Под грифом «секретно» (СИ) - Сарнов Алексей

Следы оставив на спине…

И проснувшись где-то в полдень,

Мы в объятьях всё снова вспомним…

Затем я сыграл песню «Змея»:

Фальшивый смех, фальшивый взгляд,

Улыбкой свой скрывает яд,

Когда с тобой — сладка как мёд,

А за спиной в грязь окунёт…

Больше не строю грёз,

Вижу тебя насквозь -

Зависть рождает ложь,

Ей одной ты живёшь,

Игра это твой конёк,

Она же и твой порок -

Стихнут шаги вокруг,

Ни друзей, ни подруг…

И вновь в глаза пуская пыль,

Из последних сил,

Ты надеешься опять на что-то…

Но, я знаю ты змея,

И грязь внутри тебя,

Сочится, ей не видно дна!

Жалость лишь первый шаг,

Самый надёжный рычаг,

Слёз следы на щеке -

И я уже на крючке…

Но лишь поймать — пустяк,

Сможет любой дурак -

Сложно всех удержать,

Когда одна кровать…

И вновь в глаза пуская пыль,

Из последних сил,

Ты надеешься опять на что-то…

Но, все знают ты змея,

И грязь внутри тебя,

Сочится, ей не видно дна!

И спустя ещё некоторое время я отложил гитару и убрал слегка шершавый медиатор, видя системное уведомление: Получен новый навык — «внушение». Теперь вы можете контролировать окружающих существ. Практикуйтесь и развивайте свой навык.

Я сразу же начал проверять новый навык на окружающих людях, начав с малого — заставлял то принести пиво, то спеть, то станцевать, чем даже несколько развлёкся… это всё требовало лишь усилия воли. После чего я переключился на более сложные задачи, первая же заключалась в переубеждении Помоева. Это уже требовало большей концентрации, так как помимо волевого усилия нужно было приводить аргументированные доводы, однако это мне удалось — и минут через двадцать Ушат уже был ярым противником нынешнего политического строя и радел за всеобщее равенство и братство в социалистическом государстве, причём не абы как, а как самый настоящий фанатик, готовый принести себя в жертву ради идеи. Было, конечно, несколько неприятно опускать такие светлые и чистые идеи в котёл, в котором прежде была одна грязь, но я рассудил, что даже самую чёрную посуду можно отмыть чистыми и благими мыслями и намерениями, и что каждый достоин второго шанса… кроме, разве что, тухлой рыбьей головы, с которой она вся и начинает гнить…

На следующее утро дозорные сообщили об отряде из, примерно, полусотни человек, который вошёл в Город как раз перед открытием магазинов. Спросонья я сначала даже не понял, зачем мне об этом доложили — всё равно атаковать их мы не могли, не испортив отношения с неписями, да и я уже не видел смысла, ведь они не представляли для нас угрозы, но Света, проснувшаяся одновременно со мной, наставила меня на путь истинный, срывая с меня одеяло:

Нужно за ними проследить.

Зачем? — скептически спросил я, зевая и снова накрываясь одеялом.

Чтобы знать их нынешнее местоположение, просыпайся давай!

Спи дальше, они нам больше не опасны, мы победили. — пробормотал я.

Про-сы-пай-ся! — по слогам повторила она. — Ещё рано на лаврах почивать, присоедини их сначала.

Как? Они под «внушением» аналитика.

А кто мне вчера говорил, что «внушение» получил? — включила она командирский тон.

Блин, точно… а ты ведь изменилась… подстриглась или поправилась?

Дурак! — улыбаясь ответила она, слегка толкая меня в плечо.

Мусор вынести?

Да.

Ты невыносима…

Ответить я ей не дал, притягивая её к себе и целуя… Через несколько минут я уже отдавал распоряжение Верещагину, имеющему «обнаружение жизни» наибольшей дальности, направиться вслед за ними.

Мне надо найти базу ЧВК, а не стоянку аналитика. — возмущённо пробасил он.

Пол дня погоды не сделают, собирай людей, оттуда и начнёшь поиски.

