Старые долги - Фредди Ромм

– Я, понимаешь, не люблю иметь дело с психами, которые готовы сдохнуть, лишь бы угодить своим заказчикам, – сладким голосом продолжал Жак ковать горячее железо. – Рад убедиться, что ты не из таких. Но тогда давай рассуждать логично. Заказчик теперь попытается от тебя избавиться, верно?

Пленник издал невнятный звук.

– Это первая опасность, которую я вижу, – произнёс Жак тоном ангела-хранителя. – Есть и другая: в России на тебя тоже наверняка много всего есть?

– Возможно.

– Раз так, тебе вряд ли стоит туда спешить, верно?

– Чего это ты обо мне так заботишься? Я же тебя чуть не прикончил.

– Превратности судьбы! – радушно улыбнулся Жак. – Это я к тому, что если ты дашь показания по своим французским делам, то никто не станет тянуть тебя за язык, чтобы ты откровенничал о российских. А если даже скажешь что-то – сам понимаешь, сначала должен отбыть срок у нас.

Дмитрий удивлённо посмотрел на полицейского, но ничего не сказал. Сделка, которую тот предлагал задержанному, наверняка была сомнительной в смысле законности, так как нарушала права России. Подобные вещи проделывал Андрей, которому вопросы законности представлялись условностью, которую нужно соблюдать постольку, поскольку нельзя нарушить, но не более того. Однако – чтобы так высказывался полицейский?! Тем более французский… Впрочем, это наверняка игра. Ясно, что Жак рассчитывает на понимание со стороны своего гостя и, можно сказать, соратника, ученика Кароля…

– Короче, ты хочешь от меня показаний, – хрипло ответил преступник. – А что взамен? Срок во французской тюрьме?

– Всё будет зависеть от того, что ты скажешь! – отозвался Жак, довольный тем, что начался торг. – Если ты нам поможешь взять за шиворот всю организацию – пойдёшь как государственный свидетель.

– И ты готов поругаться из-за меня с Россией?

– А у тебя там заметный след? – посерьёзнел Жак. Его собеседник понял, что ляпнул лишнее, и прикусил язык.

– Что есть, то есть. И если я дам показания против кое-кого… Он ведь тоже молчать не станет.

– А ты веди себя потише. Ты же вроде как мёртв, верно? Вот и оставайся таким. Кто же на тебя будет доносить?

Арестант задумчиво посмотрел на своего победителя:

– То есть ты не будешь разглашать мой арест?

– Не буду пока. Куда спешить? Или ты требуешь срочно встречу с адвокатом?

– Да ну его, – вздохнул пленник. – Мало ли кто придёт. Ладно, это… как тебя?

– Жак! – с готовностью ответил француз.

– Вот что, Жак. На обильные сведения не рассчитывай, но что смогу – наскажу тебе. Ты как – записываешь?

Полицейский кивнул и вынул из кармана диктофон.

Он крякнул и покачал головой, прочитав сводку новостей из Парижа, заботливо присланную Валей. После того, как московская часть расследования зашла в тупик, приведя лучшего сыщика Европы в отчаяние, скромный, без излишнего шума, отъезд Дмитрия в столицу Франции вызвал шквал событий. Прежде всего, нашлась злополучная Евгения, которую Андрей долго и безуспешно искал по всей Москве, но это оказалось пустяком на фоне прочего. Главный успех, разумеется – захват Жаком и Дмитрием киллера, некоего Леонида Поспелова, который, правда, не посвящён в организационные вопросы, но может немало рассказать о своих заказчиках в России и Франции.

Как и почему это произошло? Андрей испытывал лёгкую ревность. Логика говорила, что для этого нет места: захват Поспелова и его показания – общий успех команды, действующей в Москве и Париже. В значительной мере – результат той подготовки, которую прошёл Дмитрий, пусть неопытный детектив, но уже владеющий азами сыска и единоборства. Недооценил его Поспелов. Можно не сомневаться: некто, координирующий действия парижской части банды, охарактеризовал киллеру Кольцова-младшего как фраера, которому всего-то повезло полтора раза. А вместо лёгкой победы бандит получил от Димки такой концерт с оркестром, который не у всякого опытного детектива получился бы. Вот что значит – парень сохранил хладнокровие под дулом пистолета: и сам уцелел, и важнейшего противника захватил.

Видимо, значительную роль сыграло и то, что координатор преступлений в Париже не таинственный Семён, к которому пока нелегко подступиться, а кто-то другой, менее осторожный. В сущности, попытка похищения братьев Кольцовых была безумием. Вероятно, они и сами смогли бы отбиться от Евгении и Матвея, но всех опередила Надя. О, женская ревность – великая сила…

Немного в тени оказалась Валя. Она сейчас следит за тем типом, который вывел из игры Вальтера в поезде. Не одна, конечно, этого только не хватало – двое ажанов ей помогают, – но всё координирование на ней. А ведь ещё семьёй приходится заниматься, дочкой.

