Соколиная охота - Виталий Абоян

Вернуться? Зачем? Ему нужно вперед. Пусть тот, кто сзади, догонит, а тогда посмотрим, кого еще сюда принесло.

Впереди послышался металлический лязг – наверное, Сапсан что-то ломал. Здесь, в вентиляции, должны стоять фильтры и какие-нибудь насосы. Потом снова сделалось тихо.

Через несколько секунд Кречет снова замер. Не из-за того, что было сзади, а в связи с изменением ситуации впереди – из-за поворота тоннеля послышались короткие всхлипы. Не узнать этот звук невозможно – «дыродел», снабженный глушителем.

Звуки боя ласкали слух. Кречет достал из рюкзака «дрель» и аккуратно передернул затвор. Мог бы и не опасаться шума, ясно же, что Сапсан все равно услышит.

У бывшего капитана ВВС КНР Цу Мин Шэня появилась масса времени, чтобы все обдумать. Жаль, что при неограниченности процесса возникли большие проблемы с субстратом – думать было совершенно не о чем.

Вокруг пустота, абсолютная тьма. Он знал, что произошло, но ничего не мог поделать. Что может сделать сознание – сложный нейрохимический процесс, от того и существующий, что непрестанно меняющийся? Он мог меняться сам, хотя и это от его желания не зависело, но изменить что-то не мог – Хэ лишил разум интерфейса, нет сигнала, ни входящего, ни исходящего. Интересно, как долго можно пребывать в таком вот трансе и при этом оставаться личностью?

Того, кому теперь досталось тело, подобные вопросы не занимали. Его вообще не интересовали никакие вопросы, он и личностью-то не был. Шэнь чувствал, что часть его постоянно отвлекается, словно не принадлежит ему самому – мозг продолжал управлять организмом, но сознание теперь не допускалось к процессу.

Все, что удалось восстановить полковнику Хэ, это набор исполнительных программ, зашитых в подсознание капитана. Программы работали постоянно, это они не давали сознанию, на базе которого работали, выйти наружу. Сознание осталось, уничтожить его нельзя, это Хэ отлично понимал. Одна беда – программы, изрядно подпорченные вмешательством Шэня в государственную «балалайку», развалились на массу плохо контачащих друг с другом фрагментов. Они больше не работали в автоматическом режиме, полковнику пришлось запустить их на постоянную работу. Программы сжирали ресурс мозга, не оставляя места хозяину. Ныне Шэнь являлся не совсем человеком, так, недоразвитый идиот, с отличными навыками пилота.

Истребитель вел себя образцово, отзывался на все команды, которые получал из «балалайки» через психопривод. Когда пришел сигнал полковника, Шэнь легко вывел «Лэйгун» на позицию, заставив его зависнуть над заданной точкой. Высота предельно максимальная для работы реструктуризатора. Ниже опускаться не стоило, чтобы не привлекать внимание шумом – шахтный двигатель за кабиной хоть и был одним из самых тихих двигателей на планете, грохоту производил все равно более чем достаточно.

Шэнь ни о чем не думал, он не предавался размышлениям насчет того, что надо сделать сначала, а что потом. Он просто включил реструктуризатор. В левом локтевом сгибе кольнуло – автоматический инъектор вкатил дозу синдина. Сразу же «балалайка» открыла прямой доступ к «поплавкам» компьютера «Лэйгуна».

Мощный сигнал прошил скалу, как горячий нож масло. Сеть того, что находилось под землей, легла решительно и сразу. Подступы заблокированы.

Не принадлежащие теперь Шэню фрагменты сознания, специально нацеленные программой на восприятие работы компьютерных сетей, легко понимали, что и откуда идет. Он не думал, он и не смог бы, даже если бы захотел – пазл разрушенной личности не складывался. Мозг работал на автомате.

Все, сеть закрыта. К ней не подступиться – ни скачать информацию, ни изменить ее состояние теперь нельзя. Это первый этап. Теперь нужно открыть доступ для Хэ. Он скачает все, что нужно. Сам Шэнь скачать файлы не мог – он стал частью сети, ее сервером, но для него информация оставалась недоступной: нельзя поднять коробку, сидя внутри нее.

«Балалайку» он нашел сразу, еще до того, как накрыл сеть. Ее данные были прописаны в программе изначально. Мгновенный пересчет частот, чип Хэ должен освободиться от воздействия реструктуризатора. Наверное, полковник знал, что делал – в настоящий момент сеть, реструктуризированная Шэнем, представляла сущий хаос для стандартного компьютера, в этом и состояла суть блокировки. Управляемый хаос.

Операция завершилась бы через минуту, если бы не одно «но». Точнее, этих «но» было даже два – две «балалайки», недоступные пониманию программы, заложенной в Шэня. Все остальные обладатели индивидуальных чипов, попавшие под электромагнитный удар, должно быть, мучились в страшных корчах: их сбесившиеся «балалайки» выжигали мозги своим хозяевам.

