Твари Господни - Макс Мах

Конечно, в чистом поле, в толпе, в лесу или в городе, задействовать весь этот арсенал было сложно, если возможно вообще. И у магов появлялся шанс отбиться и уйти в бега. При том шанс сильный и, в любом случае, значительно отличающийся от нуля. Однако здесь, в стационаре, за счет огромной концентрации сил и средств у людей было полное преимущество. Здесь магия переставала – или почти переставала – быть решающим преимуществом. Не знать этого Лиса не могла, даже если бы никогда не состояла в боевке, где все эти важные подробности изучались на полном серьезе. Но она-то в свое время и в боевиках побывать успела, как тот пострел, что везде поспел. Так, какого же хрена, поперлась черту в зубы? Вопрос простой, но и ответ к нему имелся такой же очевидный. Она сорвалась.

Такое случалось, и не так уж редко, как хотелось бы. Устала, выдохлась, надорвалась… Или внезапно ощутила чувство вины перед той, кто должен был теперь умереть? Лиса не была первой и последней вряд ли станет. Рано или поздно, это происходило со всеми, или, во всяком случае, со многими. И чем дольше ты существуешь в подполье, тем больше вероятность срыва. Когда-нибудь и на чем-нибудь, но ты споткнешься. На чести или совести, на чувстве солидарности или ощущении бессмысленности своего существования. На страхе, наконец, вечном страхе подпольной крысы, который однажды обращается в свою противоположность – безумную и бессмысленную отвагу. Или, напротив, на переоценке свои сил, или еще на чем. Но, так или иначе, она это сделала вполне осмысленно. Купила билет в один конец и ни о чем, кроме своей самоубийственной задачи, не думала, предоставив судьбе взвешивать шансы и самой определять, кому жить, а кому умирать.

"Чего тут думать, трясти надо!" – вот как можно было выразить ее тогдашние ощущения. Она просто интуитивно и совершенно спонтанно, разумеется, ощутила полную невозможность для себя оставить все, как есть. Пика была ее подругой, и этого было достаточно. Поэтому и оказалась Лиса в начале третьего перед Серым домом, наскоро прикидывая, как пройдет первую линию обороны и совершенно не занимая голову вопросом, что будет делать потом, когда окажется внутри здания. Представить заранее, что там произойдет и как, Лиса не могла, а потому и не заморачивалась исследованием избыточных сущностей.

"Главное ввязаться в бой, а там посмотрим. Так, кажется?"

Впрочем, все вышло несколько иначе, чем она планировала, но виноваты в этом были не люди, и не сама Лиса, а случай в лице еще одного отморозка, который этой ночью поставил идею солидарности выше собственной жизни.

Внутри здания вдруг что-то произошло. Разобрать, что именно, Лиса в первый момент не смогла. У нее только возникло смутное ощущение целенаправленного движения "наружу". Однако уже через несколько секунд, когда с треском вылетели рамы в окнах третьего этажа, и из оголившихся проемов ударили столбы темного, перевитого жгутами дыма пламени, она не только убедилась в правильности своих ощущений, но и узнала почерк Черта.

"Черт!"

Внутри здания что-то громыхнуло, так что вздрогнула под ногами земля, и сейчас же взвыли сирены, и на крышах соседних домов вспыхнули мощные прожектора, заливая все пространство вокруг здания Бундескриминальамт нестерпимо ярким электрическим светом. И сразу же, будто того только и дожидались, раздались первые одиночные выстрелы, сразу сменившиеся автоматными очередями и глухими хлопками подствольных гранатометов. Впрочем, стреляли пока, по-видимому, только газовыми и световыми гранатами, так как разрывов слышно не было. Но и шумовые генераторы еще не включились тоже.

"Сейчас запустят генераторы… "

Лиса ударила "синью" по угловым окнам четвертого этажа и тут же, не глядя, на результат своей первой, имевшей чисто отвлекающий характер диверсии, со всей силы вломила "молотом" по стене в районе двойных броневых ворот. Массивная железобетонная стена, разумеется, устояла, только пошла трещинами да кое-где как бы обуглилась, но лиха беда начало. Лиса крутанулась на месте, посылая во все стороны, куда только получалось, полные пригоршни "ведьминого огня" и волны "озноба". В ближайших к ней зданиях и в машинах, припаркованных по краям улиц или остановившихся из-за внезапно вспыхнувшего боя на проезжей части, посыпались стекла, и кое где возникли быстро набирающие силу пожары. Разумеется, толку от ее действий было немного, но и цель у Лисы была совсем иной. Ей требовалось отвлечь внимание полицейских от прорывающегося Черта. Но в это время внутри здания полицейского управления с ужасающим грохотом обрушились межэтажные перекрытия, и Лиса поняла, что времени осталось в обрез. Или она поможет Черту выбраться, или им обоим конец. Она в последний раз ударила в уже ослабленную первым "молотом" стену и, не останавливаясь, бросилась в ужас своей "окончательной тишины". Рискуя так, как можно рисковать только перед лицом неминуемой смерти, она стремительно проскочила все три ступени "погружения" и, едва не потеряв сознания от колоссальности мира раскрывшегося перед ней, вокруг нее и внутри, рывком – без переходов и промежуточных "станций" – оказалась в жестоком холоде остановившегося времени.

Что именно случилось потом, в следующие за тем минуту или две, Лиса сказать затруднялась. Из "великого мгновения" ее, по-видимому, вышибли включившиеся генераторы белого шума, ударившие сразу на всех возможных частотах. К этому моменту, Лиса, возможно, успела перебить множество народу, как причастного к делу, так и совершенно безвинного, но, главное, обесточила весь прилегающий к месту боя район, потому что, очнувшись, обнаружила себя лежащей ничком на пахнущем бензином асфальте почти в полной – если не считать света от многочисленных пожаров – темноте. Впрочем, сознание вернулось к ней ненадолго. Превозмогая дикую резь в глазах и сводящую с ума боль в ушах, Лиса поднялась с земли. Увидела, как вырывается на улицу сквозь брешь, пробитую в бетонной стене, объятый пламенем человек, за которым тянется дорожка разрывов от бьющих вслед автоматических авиационных пушек, как человек этот – вялая, почти ничего не значащая мысль, "Черт?" – бросает во тьму неподвижное тело женщины, которую он, оказывается, нес на руках, и как за миг до этого, оттуда, из сплотившегося в створе улицы мрака, вылетают в сторону захлебывающихся бешеным лаем пушек-автоматов рваные комки раскаленной до белизны "ртути", и снова лишилась сознания, потому что откуда-то сверху, вероятно, с вылетевшего из-за домов геликоптера, на нее посыпались газовые бомбы.

8

Выйдя из под душа, Лиса протянула руку к белому махровому полотенцу и остро пожалела, что не взяла с собой в туалетную комнату ни сигарет, ни выпивки. На душе было погано, и что-то такое ей в любом случае сейчас не помешало бы. Но никакого алкоголя у нее, разумеется, не было ни здесь, ни в комнате, а сигареты… что ж пачка каких-то сигарет, оказавшихся по случаю в одной из угнанных ею машин, осталась лежать на прикроватном столике.