Под грифом «секретно» (СИ) - Сарнов Алексей

Открыв глаза в капсуле перед ужином я уже был абсолютно трезв, но стоило бы мне оказаться снова в игре, как я бы чувствовал опьянение — замечательное свойство жизни в двух «телах». Не теряя времени я сразу попросил Таню уединиться и, как только она закрыла за нами дверь в её комнату, сразу же в лоб задал вопрос:

Это правда, что нас собираются куда-то увезти отсюда, не смотря на наличие договора?

Кто тебе это сказал? — тут же спросила она.

Не суть. Так что?

Не знаю, знаю лишь, что исследование завершается, и через неделю у многих начинаются отпуска.

Ну раз первое верно, то и второе тоже, тем более, что наше отсутствие веская причина для отпусков… Тань, организуй мне встречу со своим отцом!

Не смогу, он однозначно не согласится, а допуска в его кабинет у меня нету — если он увидит, что я не одна, то вместо того, чтобы открыть, поднимет тревогу.

Мне нужно с ним поговорить!

Это вряд ли поможет…

Жизни около тысячи человек сейчас зависят от тебя! Ты сможешь попасть внутрь, и открыть дверь, когда я подойду?

Таня стояла и молчала, а время тянулось как клей…

Ты не убьёшь его?

Нет, и в заложники не возьму, разве я зверь по-твоему? Нарисуй как туда пройти.

Тебе понадобится пропуск, в ту часть комплекса ведёт несколько кодовых дверей.

Охрана туда может войти?

Да. — выдавила она, побледнев.

Я только оглушу, не беспокойся.

Двигаясь как муха на морозе, она молча открыла тумбочку и вытащила блокнот с ручкой, перевернула обложку с нарисованным на ней табуном лошадей, после чего села на кровать и начала рисовать…

Уже на рассвете мы разбили бивак в лесу рядом с базой ЧВК, пройдя на бронетехнике за ночь километров 150–200, что недавно преодолела группа Верещагина пешком. На наше общее удивление, здесь был ещё один город с неписями, куда я запретил всем заходить.

Оказавшись в реале, я остался неподвижно лежать, выжидая пять минут, когда Таня зайдёт в кабинет к отцу. Время мы брали с запасом, на тот случай, если её кто-то или что-то задержит по пути. Как только я досчитал до трёхсот, то открыл крышку, накинул халат, и вышел в коридор, активируя «отвод глаз». По крайней мере я надеялся, что у меня получилось — мне пришлось изменить первоначальный план, иначе Таня отказывалась впустить меня в кабинет отца. В лаборатории был обеденный перерыв, и на этаже находился один охранник, у которого мне предстояло незаметно стянуть его ключ-карту. Я почти уже дошёл до его поста, пропуская редких сотрудников с помощью «обнаружения жизни», как он вдруг резко вскочил и побежал на меня, вытаскивая тазер. Я вжался в стену, увеличивая концентрацию для «отвода глаз», а охранник замер, не доходя до меня метров десять.

Что за чёрт?! Привидится же… — пробормотал он.

Когда он развернулся, я тут же пошёл за ним. Так мы и дошли до его стола с монитором, на котором он и увидел меня, и упаковкой быстрорастворимой лапши. Он ел и разгадывал кроссворд, мельком поглядывая на экран, а я в это время стянул у него ключ-карту, прикреплённую «крабом» к карману штанов, после чего выдернул шнур удлинителя из розетки, обесточив его монитор и направился в административную часть комплекса.

***

Таня тянула время, беседуя с отцом на отвлечённые темы, уже успев вытащить из кармана его висящего на вешалке медицинского халата брелок с «тревожной кнопкой».

Пап, а может ты всё же сможешь организовать мне отпуск за границей?

Ну опять-двадцать пять! Никто из лаборатории не сможет покинуть страну в ближайшие лет пять как минимум, тем более ты и я.

А пусть меня МИД возьмёт на какую-нибудь «важную работу» на тропический остров на пару недель без зарплаты… как врача.

Хм… и на что ты готова ради этого?

В этот момент раздался звонок в дверь.

