Сумка с миллионами - Скотт Смит

Женщина посмотрела на часы:

— Без двух минуты шесть. Услуга! Никогда не слышала ничего подобного.

— Послушайте, — сказал я. — Я не смогу вымыть эту лужу без швабры. А без вашей помощи я ее не достану.

— Кто же хранит швабры на полках?

— Это не займет много времени.

— Я одета для праздничного ужина. Посмотрите на меня! Я не могу в таком виде держать лестницы!

— Что ж, а если за это я отдам вам вино бесплатно? — предложил я. — Любую бутылку, какую вы пожелаете.

Женщина задумалась:

— Вы сказали, что есть шампанское?

Я кивнул.

— «Дон Перьсьон»?

— Да, конечно.

— Тогда я возьму его.

— Хорошо, — ответил я. — Возьмете шампанское.

Я подошел к прилавку и взял мачете, прикрытый газетой. Потом я вернулся к женщине и взял ее под локоть.

— Пойдемте там, чтобы обойти лужу.

Женщина позволила мне вести ее. Когда она шла, каблуки громко цокали по полу.

— Надеюсь, я не испачкаюсь? Я не буду держать лестницу, если там грязно.

— Там все чисто, — ответил я. — Придержите лестницу и все.

Мы шли по крайнему ряду. По дороге я быстро оглядывал полки. Никаких следов беспорядка не было, все лежало на своих местах: хлеб, гренки, соусы, туалетная бумага, салфетки, рис, консервированные фрукты, крекеры, чипсы.

— У меня мало времени, — заметила она и посмотрела на часы. — Я уже опаздываю.

Я держал ее под локоть. Нож был у меня в левой руке, я чувствовал его лезвие сквозь газету.

— Я достану швабру, найду вам шампанское и… — я отпустил ее руку и добавил: — вы уйдете.

— Все как-то очень странно, — сказала она. — Меня никогда раньше не просили ни о чем подобном.

Я снова взял ее под локоть, и она взглянула на меня.

— Знаете, я больше никогда сюда не вернусь, — сказала она. — Это последний раз, когда я заезжаю в ваш магазин. Вот, молодой человек, к чему приводит поведение, подобное вашему. Нельзя заставлять покупателей делать то, что им неудобно. Это отбивает посетителей.

Я кивнул. Я почти не слушал ее. По мере того как мы приближались к чулану, я почему-то начал нервничать. Я чувствовал, как бешено забилось мое сердце.

Лужа растеклась до самой двери чулана. Кроме этого, на полу остался еще красный размазанный след от тела кассира, когда я тащил его в чулан. Женщина увидела все это, резко остановилась и произнесла:

— Я через это не пойду.

Я крепче сжал ее локоть и потащил к чулану.

— Что происходит? Что вы делаете, молодой человек? — закричала она, испугавшись.

Обеими руками я полунес-полутащил женщину к темно-красной луже. Она пыталась сопротивляться и передвигалась маленькими шажками.

— Это возмутительно! — уже визжала женщина.

Мы на секунду остановились у двери, пока я возился с замком. Посмотрев вниз, я увидел ее сапожки, которые уже были измазаны кровью. У нее были очень маленькие ножки, совсем как у ребенка.

— Я… не… собираюсь… терпеть… такое… — кричала она, пытаясь высвободиться из моих рук. Но я крепко держал ее.

— Так… грубо… обращаться… с…

Я открыл дверь и толкнул женщину в чулан. Одной рукой я скинул с мачете газету… нож упал прямо в лужу.

Женщина, как ни странно, не испугалась. Кажется, она поняла, что на полу лежит тело еще до того, как увидела его. Когда я толкнул ее в чулан, она отскочила, но сумела удержать равновесие. Одна ее нога оказалась около головы кассира, а вторая — на уровне груди.

Она повернулась ко мне, начала было что-то кричать, но потом опустила глаза и увидела окровавленное тело.

— Боже мой… — простонала она.

Я хотел сделать все быстро. Так быстро, как только это было возможно. Я решил затолкать ее в чулан и сразу же ударить ножом. Но меня вдруг остановил ее голос… я неожиданно понял, кого же он мне напоминал… Он напоминал голос Сары… у нее был точно такой же тембр голоса, интонации, тон, та же уверенность и твердость… Пожалуй, единственным отличием было то, что у этой женщины голос был старше.

«Таким будет голос Сары, когда она состарится».

Да, пока я растерялся, у женщины было время повернуться ко мне лицом. Теперь она стояла и смотрела на меня. В ее глазах был ужас, смятение и негодование.

— Не… — начала она, но потом вдруг замолчала и покачала головой.

В чулане было темно. Единственным освещением служил свет, который попадал сюда из зала магазина. Я стоял на пороге чулана… в руках у меня был мачете.

