НОЧНАЯ СМЕНА. КРЕПОСТЬ ЖИВЫХ. - Николай Берг

- Принято.

- После того, как отправите - возвращайтесь сюда, на перекресток. Мы сейчас уже там будем.

- Что, когото зацепило?

- Нет, все целы, но пара стрелков лишними не будут. Подозреваю, что убежавший к нам гостей притащит. А нам тут есть на что внимание обратить.

Виктор проснулся както сразу. В бункере тяжело пахло кровью от сваленных в углу мешков. Припахивало еще чемто, не очень аппетитным, но Витя предпочел этого не замечать. Ирки уже не было рядом и, высунувшись из люка, он увидел, что она ковыряется в том мясе, которое они не успели еще срезать с костяка.

Вчерашний азарт кончился, начался отходняк. К тому же удачливый охотник отчетливо понял, что скоро станет тепло и все эти мешки с десятками килограммов мяса, на которое ушло до черта соли, сахара и приправ - придется банально закопать, потому что протухнет солонина.

Вяло ковыряясь ножом, который вертелся в одеревеневшей после вчерашней работы руке, Виктор лихорадочно думал - что делать? Чернышевский нафиг, с Белинским - мелькнуло у него в голове.

- Ирк, что скажешь, как нам лучше мясо сохранить? - неожиданно спросил он подругу.

Ирка сдула прядь волос - но та осталась на месте, прилипнув к потному лбу - и незамедлительно сказала:

- Я считаю - ледник надо делать.

- Ледник?

- Ну да, погреб со льдом.

- Откуда я тут в лесу погреб возьму! Да еще со льдом!

- Погреб придется вырыть. А лед привезем - тут же озерцо есть недалеко.

- Хренасе, недалеко! Пять километров бездороги.

- Ну, иначе не знаю…

Набив еще пяток мешков - причем Витя краем глаза увидел, что Ирка сыплет соль и прочие приправы, явно страдая, он понял, что не верит подруга, что это мясо будет съедобным… А работа мясника - хуже чем у грузчика оказывается… Жиловщик это называется вроде… Рука уже как чужая. Не хватает по своему мясу секануть… На мясокомбинатахто перчатки кольчужные выдают…

Ничего другого, кроме как ледник так в голову и не пришло. Взяв лопату, Виктор опять задумался - где его рыть. Если рядом с бункером - мухи задолбают. Запах уже есть, вряд ли ослабеет. Оттартать мясо подальше - тоже нюанс - опять значит грузить, а перекидывать эти мешки снова очень не хотелось.

Опять же неизвестно, что за зверье полезет…

Виктор отошел метров за двести и в теньке на склоне холмика наметил контуры квадратного погреба. Воткнул лопату в землю и начал рытье…

Через час он незначительно углубился в землю, но уже взмок. Еще хорошо, что с этими чудиками таскался - подумал Витя - если б не коп - уже сдох бы с непривычки, а так куда ни шло. До вечера яму вырою. Доски есть - они сырые и гнутые, но тут пойдут. Значит, еще колы вырубить для распора. И за льдом. Лед можно будет бензопилой резать… Правда можно вместе с бензопилой под лед улететь - хреноватый сейчас уже лед… А везти на чем? В мешках в УАЗе? Засру весь УАЗ… Сани бы надо…

Тут он немного опомнился. - Какие нахрен сани? Еще лошадку, конюшню, баньку, сарайчик с амбаром, хлев с коровкой и свинкой, курятник… Это ж бля цельный хутор строить… Домик в деревне… А Ирка уже мечтала вслух о бане… Чистоплюйка. Не, из города все эта поеботина смотрелась куда как симпатичнее, романтичнее и героичнее…

С трудом сплюнув - рот пересох - Виктор прошелестел сам себе - Перекур!

Воткнул лопату и пошел к Ирке.

Боевая подруга билась насмерть. Видно было, что у нее тоже руки болят, но она свирепо шипя сквозь зубы, пластала и пластала куски мяса.

- Погодь. Давай хоть чаю попьем.

Она обернулась, посмотрела както нехорошо и ответила:

- Если сейчас оторвусь от этого занятия - потом уже не смогу взяться. Пальцы не гнутся и руки болят сильно.

- Хрен с ним. Мы всяко полтора - два центнера уже накрошили. Больше не осилим. Да и соль еще пригодится.

- Да жалко же… Когда еще повезет.

- Живы будем - повезет. А так я скоро сдохну. Руки отваливаются.

- Ладно. Чай на дрючке вскяпитим?

- Ага. В бункерето жару устраивать не охота.

Попили чаю, вскипятив его на костерке - пока Виктор делал бункер и закладки - тайники тут разбивался лагерь из палаток. Теперь тут осталось кострище с рогульками да шалаш - склад бракованных досок и другой строительной всячины.

Прикинули, что делать дальше.

Получалось, что надо копать - и никак от этого занятия не открутиться. Все тайники - закладки еще были полными. Пустой - на всякий случай - Виктор сделать в то, спокойное время не догадался.