Кого это принесла нелёгкая? — спросил он, наклоняясь к монитору, однако ещё до того, как он что-либо понял, Таня нажала на кнопку, открывая дверь.

Через порог тут же переступила фигура в белом махровом халате и тапочках.

Прошу прощения за своё вторжения. — начал гость. — Но мне жизненно необходимо с вами поговорить. Виктор. — протянул он руку.

Вместо ответа директор лаборатории вытащил из ящика стола пистолет и направил его на Виктора.

Ни с места.

Ну зачем же так сразу? — ответил Виктор, поднимая руки. — Впрочем, мы можем поговорить и так, если вам будет комфортнее.

Молчать! Разворачивайся и возвращайся в капсулу!

Нет. Можете держать меня на прицеле, раз уж вам так спокойнее, но мы всё же побеседуем.

Директор поднял оружие вверх и выстрелил в потолок.

Не надо! — крикнула бледная Таня.

Вы по мне не попадёте, Олег. К сожалению вы не представились, а я не знаю вашего отчества.

Сергеевич. — ответил директор, наводя пистолет на Виктора. — Я всё же попробую.

Прогремел второй выстрел, и в ту же секунду незваный гость выбил оружие и сильно толкнул хозяина кабинета в кресло, после чего подобрал пистолет:

Как я и сказал.

Что вам нужно?

Свободы. Для нас всех и время скрыться, чтобы спрятать наших родных.

Мне нужно надеть халат, а то тут зябко старику.

Конечно.

В наступившем молчании Олег Сергеевич надел халат и замер, уставившись на дочь, затем молча сел в кресло.

Извини. — произнесла Таня.

Стреляйте, Виктор. Убейте меня на глазах моей дочери — может тогда она осознает свои ошибки.

Вы мне нужны живым.

Значит вы хотите шантажировать меня жизнью дочери, впустившей вас по своей глупости?

Я хочу убедить вас помочь нам, только и всего.

А если не получится? Вот-вот — тогда только шантаж. Доча, ты знаешь, что нужно сделать с брелком…

Нет, пап, мы все можем скрыться.

И провести всю жизнь в какой-то глуши, каждый день боясь, что нас поймают?! И ради чего? Ради толпы преступников?!

Что-то раньше вы нас не считали таковыми, даже давали некоторую свободу перемещений. — заметил я.

За что и поплатился.

Просто он пытается усидеть на двух стульях. Он всегда был таким. — презрительно произнесла Таня.

Просто во мне слишком много гуманизма для подобной работы! — рявкнул на дочь директор.

Ага, именно поэтому вы сначала взяли оружие, а не брелок, и пытались застрелить меня. — заметил Виктор.

Любой бы на моём месте сначала обезопасил себя и дочь. А вас бы вылечили, не сомневайтесь.

