Слово пацана. Криминальный Татарстан 1970–2010-х - Роберт Наилевич Гараев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тетюши
1985 г.р. Артурик
Состоял в группировке «Южные» (г. Тетюши) в 2000–2013 годах
Автор-исполнитель
Существовало несколько типов филиалов. Филиал как отдельная бандейка в другом городе, районе, райцентре и прочее и филиал как отдельный возраст внутри улицы. Филиалы внутри улицы появились в некоторых городах Татарстана в конце 1990-х.
Некоторые улицы собирали отдельные возраста из парней, которые в силу своих личных качеств не дотягивали до того, чтобы их подвели непосредственно к улице. То есть они были не с улицы, а при ней. Филиаловские не имели права представляться, что они с улицы, до них это доносили на сходняке, когда подтягивали.
Конец мая, теплая погода, все гоняют в шортах и футболках. Филиаловский Эдик представился с «Мебельки», а не при «Мебельке». Тормознувший его Серёга, затем задал еще несколько вопросов, после которых понял, что Эдик с филиала.
– До вас доводили старшие, что филиалу нужно представляться при улице?
– Ну да, говорили.
– Когда у вас сходняки?
– В четверг в шесть на школьном дворе.
– Тебя как зовут, погоняло есть?
– Погоняла нет, Эдик зовут.
– Жду тебя, Эдик, в четверг, в шесть. Твое присутствие обязательно, объяснишь пацанам за свои действия.
В назначенный день собрались филы и те, кто за ними смотрит. После непродолжительной беседы Эдика вызвали в круг, а Серёга начал карать. Несколько ударов пришлось по корпусу, несколько по лицу, была разбита губа. Эдик пытался отойти, упал и получил удар ногой в голову. Серёга выкрикнул: «Чтобы неповадно было» – и ушел. Всем присутствующих филам сразу стала ясна вся серьезность различий «с улицы» и «при улице».
В филиал набирали всех подряд, не было таких строгих критериев, как к пацанам, подтягиваемых непосредственно к улице. В филиале могли быть и бывшие подкрышники, чушпаны, колхозники, приехавшие на учебу, те, за кого некому было поручиться. Основная масса филиаловских не умела рамсить, что-то раскидать по жизни, многих можно было грузануть, на что-нибудь писануть [198]. Были некоторые сомнения в их пацановости со стороны других улиц. На филиаловских особых надежд не возлагалось, некоторые из них могли сломиться в случае драки. Именно по вышеперечисленным причинам филиаловские и представлялись «при улице», чтобы в случае чего не портить ее престиж.
Были случаи, когда за косяки пацана с улицы не отшивали, а переводили в филиал, так сказать понижали в звании. На моей памяти, одного парнишку из старшего возраста кинули в филиал, там непонятка мутноватая была. Через какое-то время его опять дернули в возраст.
Если улица набирала филиал, то могла быть постанова – все, у кого есть подкрышники, должны объединить их в филиал, то есть пожертвовать свои «кошельки» во благо улицы. В принципе так формировалась основа филиала, некий фундамент, из которого со временем образовывался целый возраст. А потом напрягали самих филов, чтобы шустрили и приводили людей. Каждый фил должен был затянуть человека в возраст, если он этого не делал, то его наказывали для стимула. Такой сетевой маркетинг.
Марий Эл
1983 г.р. Андрей
Состоял в группировке «Силикатный поселок» в 1998–2006 годах
У нас движуха началась в 1998 году. Приезжали с Казани ребята. Выбрали через знакомых определенных лиц. Собрали в лесу человек пятнадцать, в основном девятый-одиннадцатый классы, и раскидали, что к чему. Кто не желал, на следующий сходняк не приходил. Я был среди этих первых пятнадцати. Нас прямо на большой перемене дергали по одному в туалет и предлагали прийти. Типа молодежь сейчас так живет – по пацанским понятиям.
Общак собирали, кто сколько мог, – сахар, сигареты, конфеты. Деньги-то больно не водились. Уходил за колючку. Старшие нам потом читали письма благодарности от зэков на сходке. Кто не состоял в кругу, тех считали баранами, ну и гоняли их. Стрелы даже забивались. Круг разрастался, и организовали младший сходняк со своим смотрящим. Чтобы попасть в старший круг, нужно показать себя. С соседними поселками в основном дружили: футбол, гулянки. Бывало и воевали. Приезжали камазами, автобусами драться. До поножовщины дело доходило. Участковый у клуба смотрел молча, в наши дела не лез.
При сходняке (у нас он был два раза в неделю) все вставали в круг, косячник выходил в середину. С него спрашивали за косяк. Если основная масса скажет, что виноват, то за косяки надо отвечать – каждый пробивал в грудь или ставил «фашку» [199]. А мог и мимо пройти. Старший и младший круги собирались в разных местах и в разное время. А если что-то важное произошло, то все вместе.
Запрет на курение и алкоголь был. Меня даже за алкоголь спрашивали на сходке. Но я выкрутился, сказал старшим: «Вы же некоторые сами со мной бухали, че с вас-то нет спроса?» Сразу тему замяли, сказали, что справедливо поступил, спрашивать не будем. Бутылка самогонки тогда три рубля стоила. На водку денег не было. Пиво не было так популярно. Запрет на пыхать бенз [200] еще был – спрос вдвойне. Воровство и барыжничество не в почете были. Но если кто-то забарыжил и об этом узнали, то должен сам принести не менее десяти процентов. А знали все про всех, население – четыре тысячи.
На стрелы ходили в куртках-бомберах. Сверху черный материал, на изнанке – ярко-рыжий. И чтобы не попутать в бою своего товарища по указанию старшего выворачивали наизнанку. Это было, когда мы в Ёшку [201] на район Сомбатхей выезжали драться с дружественным «Девятым микрорайоном». Сомбат был новый микрорайон, строился для работяг с военного машиностроительного завода. Там в основном приезжие были. У них свои интересы, свой район. С одной стороны Сомбатхей щемили «Ремзаводовские», с другой – «9-й микрорайон». Там тоже все было поделено по районам.
Отошел я с согласия старших в 2006-м. Имею возможность посещать сходняки, но с предупреждением, что приду. Много родственников в кругу состоит – не хотят палиться, видать, я им добра не давал вступать. За какие-то их косяки сам тянул разговор, в
