Наши домашние дела - Александр Порецкий

Продолжая уподобленiе собирательнаго государственнаго организма организму существа недѣлимаго, мы можемъ сказать, что "разсудочная способность" нашего организма уже формулировала мысль о возникшей жизненной дѣятельности «сердца» и вслѣдствiе того задумалась надъ судьбами общественнаго слова. Мы имѣемъ право это сказать въ виду высочайшего повелѣнiя 8 марта, которымъ упразднено главное управленiе цензуры, изъяты отъ разсмотрѣнiя общей цензуры всѣ изданiя правительственыхъ учрежденiй и губернскiя вѣдомости; отмѣнены назначенные отъ разныхъ вѣдомствъ чиновники для просмотра статей, касающихся этихъ вѣдомствъ; наконецъ — предоставлено управляющему министерствомъ народнаго просвѣщенiя "составить неотлагательно комиссiю для пересмотра, измѣненiя и дополненiя постановленiй по дѣламъ книгопечатанiя".

Мы знаемъ, — знаютъ вѣроятно и читатели, просматривающiе наши ежедневныя газеты, — что эта комиссiя уже составлена, подъ предсѣдательствомъ статсъ-секретаря князя Оболенскаго, изъ членовъ: тайнаго совѣтника В. А. Цэе, академика Веселовскаго, дѣйствительнаго статскаго совѣтника Воронова и професора Андреевскаго. Знаемъ также, что 19 марта было первое засѣданiе комиссiи, въ которомъ начертана програма предстоящихъ ей работъ. Вотъ что предстоить ей сдѣлать:

"1) Составить проектъ новаго законоположенiя о книгопечатанiи для тѣхъ произведенiй наукъ, словесности и искуства, которыя изъяты будутъ отъ предварительнаго разсмотрѣнiя цензурою (законодательство карательное) и

"2) Пересмотръ, дополненiе и измѣненiе нынѣ дѣйствущаго цензурнаго устава, для тѣхъ произведенiй, которыя останутся подъ дѣйствiемъ предварительной цензуры.

"Въ составъ первой части труда комиссiи войдутъ:

"1) Постановленiя объ административныхъ, полицейскихъ и судебныхъ учрежденiяхъ, завѣдывающихъ дѣлами книгопечатанiя.

"2) Постановленiя полицейскiя о типографiяхъ и литографiяхъ, и о книжной торговлѣ во всѣхъ ея видахъ.

"3) Постановленiя о перiодическихъ изданiяхъ, о редакторахъ, издателяхъ, залогахъ, штемпелевыхъ сборахъ и пр.

"4) Законы о преступленiяхъ и проступкахъ, совершаемыхъ словомъ, письмомъ и печатью, и о наказанiяхъ за оные.

"5) Законы о судопроизводствѣ.

"Вторая часть труда будетъ заключаться въ составленiи устава цензурнаго."

Въ извѣщенiе о засѣданiи 19 марта сказано, что "непредрѣшая нынѣ вопроса о томъ, какiя именно произведенiя словесности, наукъ и искуства могутъ быть изъяты отъ дѣйствiя предварительной цензуры, комиссiя будетъ имѣть въ виду разработку законодательства карательнаго, независимо отъ постановленiй цензурныхъ, въ томъ предположенiи, что при существованiи полнаго законодательства о книгопечатанiи и при устройствѣ судебныхъ органовъ преслѣдованiя, кругъ вѣдѣнiя цензурныхъ постановленiй можетъ быть сокращаемъ постепенно, по указанiямъ опыта и по мѣрѣ того, какъ новое законодательство утвердится практикою и перейдетъ въ сознанiе самой литературы".

При этомъ выражено желанiе: 1) чтобы литераторы и редакторы перiодическихъ изданiй сообщали комиссiи свои мысли и соображенiя по вышеозначеннымъ предметамъ ея занятiй; 2) чтобы литература наша нѣсколько ближе ознакомила публику съ вопросами до законодательства о печати относящимися, такъ какъ сравнительное изложенiе законодательствъ другихъ образованныхъ государствъ и теоретическая оцѣнка ихъ могли бы приготовить общественное мнѣнiе къ правильному разумѣнiю силы и значенiя новой системы законодательства о книгопечатанiи.

Возвращаясь еще разъ къ обличителямъ, мы должны сказать: жаль, что они налагаютъ свои опалы безвозвратно; а еще болѣе жаль намъ бываетъ обличителей и всякаго рода протестантовъ въ тѣхъ случаяхъ, когда злорадостные люди улучатъ возможность самимъ имъ нанести ударъ, употребляя при этомъ извѣстный, очень ловкiй прiемъ, состоящiй въ томъ, чтобъ бросить въ глаза фактъ, освѣтивъ его такимъ образомъ, что онъ начинаетъ казаться неотразимымъ доказательствомъ неразумiя разныхъ молодыхъ увлеченiй. "Вотъ, говорятъ, вы хотѣли того-то; дѣло было вотъ какъ, и вотъ что вышло. Чего жъ вы хотѣли и что взяли?" Тутъ разумѣется приводятся только тѣ обстоятельства дѣла, которыя нужны для цѣли, и опускаются всѣ тѣ, которыя могутъ ослабить эфектъ нагляднаго доказательства. Прекратились напримѣръ публичныя лекцiи, которыми пытались было повозможности вознаградить временное небытiе петербургскаго университета, — и тотчасъ появились люди съ язвительной улыбкой на устахъ и съ такими рѣчами: "Вы говорили, что университетъ не достигалъ возможной степени совершенства, потомучто мѣшала регламентацiя. Но вотъ онъ прекратилъ свое существованiе; внѣ его стѣнъ образовался новый, на другихъ, желанныхъ началахъ, безъ вмѣшательства регламентацiи; у новаго университета не было никакихъ предписанныхъ правилъ; ему не мѣшали, онъ возникъ на чувствѣ свободы, на началахъ самоуправленiя… Чтоже? чѣмъ дѣло кончилось? Новаго университета нѣтъ, но не по милости регламентацiи: комитетъ закрылъ его. А отчего закрылъ? оттого что на одномъ литературномъ вечерѣ случилось какое-то побочное обстоятельство которое собственно не должно бы останавливать хода отечественнаго просвѣщенiя"… и пр. ("Наше Время" № 63).