С этого дня, прекрасно помня о прошедшей тяжёлой схватке, мы начали усиленную тренировку, ориентированную на отработку действий при столкновении с противниками в ускорении, девушки же начали попытки получить ускорение, ведь для их фокусировки и так требовалось время, и уж тем более им было практически невозможно сфокусироваться на ком-то, находящемся в ускорении. При этом все прошлые причины для отказа оказались задвинуты железобетонной необходимостью. Ну а в перерывах мы продолжали благоустройство Города. Было здесь интересное свойство у детских площадок между домами — они постоянно исчезали и появлялись на новых местах, как, впрочем, и в реальной жизни, где их торжественно открывали чиновники и депутаты правящей партии, затем делали фотографии, а через некоторое время эту площадку демонтировали, чтобы также торжественно открыть в другом месте, и не всегда так происходило лишь перед «выборами»… и, видимо, программист специально написал код для подобной аутентичности. Так что когда мы привели в порядок дома, дороги, лавочки, заборы и много чего другого, то мы начали заниматься строительством детских площадок. Естественно, что будь мы в реальном мире, то не стали бы заморачиваться этим, так как её бы снесли к чёртовой матери как самострой, какой бы изумительной она ни была — тут же мы предполагали, что такого не будет. И как раз через день ближе к вечеру, когда мы доделывали очередные качели, до нас донёсся гул вертолётов…

Пока мы вооружились и собрались, что заняло менее минуты, вертолёты уже замерли над кварталом Платошина и Удалькова, и с них, десантировались облачённые в чёрное фигуры под прикрытием пулемётных и ракетных выстрелов. Без лишних разговоров и рассуждений мы побежали на выручку своим недавним союзникам. Я был со Светой, Юрой, Катей, Котовым и Аней, неподалёку от нас бежали в том же направлении Терников, Коробов, Шарипов, сестры Надя с Верой и Галя Громова.

Как только мы выбежали из-за угла очередного дома, перед нами предстала вся картина, которой предшествовали раскаты грома — только что отреставрированный квартал демонстрировал на данный момент ещё большую разруху, чем раньше — мы будто оказались в очередной симуляции, где нам апатично щерились проёмы в стенах, а сбитая с них от выстрелов краска вызывала ассоциацию со страшным пробуждением после пьянки рядом с незнакомым монстром без косметики… но для подобной ностальгии не было времени, учитывая, что нам предстояло отстоять облагороженный заново квартал от очередных вандалов на службе нашего государства…

Первую очередь с обоих рук я выпустил по бойцу в чёрном комбезе у дома, успевшему ответить тем же, следующую уже по привязывающим кого-то верёвками, тянущимися к вертолёту над ними, от которой они, на моё удивление резко ушли в стороны прыжком, тут же и мне пришлось следовать за «ощущением опасности», ускоряясь и делая длинный кувырок вправо. Уже в полёте я запоздало подумал, что мы двигались тесной группой и их выстрелы могли попасть по тем, кто был за моей спиной, а в моём ускоренном сознании пронесся сначала страх за них, который тут же уступил место невиданной доселе ярости. Но одного взгляда назад было достаточно, чтобы увидеть, что наши телекинетики успели поставить щиты, утрамбовав перед собой воздух — тренировки последних дней не прошли даром. Когда же я поднялся, то Котов уже сошёлся в рукопашной с одним из противников, решив, видимо этим защитить девушек от шальной пули, Юра стремительно лез по тросу на вертолёт с такой скоростью, будто под ним горела земля, я же последовал примеру Котова, расстреливая на бегу остатки магазина, зацепив ногу такого же быстрого как и я сам противника. Откинув в стороны пистолеты, я прыгнул на него, но он дёрнулся пируэтом в сторону, пропуская меня, при этом он, наступив на простреленную ногу, завалился на левое колено, уперев руки в землю, но не успел я этим воспользоваться, как его голова вдруг провернулась на 360 градусов, возвращаясь в исходное положение, и лишь складки кожи говорили о том, что тут что-то не в порядке. Поэтому я уже ринулся на помощь теснимому Котову, которому явно не хватало армейской подготовки. При моём приближении второй «чёрный» как раз отправил Макса в полёт, и встретил меня серией смазанных движений, и уже я начал отступать, понимая, что я тоже для него лёгкий соперник, только я не собирался играть по его правилам — отступив на пару шагов, я прыгнул на него, повалив на землю, и спустя всего мгновение перед моей головой промелькнуло его «перекошенное» лицо (почему-то я подумал, что оно обязательно бы было перекошено, не будь оно скрыто под чёрной балаклавой) сначала в одну сторону, затем сразу же в другую и снова в первую — явный минус трёх телекинетиков… И не успел я отдышаться после этого короткого боя, как пришлось спешно отпрыгивать в сторону от тяжело приземлившегося вертолёта, чьи винты с громким скрежетом впивались в асфальт, раскидывая вокруг куски металла, которые замерли в полуметре от меня, после чего просто осыпались вниз. Вывалившийся из кабины Юра широко и довольно улыбался, ему лишь не хватало фразы «шалость удалась».