АнтиМетро, Буэнос-Айрес - Андрей Бондаренко

– Надо ещё подождать минут двадцать-тридцать, – Никоненко был непреклонен. – Во-первых, мясо ещё толком не промариновалось. Во-вторых, в костре пока маловато дельных углей. Потом я их сгребу в глубокую каменную нишу-выбоину и подброшу в костёр новых дровишек.

– Правильно, – одобрила донья Изаура. – Уже совсем скоро стемнеет, и яркий костёр будет виден издалека.

– Кому – виден?

– Посмотрим, кому…. Кстати, майор, а как тебе понравился Талар? И что ещё полезного – кроме парной свинины и уксуса – ты там приобрёл?

Лёха, неторопливо закурив сигаретку, ответил – вдумчиво, старательно подбирая нужные слова:

– Непростой такой городок, ох, непростой…. Людишки странные вертятся-суетятся – везде и всюду. У меня сложилось устойчивое впечатление, что в Таларе все старательно и целенаправленно следят-наблюдают друг за другом. И аура вокруг – очень странная, наполненная таинственной загадочностью и ощущением незримой опасности…. А ещё краснощёкий хозяин мясной лавочки мне добрых пятнадцать минут втулял – на наглом голубом глазу – что данный городишко является отвязанным шпионским гнездом, которое обожают посещать знаменитые рыцари плаща и кинжала. Мол, в Таларе бывали и Рихард Зорге, и Александр Крестовский, и даже сам Джеймс Бонд – легендарный агент 007. Причём, по словам разговорчивого лавочника получалось, что Джеймс Бонд – это совсем и не книжный персонаж, а конкретный человек из плоти и крови. Мол, любимая бабушка этого продавца самолично перевязывала бедному Джеймсу раненое плечо, простреленное меткой русской диверсанткой. Короче говоря, провинциальный бесплатный цирк…. Что я ещё купил в Таларе? Да, с пяток гранат израильского производства, начинённых сонным газом. Очень эффективная и полезная – в некоторых пиковых ситуациях – штуковина. Для тех, кто понимает, конечно.

– Израильские – это хорошо, – одобрила сеньора Маркес. – А, вот, штатовские мне никогда не нравились. Газ в них какой-то «левый» и не надёжный. Зачастую, клиент просыпается гораздо раньше положенного срока, обещанного прилагаемыми инструкциями. Что, согласитесь, чревато всякими несимпатичными и незапланированными последствиями…. А про Джеймса Бонда лавочник ни капли не соврал. Действительно, был такой ушлый и симпатичный деятель из английской спецслужбы МИ-6. Правое плечо ему, как раз, самолично прострелила отважная сеньора Мария Крестовская, матушка нашей доньи Мартины Сервантес…

Шашлык получился отменным – нежным и в меру сочным. Куски розовато-золотистого мяса, покрытые тонкими прослойками жира, прямо-таки таяли во рту.

– Неплохое получилось асадо. Отменное, если выражаться напрямую, – шамкая старческим ртом, скупо похвалила донья Изаура. – Чем-то вы, русские, всё же, похожи на нас, на аргентинцев. По крайней мере, кулинарными пристрастиями и легкомысленной безалаберностью…

Лёха, звонко шлёпнув ладонью по лбу, повинился:

– Вот же, голова садовая! Видимо, начинается ранний рассеянный склероз, спровоцированный старинной контузией. Забыл я, братья и сёстры, один важный момент. Виноват! Каюсь…. Как можно вкушать классические шашлыки – без спиртного?

– Только находясь в мертвецки-пьяном состоянии, – дежурной шуткой ответил Артём и – с надеждой в голосе – поинтересовался: – Никак, ты догадался пивка прикупить?

– Не, до пива я, как раз, и не додумался, – смущённо икнув, сознался подчиненный. – Купил пол-литровую бутылочку мексиканской текилы и – такую же по объёму – аргентинской виноградной граппы. Ну, и упаковку пластиковых стаканчиков, как и полагается.

– Я буду пить текилу! – торопливо известила Таня. – Граппу я уже пробовала в уругвайском Монтевидео. И по запаху, и по вкусу – натуральная деревенская самогонка. Тошниловка, одним словом…

– Полностью согласна с тобой, девочка, – с энтузиазмом откликнулась слепая старушка. – Виноградная граппа – напиток грубых и неотёсанных мужланов. Благородным же дамам, путешествующим по аномальной Зоне, мексиканская текила подходит – как нельзя лучше…. Майор, будь другом! Насыть-ка мне соли на ладошку, – неожиданно загрустив, спросила: – А звёзды сейчас есть на небе?

– Есть, – заверила Татьяна. – Прямо над нами висит великолепный и неповторимый Южный Крест. Рядом с ним расположились и другие яркие созвездия. Только их названия, будучи недостаточно подкованной в астрономии, я озвучить не могу…. Вы плачете, донна?

– Так, деточка, только самую малость. Чуть-чуть…. Жаль, ребятки, что я не вижу звёзд. Жаль…. А сидим мы – хорошо. Давненько я так замечательно не проводила время. Ручеёк тихонько звенит-журчит. Костерок греет, изредка постреливая крохотными угольками. Русское ароматное асадо, мексиканская забористая текила…. Последний раз я присутствовала на таком беззаботном и славном пикнике сорок два года тому назад, вместе с мужем, сыном и дочкой. Давно это было. Очень – давно…

– А где они сейчас? – мягко спросил Артём. – Ваш супруг и дети?

– Они погибли. Тогда, во время беззаботного пикника…. Фашиствующие ублюдки выстрелили из армейского гранатомета. Просто так пальнули, чтобы проверить собственную меткость. Я потеряла зрение. А мои…они…умерли…

С противоположного берега ручья долетел громкий и переливистый, бесконечно-тоскливый вой.

– Это агуары? Красные степные волки? – удивилась, без малейшей тени испуга, Таня. – Вы же, донья Изаура, говорили, что в этих местах нынче не водится никаких живности…. Как же так?

Вой повторился, и – на этот раз – в нём были отчётливо слышны нотки яростного гнева и ничем неприкрытой угрозы…

Глава двадцать первая

Разговор на берегу Золотого ручья

Пожилая сеньора, опершись на крепкое Лёхино плечо, поднялась на ноги и, поднеся ко рту морщинистые ладошки, сложенные рупором, коротко провыла в ответ.

– Ничего себе, – зябко передёрнув плечами, тихонько пробормотала Татьяна. – Очень натурально и похоже у вас получается, сеньора Маркес. У меня даже мелкие и очень холодные мурашки побежали по спине – вдоль позвоночника…

– Не бойся, деточка, – слегка смутившись, усмехнулась донья Изаура. – Живность, действительно, местный каменный бурелом старательно обходит, облетает и оползает стороной. Кроме людей, понятное дело…. Вой рыже-красных агуаров? Этой такой условный язык, широко распространённый в Зоне. Кечуа спросили, мол: – «Кто развёл яркий костёр на берегу Золотого ручья?». А я им, соответственно, ответила – кто…. Майор, подай-ка мне тросточку. Спасибо, мальчик…. Я отойду ненадолго, пообщаюсь с местными аборигенами, объясню им – что к чему. Поставлю чёткую задачу на завтрашний день. А вы, молодёжь, беззаботно пируйте дальше…. Если я задержусь, то дожидаться моего возвращения не надо, ложитесь – с чистой совестью – спать. И часового оставлять у костра – нет никакой необходимости. Здесь вашим молодым жизням ничего и никто не угрожает. Зона, она к своим гостям – «счастливчикам» – относится бережно и заботливо, с толикой истинного уважения.