— Что здесь произошло? — спросила она. Ее голос немного задрожал, но ей все еще, как ни странно, удавалось сохранять спокойствие. Я наблюдал за тем, как она осторожно переставила ногу, чтобы поудобнее встать и хорошо меня видеть. Она смотрела мне прямо в глаза. Теперь ее ноги были на уровне желудка продавца. Полы ее шубы доставали до тела.

Я знал, что должен убить ее, что чем дольше я нахожусь в магазине, тем больше была опасность, которой я подвергался. Однако, когда я был для всех обычным человеком, я привык всегда отвечать на вопросы, которые мне задают, я с детства был приучен к этому. Вот и сейчас я не мог сдержаться и не ответить. Услышав вопрос, я автоматически, практически не думая, ответил:

— Я убил его.

Она посмотрела на лицо кассира, потом снова подняла глаза на меня.

— Этой штуковиной? — спросила она, показывая на мачете.

Я кивнул и ответил:

— Да, этой.

Потом мы, наверное, секунд десять или пятнадцать молча смотрели друг на друга. Хотя мне показалось, что это продолжалось намного дольше.

Я сжимал рукоятку мачете. Все мое сознание было обращено только на руку, в которой было оружие. «Ударь ее», — говорил мне внутренний голос. Но моя рука, как ни странно, не двигалась.

— Кто ты? Что ты за человек? — произнесла, наконец, женщина.

Этот вопрос очень удивил меня. Я смотрел на женщину и думал.

Мне показалось очень важным то, что я сказал ей правду.

— Я нормальный, обычный человек, как и все, — ответил я.

— Нормальный? Только настоящий монстр способен на…

— У меня есть работа. Жена и ребенок.

Когда я сказал это, она почему-то отвела глаза, как будто не хотела чего-то слышать. Тут она заметила, что пола ее шубы лежит на кассире. Она попыталась переменить позу, но шуба была слишком длинной и все равно касалась бездыханного тела. Тогда она снова взглянула на меня:

— Но как же тогда ты дошел до такого? Зачем?

— Мне пришлось.

— Пришлось? — переспросила она, будто мой ответ показался ей абсурдным. Она с отвращением посмотрела на нож и добавила: — Тебепришлось убить его этой штукой?

— Я украл деньги.

— Но ты же мог забрать их, не убивая его. Можно было…

Я покачал головой.

— Не у него, — сказал я. — Я нашел самолет.

— Самолет?

Я кивнул:

— Четыре миллиона долларов.

Мой ответ не просто удивил, а шокировал женщину.

— Четыре миллиона долларов? — переспросила она.

— Это был выкуп. За похищение.

Женщина нахмурилась, как будто думала, что я вру.

— Ну и как это связано с ним? — сердито спросила она, показывая на кассира. — Или со мной?

Я попытался объяснить:

— Мы с братом убили одного человека, чтобы он не нашел самолет и ничего не узнал о деньгах. Потом мой брат застрелил своего друга, чтобы защитить меня, а потом я застрелил женщину этого друга и человека, у которого они снимали дом, чтобы защитить брата. Но потом он не выдержал всего этого и начал жаловаться… в общем, он сломался… и тогда я убил его, чтобы защитить самого себя. А потом похититель…

Женщина смотрела на меня глазами, полными ужаса. Увидев выражение ее лица, я замолчал. И тут я понял, как, должно быть, звучали мои слова со стороны — наверное, я казался полным психом и идиотом.

— Я не сумасшедший, — сказал я, пытаясь говорить как можно увереннее и спокойнее. — Это все имеет значение. Все эти события происходили друг за другом.

После этого последовала долгая пауза. Тишину нарушил шум пролетающего мимо самолета.

— Я пытался заставить вас уйти, — сказал я. — А вы все стучали и стучали в дверь. Вы не послушали меня.

Женщина открыла свою сумочку, потом сняла серьги, бросила их внутрь и протянула сумочку мне.

— Вот, — сказала она.

Я уставился на нее, не понимая, что она от меня хочет.

— Возьми, — сказала женщина.

Я взял сумочку.

— Я сделал это не ради денег, — произнес я, — я сделал это, чтобы меня не поймали.

Женщина ничего на это не сказала. Она не понимала, о чем я говорил.

— Это как в старых сказках, когда люди продавали свои души. Так и я. Я совершил одну ошибку, которая впоследствии привела к еще худшей ошибке, которая, в свою очередь, спровоцировала следующую… и так далее. Так продолжалось, пока я не оказался здесь. Теперь все… Это самое дно, — сказал я и показал на кассира. — Это худшее из всего, что я сделал. Дальше я уже зайти просто не могу.