Прикинули объем солонины. Прикинули, как ее размещать, чтоб переворачивать было можно. Прикинули, сколько надо будет привезти льда.

Немного ужаснулись объему работы…

И пошли копать. Виктор - ледник, а Ирка - яму под недогоревшую требуху лося.

Водила «Хивуса» действительно знает номер телефона сварщика. Побурчав насчет расходов, звонит, но безуспешно. Занято - и все тут. На всякий случай записываю себе этот номер. Заодно обмениваемся номерами с водителем. Смотрим - не осталось ли на галоше чеголибо, что понадобится нам здесь. Но все наше добро - на второй галоше, той, которая сейчас стоит поодаль и винтовкой Ильяса контролирует весь склон парка.

Спрашиваю - когда собирается связываться с Кронштадтом? Водила обижается всерьез - он уже предупредил о наличии раненых, уточнил, какая нозология будет им доставлена. Не ребенок, дело свое знает.

Машины уже они осмотрели, собрав все, что подвернулось - и сейчас тараканят трофеи на свои галоши. Невелики трофеи, честно говоря. Слили бензин, сняли аккумуляторы, разжились домкратом и парой огнетушителей. Какаято одежка, одеяла - замечаю, что лежащих на полу «Хивуса» раненых заботливо укутали потеплее.

Интерес представляют разве что стволы и боеприпасы.

Стволов с десяток - три ПМ, два охотничьих ружья - помповушка и автомат, пара АКСУ, да два «Кедра». Патронов разного калибра ко всему этому - несколько магазинов, пачек и вроссыпь.

Предложение поделиться не вызывает восторга, но тем не менее готовы к этому.

Вопрос один - как делить.

С моей колокольни - не шибкое сокровище все найденное.

Звоню Николаичу.

Думает несколько секунд.

- МЧС и так ящик с Судаевыми получило. По уму - они даже не стреляли. Там к «Ксюхам» сколько патронов?

- Эээ… Три рожка и еще десяток врассыпную.

- Тогда им АКСУ отдайте и помповуху. И то жирно будет.

- ОБЕ АКСУ?

- Обе.

- Принято. Обе АКСУ и помповушку.

Подходит братец. Жует чегото. В руке - полупустой полиэтиленовый пакет.

- Мы еще там немного харчей нашли. Делить тоже?

- Да ладно, вам нужнее. Токо не напирайтесь сразуто.

- На всех поделить - совсем смешно. Тут и одномуто мало будет.

- Ну, двигайте. За агонирующим приглядывай.

- Само собой. Там, говоришь, операционную готовят?

- Ну да. Так что еще и тебя припашут.

- Разве что как сильно нерасторопного ассистента.

- Ты ж хирургией увлекался?

- На четвертом курсе. Так что шить отвык вовсе.

- Ну, живы будем - сегодня на семинаре встретимся. К слову - помыться не забудь - там у них даже ванна есть.

- Пахну?

- Не то слово.

- Это изза того, что в морге сидели.

- Ага. А так от тебя розами и амброзиями пахнет обычно. Пока не уехал - может нужно что?

- Нужно. Патроны к ПМ у тебя найдутся?

- Вот, последняя пачка.

- Последнююто вроде не отдают?

- У меня еще две обоймы.

- А насчет медикаментов?

- У МЧСников возьмешь, если что.

- Ну, все - до вечера! Голову береги!

- И тебя туда же!

Надежда вылезает из салона «Хивуса».

- Думаю, что транспортировку перенесут. Вы проверили - ничего не осталось в салоне нашего?

- Проверил. Вот - братец остался вне салона.

- Уже все, ухожу.

Вместе с братцем уходят и оба водилы, до этого чтото осматривавшие винт своего глиссера. Машем прощально руками, и набитый людьми агрегат усвистывает по льду в Кронштадт.

Стараюсь поаккуратнее уложить оружие, лежащее на тряпице, похожей на половинку покрывала, потом вяжу корявоватый узел (такие обычно таскают беженцы и погорельцы, только вот хорош он для подушек, а не оружия) и укладываю его сзади в УАЗ. Торчащий ствол автоматадробовика мешает, вытягиваю пушку из узла и стараюсь ее поставить аккуратно. Обнаруживаю крепление - в нем стоит двустволка. Ну, раз есть крепление - то пусть в нем стоит автомат, а двустволку… она еще и не заряжена - можно и так уложить. Вроде не особенная она какая - обычная наша тулка, да и калибр мелковатый, не 12 во всяком случае.

Когда садимся с Надеждой в УАЗ, вызывает Николаич.

- Что, все еще поделиться не можете?

- Не, уже поделились, госпиталь плавучий убыл.

- Эт хорошо. Вы возьмите видеокамеру.

- А канистры?

- Пока не треба, тут уже подразжились. Сварщик где? Не нашелся?

- Телефон у него занят.

- Вот черт! Ладно, ждем вас.

- Принято.

Надежда Николаевна очень неодобрительно на меня смотрит.