Но те две «балалайки», ловко вклинившиеся в сеть перед самым началом операции, не хотели подчиняться командам Шэня. Они тоже попали под удар, но сопротивлялись изо всех сил. Динамический код, потоки вирусов и антивирусов безжалостно жрали ресурс комплекса информационной атаки «Лэйгун».

Шэнь повторно реструктуризировал сеть, но таинственные «балалайки», изрядно попотев, все же остались в строю. Что же это такое? Шэнь не знал, программа, для которой Шэнь, собственно, и был создан – тоже. И черт бы с ними, с этими «балалайками», но постоянно прущая из них дрянь не давала полностью вывести из реструктурируемой области чип Хэ. Комплекс «Лэйгун» никак не мог завершить возложенную на него миссию.

Шэнь опустил истребитель ниже. Расчет был прост – усилив до максимума мощность электромагнитного импульса, можно банально ударить этих суперменов по мозгам. Пусть попробуют тогда справиться с «Лэйгуном». Полковник Хэ тоже попадал под удар, но это ничего, потом, когда необычных «балалаек» можно будет не опасаться, Шэнь вернет мощность сигнала на исходный уровень. Иначе Хэ останется бессилен – его чип не сможет сломать сеть.

Земля стремительно приближалась. Автоматика остановит самолет в предельно низкой точке, не дав ему потерять устойчивость.

Дерьмо показалось из-за горы. В этот раз оно выглядело, как три желто-зеленых вертолета с эмблемой СБА на бортах. Серая, осыпавшаяся во время толчков глыба прекрасно скрывала прибывшие к месту операции вертолеты, до тех пор, пока они не оказались слишком близко. Нужен маневр уклонения? Но в «Лэйгун» никто не целился – Шэнь мгновенно «прочитал» все управляемые компьютерами системы винтокрылых машин. Не видят его? Вряд ли – висящий в двадцати метрах над карьером «Лэйгун» отлично виден без всяких радаров.

Причина была в другом – они тоже спешили. Еще до того, как шасси первого вертолета коснулось пыльного дна карьера, из него посыпались бойцы в полной боевой амуниции. Не останавливаясь, рванули к дальней стене и исчезли, скрывшись в одной из пещер.

Никакого толка от информационной атаки – ни у одного из бойцов не было «балалайки». Так сообщала сеть. Глаза сообщали другое – количество разъемов на шлемах и оружии, управляемом исключительно с помощью нейросенсорных команд, не оставляло сомнений в «компьютеризированности» безов. Если бы видевшая это часть Шэня могла думать, он бы осознал, что «Лэйгун» устарел, еще не родившись.

Пули сыпались со всех сторон. Можно подумать, что он попал не в научную лабораторию, а в казарму к обдолбанным синдином спецназовцам, которые поспорили, кто первым попадет в Хэ. Пока удавалось удерживать статус-кво.

Полковник перезарядил обе «дрели» и снова надавил на курки. Он не целился, просто стрелял, заполняя пространство вокруг себя свинцом. Чтобы стрелять прицельно, нужно сначала понять, где мишень.

Выстрелы он услышал сразу же, как только вскрыл решетку вентиляционной шахты. Когда спустился в темный коридор, которые вел по спирали вверх, по-видимому, в обитаемые места лаборатории, внутри уже шел нешуточный бой. Хэ отдал команду Шэню, тот отработал замечательно.

Одна беда – «балалайка» самого Хэ преспокойненько «легла» вместе со всей сетью. Такое могло случиться в самом начале. Но код с новыми данными для его «балалайки», чтобы она могла понимать измененную структуру сети, должен был прийти почти сразу, а его все не было. В голове мутилось от пароксизмов взламываемой Шэнем «балалайки», и полковник вынул чип из гнезда.

Хэ попробовал подключиться к сети с помощью раллера – нашел в коридоре кабель, подключился. Это оказалось относительно несложно. Только вот результат работы он посмотреть не успел. До боли знакомый свист «дрели» и разлетевшаяся стеновая панель в десяти сантиметрах от него не дали насладиться работой ломщика.

Сейчас, сидя за каким-то выступом и поливая пространство свинцом, он осознал, что та очередь шла точно в него. Просто рефлексы не подвели – природное чутье заставило его сместиться влево за мгновение до того, как стена разлетелась.

Кто там стреляет?! Все, что носило в голове «балалайки», должно сейчас слабо подергиваться, лежа на полу. Из длинного коридора послышался вскрик – в кого-то попали. Хэ осторожно выглянул – на полу желал негр с простреленной грудью. Лицо убитого было отвернуто от полковника, и тот отлично видел, что на затылке «балалайки» нет. Случайность, или они тоже сообразили?