Моя Гелла - Ксюша Левина

Что-то изменилось. В квартире больше нет цветов, вещи раскиданы, в раковине немытая посуда. Сестра продержалась недолго, и теперь я понимаю, кто ее мотивировал становиться лучше.

– Он и тебя бросил?

Соня закатывает глаза, пожимает плечами:

– Мы решили расстаться. Как только сошлись, оказалось, что встречаться тайком было интереснее. Отношения – это скучно, сам понимаешь.

– Короче, он тебя бросил, – уже утвердительно произношу я, и Соня опускает взгляд. – Он был чужим парнем. Тебе не кажется, что это не очень хорошо?

– Так тебе же лучше, верно? Считай, я по-сестрински сделала тебе одолжение, разве нет? Гелка же к тебе прибежала плакать?

– Соня, это… Плохой. Поступок.

– Я ей не подруга, – резко обрубает сестра. – Я говорила тебе. Я не подхожу таким людям, как она. Ты можешь сколько угодно притворяться, бросить курить, перестать срываться на всем живом, перестать делать вид, что хочешь все контролировать, но она все равно нам не подходит, когда ты уже поймешь?

– Я в нее влюблен.

– О, открыл Америку, а я-то и не поняла, – фыркает Соня и выходит на балкон. Ее садовая мебель припорошена колючим снегом и выглядит совсем жалкой, столик лежит на боку, явно перевернутый ветром. Чтобы занять руки, ставлю столик ровно, придвигаю к стенке балкона, чтобы больше не улетал. – В таких, как она, влюбиться проще простого.

– А в таких, как я?

– Я не знаю, – сипло отвечает Соня. – Наверное, тоже просто. Ты красавчик, ты обаятельный. Опасный. Ты не герой книжки, ты герой фанфика. – Она хрипло смеется. – Как ты понимаешь, без пары остаются только такие, как я. Пьющие, курящие, избалованные, матерящиеся девочки, читающие книжки о любви по ночам.

– Сонь…

– Мне плевать на Геллу, ясно? Мне плевать на то, что ты тоже записался в положительные герои! Плевать! Я не такая и притворяться не буду. Я хотела Лешу, и я его получила.

– А он тебя хотел?

– Плевать.

– И он будет с тобой?

– Тоже плевать. Я не собираюсь играть с ним в счастливую парочку.

– Тогда ради чего это все?

– Мне было хорошо. Очень сильно хорошо. Но невыносимо тоскливо. Ты же понимаешь меня, Егор? Вспомни, как круто тебе было с Асей.

– Не круто, – цежу сквозь зубы.

– Ну, давай, расскажи мне, что хочешь быть парнем, которому малышка Гелла варит борщи и ждет с работы. Рассмеши меня. Ты – папочкин мажор, который любил то же, что и я. Тебе нужна была красивая хата, крутая тачка, отпуск в лучшем отеле и пить в барах, не глядя на счет. Разве нет?

– Соня…

– А теперь представь, что ты каждый день будешь приходить домой и видеть одно и то же.

Сердце сжимается. Но не от страха, я это точно знаю.

– Ее. Простую… пресную… скучную…

– Она не такая.

– А какая? – Соня театрально шепчет. – Расскажи какая? Она тебе уже дала? Или только после свадьбы?

– Это-то тут при чем? Очнись, отношения могут быть не только как у… родителей.

– М-м-м, сомнева-аюсь. Я попробовала, и меня хватило на неделю. На сколько тебя хватит, Ромео? Слушай, а как ты думаешь, что она сделает, когда ты сорвешься и снова выкинешь что-нибудь эдакое? А ты ей уже рассказывал, что видел галлюцинации с ее участием? Думаешь, она с тобой после этого останется? Хочешь, проверим? Я же вижу, как ты хочешь все испортить. Ты такой же, как и я!

Соня топает ногой от обиды. Потом идет к кухонному острову и берет с него бокал вина.

– Ты не понимаешь, что она для меня значит…

– А ты думаешь, что ты последний человек на земле, который знает, что такое любовь. Но это не так. А теперь иди к своей библиотекарше и радуйся тому, что имеешь, потому что рано или поздно ты сорвешься, испугаешь ее, и она уйдет. И моя квартира будет к твоим услугам. – Соня прижимает бокал к губам, но глоток не делает. – Только я всегда буду с тобой, Егор. Никто не будет это терпеть, никто тебя не поймет и не поможет. Мир еще не создал человека с настолько большим сердцем, чтобы выдержать такого, как ты.

– Значит, мы оба будем одиноки? – Я смеюсь. Соня ничего не понимает. – Это неправда, Сонь. И у тебя тоже будет все хорошо, как только ты этого захочешь.

– Не верю.

– И я постараюсь ничего не испортить.

– Три… два… один… – Соня изображает растопыренными пальцами фейерверк, намекая на мой срыв, закатывает глаза и уходит на балкон курить.

* * *

Маргарита Ивановна как обычно убежала, оставив мне студентов, и я слежу, как они выполняют тестовое задание, параллельно шушукаются, болтают. Гелла вообще порхает по кабинету с каким-то конвертом и собирает деньги. Они придумали какое-то мероприятие, и она его организует. Это случилось буквально минут за пятнадцать-двадцать, пока я тут сидел. Иногда ее взгляд обращается ко мне, я от нее отрываюсь с трудом, чтобы вернуться к договору, который не хочет переводиться.

– Гелка, наш препод, кажется, на тебя запал, – громко говорит дерзкая девчонка, сидящая за первой партой. Все двадцать минут, что я тут провел, она только и делала, что пялилась.

Гелла останавливается в проходе между рядами парт и оборачивается ко мне, пробирая взглядом до мурашек, будто кто-то открыл форточку, и по коже резко прошелся ледяной воздух. Я уснул с телефоном в руках, проснулся с ним же, и первое, что увидел, – сообщение. Тот факт, что Гелла уходит по вечерам домой, вызывает у меня противоречивые собственнические чувства. Со мной явно все кончено, а вот у нее еще есть шанс сбежать. Правда, сейчас она смотрит на меня таким взглядом, от которого возникает только один вопрос: почему мы тратим время впустую вместо того, чтобы запереться в какой-нибудь аудитории. Или просто пойти домой. Почему нет? Зачем все эти пары, договоры, сборы денег?

Отросшие волосы падают на лоб, и приходится в который раз зачесывать их пальцами назад. Это хоть немного отвлекает меня – добрых пять минут я просто сидел и пялился на кудри Геллы, отливающие золотом под солнечными лучами. Она приближается к моему столу и протягивает мне тонкую резинку.

– Что? – посмеиваюсь я.

– Мешаются же.

– Я не умею завязывать себе хвостики.

– Тебе помочь?

На людях? Ну, попробуй.

– Я сам, спасибо. – Киваю ей, забираю резинку и убираю волосы. Это определенно удобно, но, кажется, привлекает внимание и без того пялящихся на меня студенток.

«Если ты сейчас ко мне прикоснешься, мы отсюда уйдем», – пытаюсь донести до нее без слов. Гелла улыбается,