?

— Холли?

— Да, Холли. А ты не знала? Он катается с ней иногда, с тех пор как они отправились в Гриндельвальд. Они там откатывают Лоберхорн и Уайт-Хэар…

Элизабет невольно побледнела. Они с Гансом были в тех местах. Это лучшие трассы, там прекрасные лыжни вокруг Вергена и Эйгера. Очень крутые спуски, лыжни великолепные — просто мечта чемпиона, подарок от горы лыжникам. Сердце ее медленно перевернулось в груди.

Значит, Джек отрабатывает Лоберхорн с кем-то еще! Эта очаровательная Холли Гидеон, блондинка, никогда не интересовавшая ни хронометристов, ни спортивных журналистов. Холли не будет бороться с Джеком. Она станет смотреть на него влажными от восхищения глазами, злобно подумала Элизабет, и может быть, возвращаясь по вечерам в отель, они напевают песенку про свой звездно-полосатый флаг. Холли могла быть мисс Совершенство. Цветущая, белозубая, но абсолютно безликая мисс Америка…

Девушки наблюдали за ней.

— А какое мне дело? Я видела, как Джек катается. Я не думаю, что могу еще чему-то у него научиться.

— Ну конечно, все дело в лыжах, — сказала Карен.

Ронни Дэвис появился возле автобуса, и девушки умолкли. Он перевел взгляд с одного покрасневшего лица на другое.

— Опять сцепились? Немедленно прекратить! У нас осталось две недели до начала этих чертовых Игр. Никто из вас не тренировался на Крэп-Сон-Жион. Да, Жаннет, ха-ха-ха, очень забавно… ждать, пока ты спустишься до половины Мерстхега. Да, а ты, Элизабет, даже не думай о том, чтобы спускаться с Кассонса.

Элизабет испуганно вскинула голову. Она как раз это собиралась сделать завтра. Как только Ганс Вольф поселится в своем шале на склоне над этой трассой.

— Но, Ронни, это была бы замечательная тренировка…

— Замечательная? Чтобы ты скатилась с края обрыва? Нет, девочка, ты возвращаешься теперь под мое крыло. И слушаешь мои приказы.

Элизабет мрачно кивнула. Он отнимал у нее ее лекарства. Только самые трудные белые склоны с пушистым белым снегом могли вывести ее из стресса. Заставить отвлечься от мыслей о Джеке. Она хотела забыть его, но легко сказать, особенно из-за всех этих американских газет, которые лишь подкармливали ее бешенство. Тэйлор сказал то, Тэйлор сделал это, да еще всякие слухи из Олимпийской деревни, статьи о нем в «Ньюсуик», «Тайм» и «Геральд трибюн».

— Я уже говорил с герром Вольфом. — Грубый голос Ронни произносил это имя почтительно, ведь иначе нельзя, когда речь идет о легенде. — Он согласен со мной.

С этого момента только олимпийские дистанции. Мы должны их так откатать, чтобы вы могли видеть их перед собой с закрытыми глазами.

— Ронни, — с вызовом сказала Кейт. — Если Ганс приезжает сюда завтра, почему бы тебе не замолвить словечко: пусть он потренирует и нас тоже.

— Проваливай, Кейт! — взорвалась Элизабет. — Ганс мой тренер. Он не станет тратить время на пятисортных…

— Хватит! — набросился Ронни на Элизабет. — Господи, и это команда!

— Значит, газеты про тебя правильно пишут, — дрожащим голосом сказала Жаннет. Лицо ее порозовело, после того как ее назвали пятисортной. — Я имею в виду то, что они говорят.