Всем поровну (сборник) - Александр Громов

Тьфу! Наш человек ко всему приучен и все повидал, что ему Монстр. Наших ничем не проймешь. Вон и выздоравливающие гораздо чаще обсуждают чемпионат по футболу, чем Монстра, а если все-таки заводят разговор о последнем, то в основном возмущаются самоуправством Нацбеза и вояк, оккупировавших запретную зону, и безволием губернатора, допустившего это. И вообще, тема уже поднадоела всем, кроме юмористов, да и те как-то выдохлись. Фаворитка Петра Великого Анна Монстр!

Что-то с юмором моим стало…

Кабинет главврача находился на втором, административном этаже, в самом начале коридора. В обитой кожей двери имелись два замка, один механический, запирающийся на допотопный тяжелый ключ, второй кодовый. Пять дней назад, заковыляв сюда якобы по ошибке, я «сфотографировал» оба. С механическим замком я надеялся справиться традиционным для урок способом, при помощи самодельных отмычек из случайно найденного гвоздя и обточенной о подоконник чайной ложки. С кодовым трудностей не предвиделось: какие кнопки сильнее стерлись, на те и жми. Задачка для дошкольников с целью развития ума и сообразительности. Максимум десяток возможных комбинаций, если только недавно не поменяли код.

Но с какой стати его менять в замке на двери кабинета главврача заурядной городской больницы, где вряд ли хранятся какие-то сугубые секреты, а из ценностей присутствует разве что компьютер? Только если некоторые кнопки начали западать.

Внизу в холле – наверняка охранник. Всего лишь этажом ниже. А значит, я должен открыть дверь тихо, как подобает хорошему взломщику-профессионалу…

Один-единственный матовый плафон над стеклянной, замазанной белой краской дверью безуспешно пытался осветить весь этаж. Никто мне не мешал, но я неслышно дошел до конца коридора и так же тихо вернулся, никого не встретив. Дежурить по ночам здесь было некому и незачем, но береженого бог бережет.

Механический замок провернулся на удивление быстро. Я сам не ожидал от себя таких способностей. С кодовым я провозился дольше, чем планировал, – он сработал лишь на двадцать второй комбинации. Оглушительно щелкнул. Я замер, боясь дышать. Нет, вроде тихо… Охранник либо спал, либо не обратил внимания на посторонний звук.

За первой дверью была вторая. Подсветив зажигалкой замок, я сразу понял, что мне с ним не справиться.

Та-ак.

Неудачу можно было предвидеть с самого начала. Но я все-таки надеялся, что у местного главврача меньше амбиций. Ну на что ему в самом деле вторая дверь? Откуда он мог знать, что выздоравливающему майору Рыльскому будет позарез необходимо проникнуть к нему в кабинет?

Я неслышно выругался. Тихо притворил дверь, аккуратно восстановил статус-кво, поковыряв отмычкой в замке. Ладно… что теперь? Времени у меня еще навалом, зато не то здоровье, чтобы лазать по форточкам на втором этаже.

Где еще в здании есть телефон с выходом на междугородную сеть? На этажах – нет. Проверено. В приемном отделении – наверняка, но оно работает и ночью. Соваться туда ничуть не умнее, чем звонить по мобильнику, позаимствованному у кого-нибудь из выздоравливающих. Сотовая связь в ближайшем к Монстру крупном городе прослушивается отнюдь не выборочно.

Где-нибудь еще на первом этаже? Возможно. Но нереально. Во-первых, охранника мне сейчас не нейтрализовать, во-вторых, шум мне совершенно ни к чему. По легенде, я в данный момент благонамеренно сплю сном младенца в своей палате, и тот свернутый половик, что заботливо укрыт на моей койке одеялом, копирует меня довольно убедительно, если не слишком всматриваться. Он образцовый выздоравливающий. Не ворочается, не храпит во сне, и кошмары ему не снятся.

Вот ведь дурацкое положение. Не так уж трудно найти стационарный телефон в любом из африканских национальных парков прямо посреди саванны в служебной будке за баобабом. Пилот батискафа, если ему приспичит, может позвонить в Нью-Йорк, Токио или Сидней со дна Филиппинского желоба. Наверно, при известной настойчивости и в Москву дозвонится. А я не могу позвонить из больницы!

Два варианта. Первый: найти подходящий инструмент, вроде монтировки, и отжать вторую дверь. Но трудно сделать это, не оставив заметных следов, на которые завтра же обратят внимание, да и где мне взять монтировку? Вариант второй: добыть одежду, потому что в пижаме я далеко не уйду, незаметно удрать из больницы через приемное отделение и так же незаметно вернуться. Позвонить в Москву среди ночи можно из тысячи мест, уповая на то, что здешние нацбезовцы все-таки не в силах прослушать все телефонные переговоры в городе, и на то, что мой телефон в Москве также не на прослушивании. Надо рискнуть. Если один из двух постулатов неверен, вся моя ночная игра в прятки лишена даже намека на смысл.