Слушая такiя рѣчи, такъ и видишь, какъ человѣкъ улыбается и потираетъ руки.

Кстати объ эфектахъ. Господинъ А. Пономаревъ адресовался къ г. редактору газеты "Наше Время" съ посланiемъ, въ которомъ излилъ свою скорбь о томъ, что заспорили два достойные уваженiя писателя, именно гг. Чичеринъ и Катковъ, о такомъ предметѣ, въ которомъ они, по мнѣнiю г. Пономарева, непремѣнно должны быть согласны между собою. Мнѣнiе свое г. Пономаревъ основалъ на общемъ положенiи, имъ самимъ изобрѣтенномъ и составлющемъ справедливую гордость изобрѣтателя; вотъ оно, это новоизобрѣтенное положенiе: "когда двое спорятъ, то они вѣрно согласны другъ съ другомъ… " Новый свѣтъ!.. Колумбъ!.. шепчемъ мы, поражонные силою человѣческой изобрѣтательности, и тотчасъ же идемъ къ слѣдующему заключенiю отъ противнаго: "когда двое поддакиваютъ одинъ другому, то они совершенно несогласны другъ съ другомъ"… Вѣдь кажется такъ выходитъ? Ну да! теперь мы будемъ знать: если двое заспорили, значитъ готовиться миръ, любовь и согласiе; а какъ только двое становятся въ положенiе крыловскихъ кукушки и пѣтуха и начинаютъ взаимно восторгаться мыслями другъ друга, значитъ быть худу, быть великой войнѣ и потасовкѣ. Г. Пономаревъ находитъ подтвержденiе своему положенiю въ гг. Чичеринѣ и Катковѣ; онъ именно приводитъ одно мѣсто изъ г. Каткова, утверждая, что подъ этимъ мѣстомъ съ удовольствiемъ подписалъ бы свое имя г. Чичеринъ. Чтожъ? очень можетъ быть! Можетъ-быть дѣйствительно гг. Катковъ и Чичеринъ послужатъ блистательнымъ и единственнымъ подтвержденiемъ положенiя г. Пономарева. Но дѣло не въ томъ: мы говорили объ эфектѣ. Нужно поэтому привести заключительныя слова статьи г. Пономарева, написанныя въ разчетѣ на сильнѣйшiй эфектъ. Слушайте:

"Онъ (г. Чичеринъ) первый заговорилъ у насъ въ журналахъ о государствѣ, о централизацiи, объ охранительныхъ началахъ. Это вопросы серьозные, они разработывались въ Европѣ лучшими умами, замѣчательнѣйшими учеными и политическими дѣятелями; но у насъ, по нашему малолѣтству, эти слова показались многимъ, неслыхавшимъ объ нихъ, какими-то пугалами, изобрѣтенiя г. Чичерина. Многiе убѣждены въ душѣ и очень искренно, очень почтенно, что государство значитъ шарманщикъ съ плетью въ рукѣ, предъ которымъ пляшетъ обезьяна въ чепчикѣ; централизацiя — такая штука, что съ нею опостылѣетъ божiй свѣтъ, а охранительныя начала — мертвечина, отсталость, ветошь, которую непокраснѣвъ до ушей нельзя показывать въ люди."

Эфектъ произведенъ, и читатель безъ сомнѣнiя хохочетъ надъ собственнымъ малолѣтствомъ и начинаетъ благоговѣть предъ г. Чичеринымъ, который великодушно помогъ дѣтскому неразумѣнiю, растолковавъ дѣтямъ слова, имъ дотолѣ неизвѣстныя, неслыханныя. Жаль только, что въ воображенiи г. Пономарева достало образовъ для одного ложнаго понятiя о государствѣ (шарманщикъ съ обезьяной), а таковыя же понятiя о централизацiи и охранительныхъ началахъ остались неолицетворенными. Очень жаль! Теперь мы знаемъ, какъ у насъ понималось государство до г. Чичерина: шарманщикъ съ плетью! А вотъ централизацiя — кáкъ мы въ дочичеринскiя времена относились къ ней? Штука? Да чтоже штука? это не довольно наглядно. Вѣдь понятiе это разработывалось за моремъ, мы съ централизацiей непосредственно не знакомы (не правда ли?), не можемъ повѣрить на себѣ, точно ли можетъ съ ней опостылѣть божiй свѣтъ; конечно безъ г. Чичерина и она должна была представиться намъ также въ какомъ-нибудь страннѣйшемъ и невѣроятномъ образѣ… Раскажите же пояснѣе, г. Пономаревъ, кáкъ именно, въ видѣ какой «штуки» представляли мы централизацiю до г. Чичерина!