Хроники Земли Простой - Ч. Цыбиков

Весьма редкая для Алхиндэ картина.

В воздухе обозначилось какое-то нарастающее басовитое гудение, и какой-то ещё звук, словно тоненько звякнули колокольчики, подобные тем, что алхиндцы вешают над входом в свои жилища. Потом наступила тишина, и у каждого присутствующего возникло ощущение, будто совсем рядом лопнуло что-то очень большое. Отчего-то каждому стало ясно, что произошло какое-то хорошее событие, может быть, даже чудо. Все заозирались по сторонам, улыбаясь неуверенно, но никаких признаков чуда не обнаруживалось. Так что они стояли и молчали, пока Дам Баа вдруг не осознал, что людей вокруг него стало значительно больше, и что многие из них ему совершенно незнакомы.

~

Микки с’Пелейн сидел на самом почётном месте, и видом своим находился в жесточайшем противоречии с окружающей его обстановкой. Все вокруг были предпразднично деятельны, улыбчивы и доброжелательны. Микки же был мрачен и имел на голове своей распухший нос, оладьевидной формы ухо и аккуратную шишку посреди лба. А люди вокруг готовились к Празднику Освобождения и твёрдо намеревались впервые за много лет закатить пир горой. К самому почётному месту то и дело с какими-то якобы делами подбегали девицы, чаще всего парами. Они делали своё якобы дело в непосредственной близости от Почётного Гостя и Избавителя От Злых Чар, и при этом всё время кидали на него игривые взгляды, перешёптывались и хихикали. Микки же делал вид, что ему нет никакого дела до женского внимания, и получалось это у него довольно хорошо, поскольку он был занят официальной беседой с главой улуса Жам Балом.

Отметим, что по своему антуражу это была не совсем обычная беседа.

Диспозиция такова: Микки с’Пелейн сидит, сердито нахмуря брови, и смотрит куда-то в сторону от Жама Бала. Он обижен на Жам Бала за те самые три удара и умело это демонстрирует. У его ног в былинных позах возлегают Бэйб, Бойб и Буйб. Жам Бал посредством разного рода реплик пытается привлечь к себе внимание, потому что ему необходимо получить от Микки важную информацию. Какую именно, станет ясно чуть позже. За спиной Жам Бала, в нескольких шагах стоят несколько мужчин, каждый из которых в Унал-Бишири играет значимую роль.*** (***Ох ты господи, чуть не забыли. Именно так назывался улус, не означенный на карте. — Прим. сост. хроник). Каждый из них, осознавая статусность разговора, имеет вид суровый и важный. А теперь — хлоп! и картинка оживает.

— Ну я же сказал «Извините», — требовательно сказал Жам Бал и переступил вправо так, чтобы попасться на глаза начальнику экспедиции департамента образования. Из этой фразы вдумчивый читатель уже, наверное, понял, что это была далеко не первая Жам Балова реплика такого рода. Микки неторопливо повернул голову, так чтобы Жам Бал снова выпал из поля его зрения и начал сосредоточенно изучать ту часть степи, что лежит на юго-запад от Унал-Бишири.

Игнорирование собеседника — это своего рода искусство, суть которого заключается в тонком балансировании на самой грани тлеющего конфликта. Если вы игнорируете оппонента неубедительно, то этим вы его не проймёте, и скорее навредите себе в напрасном ожидании, когда же наконец оппонент всё осознает и раскается, а эта толстокожая дубина может даже и не заметить, что вы его игнорируете. Но и перегибать палку опасно, потому как доведенные до предела игнорируемые — народ весьма опасный. Именно поэтому идеальный объект для игнорирования — это человек, которому что-нибудь от вас нужно.

— Я что, много прошу, да? — сердито спросил Жам Бал. — Что, трудно так сказать, что с этими деревьями делать?

Сказавши так, Жам Бал выставил вперёд челюсть и шагнул к Микки с’Пелейну с самым решительным видом и весьма неясными намерениями. Лежавшие у ног владетеля Бленда свиньи дружно приподняли головы и внимательно посмотрели на Жам Бала. Под этим троекратным взглядом Жам Бал почувствовал себя неуютно, и, не совсем понимая, зачем он это делает, сделал два шага назад. При этом отчего-то его посетило крепкое ощущение, что он только что избегнул больших неприятностей.

Благородный владетель Бленда посмотрел на Жам Бала, и, после недолгой внутренней борьбы, в которой чувство долга с трудом одолело мстительность, сказал:

— Их надо поливать.

— Как это? — не понял Жам Бал.

Микки немножко удивился. Как всякому человеку, привычному к осёдлому укладу, ему казалось, что все люди знают, как поливать деревья. Он испытующе посмотрел на Жам Бала, но на лице того не было ни малейшего намёка на юмор. Степняки вообще к юмору относятся довольно сложно. Нет, не подумайте чего, они умеют шутить, но далеко не все понимают их шутки. Верно и обратное, они в свою очередь понимают не всякую шутку.