Как же теперь выглядит ситуация? Прежде всего: Евгения убедилась, что её и ребёнка некому защитить, если это не возьмёт на себя французское государство, и теперь сотрудничает как может. Известно ей негусто, ничего о Семёне и французском координаторе банды, но кое-что дамочка выкладывает о рядовых исполнителях, в том числе недобрых знакомых Любы. После непродолжительного сопротивления, примеру сообщницы последовал и Матвей Лобов. У этого господина, чувствуется, серьёзное прошлое, очень возможно – и убийства, но на него благотворно подействовало разъяснение Жака, что тот готов повесить на него – Матвея – всю информацию, полученную от остальных арестованных. Французской тюрьмы российские бандиты боятся постольку поскольку, зато перспектива объяснений с бывшими товарищами по оружию действует как угроза смертной казни.

И, разумеется, Поспелов – едва ли не главный трофей с начала операции.

Сейчас нужно быстренько переваривать сведения, полученные от арестантов, отделять зерно от плевел, то есть информацию от возможного вранья, и, можно считать, победа в кармане.

Андрей мысленно одёрнул себя: рановато думать о победе, сейчас наступает самый важный этап работы. Противник пока очень силён и может попытаться нанести новый удар. Где это случится – в Москве или Париже?

После продолжительных размышлений, молодая женщина пришла к выводу, что пора побеседовать обо всём с Галиной. То есть не обо всём, конечно, но о том, что касается расследования гибели её бывшего мужа. Улучив вечер, когда они обе уходили домой одновременно, Люба как бы невзначай подошла к своему режиссёру:

– Галя, у меня машина испортилась. Ты можешь меня подвезти?

– С удовольствием! – улыбнулась Меньшикова. Через три минуты они уже сидели в салоне оранжевого «Мицубиси», и Люба раздумывала, с какого бока подойти к вопросу.

– Жалко Алексея! – обронила она как бы случайно.

– Да? Ты его хорошо знала? – на удивление спокойно произнесла Галина.

– Я? Что ты! Просто видела его старые снимки, выдержки из фильмов.

– Он сильно сдал с тех пор.

– Это из-за второй жены, да?

Меньшикова пожала плечами. Она не отрывала взгляд от дороги – выезжала сейчас на шоссе.

– Легче всего обвинить женщину в провалах мужа. Мне, казалось бы, в самый раз ругать эту разлучницу, а вот – не поверишь, Люба, – я полностью на её стороне. Не она была первая у Алексея. Как ни покажется странным – не она последняя. Она осталась после развода с маленькой дочкой на руках, а Алексей на неё наговаривал гадости, и бедняжку никто не хотел снимать. Хорошо, встретился человек порядочный – полюбил её с ребёнком, женился.

– Она же потом снималась у тебя? – спросила Люба, скорее чтобы заполнить паузу. Заступничество со стороны Галины, которое та оказала «разлучнице», было совершенным сюрпризом.

– Немного, в рекламных роликах. Более значительные роли я не дала просто потому, что ей было трудно вкладывать в кино много времени. А вообще, Лена талантлива. Она заслуживала большего. И лучшего.

– А как Алексей реагировал на её появление на съёмочной площадке?

Меньшикова усмехнулась:

– Морщился недовольно, бурчал, но куда ему деться? Однажды он высказал нечто вроде «Или я, или она». Ну, я ему и пояснила, что в таком случае, конечно, она, Лена. Я никого на аркане не держу. Тем более алкаша.

– Алексей сильно выпивал?

– Ну, всё познаётся в сравнении. Если взять среднего забулдыгу из пивной – конечно, Алексей сошёл бы за трезвенника. Но на мой вкус – пьянь. Конечно, он стал таким после развода с Леной, но не из-за неё.

Люба вздохнула:

– Не понимаю, как он мог дурить столько женщин.

– Любочка, ты не общалась с ним в лучшие его годы. Экран, конечно, обычно не даёт адекватного представления о человеке, но в отношении Алексея можно сделать исключение. Это действительно был Артур Грей. Очень нежный, галантный… Только одной Ассоли ему было недостаточно. По его размаху, ему бы быть турецким султаном с гаремом на пятьсот персон. Я, дура, не поняла этого вовремя. Впрочем, всё к лучшему. Несколько первых месяцев с товарищем Луговым оказались довольно приятны. Вот потом…