Возможно, меня не накажут, если я допущу прокол. Даже вероятно, пока я ценен. Но Маша с Настей не сумеют уехать, укрыться там, где их не найдут… Даже я не должен знать, где их можно найти. Пусть Максютов использует в качестве зонда только меня – ну, может быть, еще гражданина Емецкого. Последнее не лишено интереса: как поступит Монстр со своим собственным творением, копией человека с практически чистым мозгом? Вышвырнет на хрен? Поднимет до кондиций дебила? Сожрет? Вряд ли, однако упомянутый гражданин может послужить подходящей отмычкой для взлома Монстра, а Максютову нужна именно отмычка… очень нужна.

Черт… какие найти слова, чтобы Маша, разбуженная телефонным звонком на исходе ночи, поняла, что все очень серьезно? И при этом постараться не произнести ни одного слова из тех, что могут являться ключевыми для аппаратуры. Задачка…

Поразмыслив, я выбрал второй вариант.

Из всех учреждений самые бестолковые порядки в школах, больницах и военкоматах, это я усвоил давным-давно. Но то, насколько легко оказалось проникнуть незамеченным в камеру хранения вещей при приемном отделении, поразило даже меня.

Одинаковые обшарпанные ящики с номерными дверцами, хранящие в себе не унесенные родственниками шмотки больных, вообще не запирались. Мне оставалось только выбрать какие-нибудь цивильные портки и куртку себе по росту – не столь уж простое занятие в темноте…

– Не надо, Алеша, – одновременно со скрипом двери послышался за моей спиной знакомый голос, и сзади ударил сноп света.

Я медленно обернулся.

Он явно был в компании – на полу коридора в прямоугольнике дверного проема смутно маячила чья-то тень. Ну конечно, Максютов не рискнул очутиться со мною один на один.

– Никогда не опускайся до кражи, – наставительно подняв палец, произнес он, – можешь приобрести дурную привычку. На. Переоденься.

Он протягивал мне сверток. Я поколебался и взял его.

Так и есть. Серый в мелкую полоску костюм, хорошо вычищенный и отутюженный. Мой костюм. В кармане брюк я нашел ключ от своей квартиры.

Сорочка, темный галстук.

Дурак я, ох дурак! И даже не знаю, на чем прокололся. С момента начала моей «операции» прошло меньше часа… как раз прокатиться с ветерком от нашего городка подле Монстра до больницы. Значит, Максютов получил сигнал тревоги, как только я покинул свою палату… Но мало ли почему я мог ее покинуть! Не в первый же раз. Скрытые телекамеры? Тоже бред. Мои намерения явственно обозначились только перед кабинетом главврача – домчать сюда просто не хватило бы времени…

– Ну что стоишь? – подбодрил Максютов. – Переодевайся. Я забираю тебя отсюда. Пижаму брось прямо тут.

Пока я переодевался, Максютов в нетерпении притоптывал носком ботинка. Свет из коридора бил ему в затылок, и я не видел его лица, но был уверен, что он с трудом сдерживает усмешку. Или даже не сдерживает вообще.

– А ботинки? – спросил я.

– Валера, – бросил Максютов, не оборачиваясь.

Тень в дверном проеме пришла в движение. Незнакомый мне тип принес мои ботинки. Он держал их брезгливо, двумя пальцами, и поставил не передо мной, а в стороне, после чего так же молча ретировался за дверь.

Приседая на корточки, чтобы обуться, я поморщился.

– Все еще болит? – сочувственным тоном осведомился Максютов.

– Иногда.

– Но не настолько, чтобы тебе не захотелось отсюда выбраться, верно, Алеша? Вернее, сбежать. Кстати, просвети меня: зачем?

Я чувствовал, что он все знает. Но откуда?

«ЧИППИ, ПОДСКАЗКУ!»

«ГОВОРИТЬ ПРАВДУ».

– Хотел позвонить, – буркнул я.

– И не по сотовому, разумеется?

Я кивнул.

– В Москву? Предупредить?

– Да.

– Просчитал ситуацию, значит? – Максютов покривил губы в деланой улыбке, покачал головой. – Ну-ну. Вижу, мозги тебе в объекте не отшибло. Сообразил, к чему дело идет?

Я не ответил.

– Но ты хоть понимаешь, что у меня нет иного выхода? Монстр уменьшается в объеме, Алеша. Да-да. Уже несколько дней. Он скверно выглядит, и чем дальше, тем хуже. Ты знал об этом?

– Догадывался.

– Штукин намекнул?

Я затряс головой. Максютов укоризненно улыбнулся.

– Штукин. Я же его и послал. Признаюсь тебе, мне было интересно, до какой степени ты лоялен. И я… рад, что ты не выдержал проверку, Алеша. Иначе я презирал бы тебя. У человека всегда должно быть что-то, через что очень трудно переступить, практически невозможно… – Он покачал головой с добродушным осуждением и изменил тон: – Ну а мне что прикажешь делать, а? Всем нам? Монстр начал издыхать, это ясно. Представь-ка себе его энергетические запасы и что будет, если вся его энергия высвободится разом. Представил? Боюсь, что не до конца. А если даже ничего страшного не произойдет, если земной шарик не расколется на миллион астероидов – кто простит нам, если мы не попытаемся понять его, пока еще есть время? Он сел на нашей территории – кто простит нам, что мы не воспользовались его мощью для блага страны? Нет, этого не простят никому и мне в первую голову. Ты сам простил бы мне, если бы я не попытался? Если бы не вцепился как клещ в единственный реальный шанс? Скажи мне, Алеша.