Осознав, что Жам Бал не шутит, Микки призадумался. В его родных краях (тут мы берём на себя смелость немного приоткрыть завесу тайны, связанной с личностью Микки с’Пелейна), жизнь его сложилась как-то так, что поливать деревья и вообще заниматься традиционными сельскохозяйственными работами ему не довелось. И тем не менее, пытливый ум владетеля Бленда сподобился на верное умозаключение.

— Надо из колодца вёдрами воду таскать! — заявил Микки с’Пелейн, несколько раз мысленно пройдя по цепочке «дерево — поливать — вода — ведро — река — а где тут река? — колодец» и никаких логических изъянов вроде бы не обнаруживший.

— И скока надо вёдер? — осторожно спросил Жам Бал.

— Много, — вдохновенно сказал Микки, рассудив, что лучше больше, чем меньше. — По пять вёдер в день на дерево. Это только чтоб они не сдохли… э-э-э… не увяли… не засохли. А так надо по десять.

— А их тут наплакано девяносто три штуки, — задумчиво прикинул Жам Бал. — То есть в день это надо … это, примерно, надо… то есть ежели по пять деревьев на девяносто три ведра… то есть наоборот, вёдер на деревья…

И он оглянулся на своих земляков. Земляки хранили почтительное молчание и в разговор вступать не собирались. Жам Бал понял, что это как раз тот случай, когда руководитель должен брать всю ответственность на себя. Он сморщил лоб в могучем интеллектуальном усилии, и уже даже смог помножить пять на сто, что бы потом отнять от этого числа семь, умноженное на пять, как вдруг кузнец Дол Гор*** во всю мощь своих легких высказал своё мнение о происходящем. (***Кузнец в любой деревне фигура важная. В Алхиндэ Бэхаа их даже приравнивают к шаманам. — Прим. сост. хроник).

— Кругляши бараньи! — вскричал Дол Гор. С хлебных деревьев в панике снялась и умчалась прочь небольшая стая ворон. — Это что ж по пять сотен вёдер каждый день таскать?! Это ж до хренищи!

Отметим, что вместо хрена Дол Гор использовал название другого растения, но поскольку слово это читателю ничего не скажет, составители хроник взяли на себя смелость заменить это слово словом «хренище», как более понятное.

— Ну не так уж это и много, — сказал Микки с’Пелейн, и в голосе его явственно были слышны нотки ревности.

— Да нет, — веско сказал кузнец. — Даже сто это много. Сто баранов это много? — обратился он к своим соплеменникам.

— Сто баранов это много, — дружно подтвердили соплеменники.

— А тут даже не сто, а пятьсот, — сказал Дол Гор. И честно добавил: — Почти.

— Всё равно много, — сказал Жам Бал. — Почти пятьсот баранов — это очень много.

— Да ну его на хрен! — эмоционально высказался Дол Гор. — Лучше мы будем баранов в городе на муку менять. Не нужны нам эти деревья.

И где-то в вышине снова звякнули колокольца.

~

На следующее утро, а если быть точными скрупулезно, то сразу после обеда, экспедиция департамента образования готовилась пуститься в путь. Внимание императорского Нухыра с торбой по образованию не сразу, но всё же привлёкло поведение начальника экспедиции. Начальник был задумчив, где-то даже рассеян. Взгляд его бесцельно скользил по окружающей его природе и ни на чём не останавливался. Поначалу Дам Баа отнёс это на счёт обильных возлияний и застольных излишеств дня предыдущего, но постепенно он всё же забеспокоился.

Мало ли что.

В конце концов Нухыр Императора с торбой по образованию разрешил свои сомнения самым простым способом.

— Вас что-то тревожит, мой друг? — напрямик обратился он к Микки с’Пелейну. Облик его выражал неподдельную озабоченность нуждами начальника экспедиции — взгляд, слегка встревоженный, брови домиком, голова чуть склонена в бок.

— Я вот всё думаю, — задумчиво отвечал владетель Бленда. — Тут как-то нескладно. Какая-то путаница. Когда чары пропали, хлебное дерево ведь ещё было им нужно! Это потом оно стало им не нужно, когда чары уже пропали.

Дам Баа спрямил брови и с некоторым даже облегчением рассмеялся тихим смехом человека, повидавшего в этой жизни всякое.

— Знаете, что я вам скажу, мой друг, — сказал он, отсмеявшись. — Не забивайте себе этим голову — главное, что это сработало.

Весьма опасная точка зрения, как нам кажется. Подумайте над этим на досуге, и если вы — человек хоть сколько-нибудь совестливый, вы с нами согласитесь.