Меня уже «вылечили» — даже более, чем на сто процентов. И я намерен использовать свои новые способности во благо обычных людей. Вернуть им их отнятую свободу. Или ты думаешь, что сам реален и свободен? Что у тебя есть выбор? Да ты такая же непись, как и все вокруг! Занял каким-то чудом высокий пост — значит нужно успеть нахапать, а если твоё мнение никому не важно, и о тебя с такими же, как ты вытирают ноги, заставляя выживать — значит нужно выходить на митинг, привлекая внимание к себе и к какой-то проблеме. Это всё скрипт — ты словно непись и действуешь по прописанному алгоритму. Хочешь не быть неписью — не воруй на государственном посту, не выходи на митинги, действуя в рамках написанного для тебя сценария, а выходи за рамки — и только тогда ты сломаешь систему и сможешь хоть что-то изменить. Глупо действовать по схеме. Миллионы людей продолжают действовать по скрипту, в котором им ничего не светит, живя по правилам ублюдков, отбирающих у них всё, и они не понимают, что им стоит лишь выйти на один маленький шажок за рамки написанных для них правил, чтобы жизнь таких же, как они изменилась в лучшую сторону. Стоит лишь показать, что люди понимают это, и готовы действовать самостоятельно, не взирая на глупые правила, смысл которых заключается в их контроле. Сейчас в обществе формируют нормы морали не потому, что это хорошо, ведь в принимаемых законах нет ни капли гуманизма, а потому что нравственным человеком проще управлять, и как бы его ни обидели — он не пойдёт на крайние меры, считая подобные действия аморальными и продолжая оставаться в не принадлежащем ему правовом поле «господина», ведь неизвестно кто, кого и за что убьет в следующую секунду, и этим кем-то вполне может оказаться тот, кто этого заслуживает. Нужно действовать не по скрипту и не верить жалким оправданиям тех, кто, вешая на тебя ошейник, рассказывает, что они тоже рабы и лишь выполняют приказ, если они, вне зависимости от того, имеют ли сами такие же, будут знать, что за это могут пострадать не только они, но и их близкие, то они не станут даже пытаться надеть ошейник на кого-то другого. Только тогда мы станем жить лучше, только тогда один человек перестанет пытаться сделать рабом другого человека, повесив на него кучу обязательств, норм морали и законов, защищая этим свою шкуру от справедливого возмездия. Мир станет лучше и чище, когда люди поймут, что понятие «свобода» гораздо глубже, чем им вдалбливали всю жизнь в голову. Разве такого мира вы хотели для себя и своих детей с внуками? Для других людей? Бесправное нищее существование под постоянной угрозой уголовного преследования? Или вы просто наслаждаетесь жизнью и радуетесь, что сами смогли оказаться равнее других? Так я вас огорчу — это всё временно. Если бы не желание быть богаче соседа — все бы уже давно жили хорошо и в достатке, не в дворцах за сотни миллиардов с кучей прислуги и охраны, как президент с приближёнными, конечно, но и не считали бы гроши, выбирая продукты. «Социализму нет альтернативы», как любит повторять Константин Семин, и он неизбежен просто потому, что никто не хочет быть бесправным рабом, нам всем необходимо лишь оставить эгоистичные мысли быть богаче соседа или знакомого и не жаждать смотреть на окружающих с высока, а начать радоваться их успехам и помогать при неудачах, имея примерно столько же! Это при вашем попустительстве народ, названный в конституции властью, преследуется за «оскорбление и неповиновение власти», регулярно оскорбляемый всякими мудозвонами. Какой, к чёрту, власти, если он и есть власть?! Всё должно быть наоборот — гражданин распекает проворовавшегося чиновника, обычного наёмного работника, за невыполненные обещания, не выполненную работу, а тот падает на колени и молит о прощении, граждане избивают «слабовика», посмевшего ударить женщину, а он в ответ кричит «позор», боясь и не имея права ударить гражданина, представителя власти народа. Но всё уже настолько прогнило и устаканилось, что эта абсолютно логичная ситуация выглядит комично. Вызывают уважение лишь обычные полицейские, покидающие службу и выбрасывающие в мусор свою форму. Это вы своим невмешательством и молчаливым согласием создали нынешний бардак. Вам стоило понять в своё время, что вас большинство! Многие десятки миллионов против нескольких сотен олигархов и пары миллионов цепных псов. Понять, что раз закон не писан для некоторых, то нужно создать для них иную ответственность. Заставить их жить в страхе за свою жалкую жизнь и жизни своих родных — и тогда бы они боялись сажать невиновных, избивать толпой безоружных граждан, вышедших на мирный протест, да и просто засветиться в новостях в негативном ключе. Или может кто-то дал понять, что за действия против народа последует суровое наказание? Быть может семья судьи, посадившего невиновного человека, перестала существовать? Или прокурор, решивший закрыть оппозиционного политика по заказу, вдруг была найдена мёртвой? Или внук, торгующий дедом «упал» с лестницы и проломил себе череп? И как бы всё изменилось, если бы самоубийца решил забрать с собой на тот свет хотя бы одну сволочь, стремясь сделать этот мир лучше для других людей? Лишь немного жертвенности могло всё изменить, это был последний и забытый аргумент, и лишь потому, что он не был реализован, сейчас есть единственный вариант согнать на плаху всю эту мразь с насиженных мест, потому как добровольно они уже никогда не уйдут! Сотни тысяч разрушенных судеб честных и порядочных людей на вашей совести! У меня нет детей, но я бы хотел, чтобы чужие дети жили в счастливом, добром и справедливом мире… да и вообще все люди.