Пока светит солнце - Александр Конторович

– Так ввали им по первое число!

Да-дах!

Зажужжал телефон.

– Недолет – метров двести! И правее… метров сто…

Артиллерист что-то там подкрутил у орудия, продублировав голосом команду остальным.

Да-дах!

– Нормально легло, – сообщил телефонист. – Только метров на сто – перелёт.

Снова завозился у прицела сержант.

Да-дах!

– Попал! – завопила телефонная трубка. – Левее чуток!

– Сколько – левее?!

– Ну… с полста метров будет…

Ещё выстрел – новое целеуказание.

И ещё…

Ахнули все четыре орудия – почти разом.

– Есть! Есть! Бегут фашисты!

Да-дах!

Нельзя сказать, что артналет с тыла нанес немцам какие-то существенные потери – огонь был слишком редким и малоприцельным. Скорее досаждал, чем причинял серьезные неудобства. Но атаковать позиции советских войск, имея в тылу неподавленную батарею противника? Командир батальона дураком не являлся и подобным образом поступать не собирался.

Отказавшись от атаки, он развернул одну из своих рот в редкую цепь и направил их на позиции столь некстати очумевших артиллеристов. Впрочем, он уже понял, что там что-то произошло и огонь по его людям ведут, скорее всего, какие-то заблудившиеся русские. Судя по темпу стрельбы, их там немного, да и опыта в стрельбе у них – кот наплакал. Если районе цели разрывался один снаряд из пяти – уже и это можно было считать удачей.

Пробежать под артогнем километр – в принципе, можно. И даже не со слишком большими потерями – орудия стреляли нечасто. Хотя, когда снаряд падал в опасной близости…

Но – пробежали.

Свалившись в небольшую ложбинку, немцы перегруппировались и по команде офицеров рванулись вперед.

Что может сделать артиллерийская батарея, когда её атакует в рассыпном строю пехота?

Жахнуть почти в упор, надеясь, что осколки снарядов не покосят прислугу у орудий?

Именно это и произошло – с расстояния в восемьдесят метров орудия дали свой последний залп. Скорее, для острастки, ибо навести орудия толком – неопытные артиллеристы просто не сумели. Разрыв снаряда опрокинул пару человек – и все. Больше перезарядить орудия уже не успеть…

И не надо.

Стоявшие в засаде (и забросанные по самую крышу ветками) танки развернули свои башни… а из неприметных ямок выкатили пулеметы пехотинцы противника.

Сколько там осталось пробежать назад? Километр иногда бывает слишком длинным… длиною в жизнь.

– Все, сержант! Пушки подрываем – и ходу! Сейчас немцы очухаются, наверх сообщат – и будет нам всем тут кисло! Атаку сорвали, на час-другой их отвлекли – уже хорошо! Всех мы не перебьем, нечего и мечтать! Пару взводов накрыли снарядами, сколько-то ещё пулеметы покосили – отлично! При нашей-то организации и это – уже верх удачливости.

– Товарищ капитан! А как же… может, хоть одну с собою утащим? У немцев и тягачи есть! Снаряды в кузовах лежат…

– Сержант! Десять минут на все про все! Не успеешь пушку прицепить – рванем и её к такой-то матери!

Суматоха.

Беготня…

Скорей-скорей!

Ракутин всей шкурой ощущал надвигающуюся опасность. Авиация… вот главный враг сейчас! Нечего им будет противопоставить. Слишком хорошо помнил он атаку самолетов у моста. Так там хоть окопы были, а здесь? Ровное место – от колонны останутся рожки да ножки.

Лязгнули затворы трех орудий, принимая снаряды. Толовые шашки для подрыва Алексей готовил сам – как-никак, а это делать он умел!

Выбросив из выхлопных труб облака сизого дыма, исчезли за бугорком последние машины. И тогда Ракутин махнул бойцам рукой – давай!

Стукнули банники, досылая в орудийные стволы взрывчатку. Дождавшись, когда отбегут в сторону красноармейцы, капитан побежал мимо пушек, поджигая запальные шнуры.

Один, второй… третий!

Всё!

И опять бежит навстречу земля – скорей-скорей! Вот он – спасительный бугорок…

Хренак!

Ого, как неслабо поддало!

Хрясь!

Да… из этих пушек больше не пострелять…

Бабах!

Всё – кончилась батарея.

А теперь – ходу!

Нельзя сказать, что немцы оставили подобную наглость безответной.

Батальон, хоть и понес некоторые потери, боеспособности отнюдь не утратил и по-прежнему представлял собою серьёзную силу. Только вот повредить пулеметным и минометным огнем танки – задача далеко нетривиальная. А пушек у немцев уже не осталось.

Так что только запоздалые трассера, высверкнув на танковой броне, рикошетами ушли в небо. Досталось, правда, грузовикам – там брони не имелось. Несколько раненых бойцов, лежавших в кузовах, были убиты.

Не сбавляя хода, танки развернули башни – и на вражеских позициях заплясали разрывы снарядов. Скорее – для острастки, ибо стрельба с ходу оказалась малоэффективной и почти неприцельной. Только тридцатьчетверка положила свой снаряд относительно нормально, пулемет поперхнулся и какое-то время молчал.

И то сказать – эта стрельба в спину чем-то даже помогла отступающим. Во всяком случае, когда шедшие головными тридцатьчетверка и броневик подошли к деревне – огня оттуда не вели, признали за своих.

– Танки – загнать в сараи! Стену проломил – и туда. Сейчас немцы налетят – покажут нам кузькину мать!

Ракутин, спрыгнув на землю, повелительно взмахнул рукой.

– В темпе! Пушку тоже замаскируйте – хоть сеном забросайте, что ли…

А два грузовика с ранеными, сбросив остатки боезапаса и погрузив ещё несколько человек из числа защитников деревни, уже пылили по дороге, уходя в тыл.

– Товарищ капитан!

Это кто там такой?

Невысокий майор с петлицами артиллериста быстро подходил откуда-то сбоку.

– Что вы тут командуете? Кто вы вообще такой? Документы!

– Пожалуйста, товарищ майор… – протянул своё удостоверение Алексей.

– Пограничник? И что вы здесь делаете? Да ещё в такой странной компании… танки немецкие… винтовки ихние…

– Ага! Даже единственное орудие – и то трофейное!

При упоминании о пушке глаза майора вспыхнули.

– И всё же?

– Могу я вас попросить, товарищ майор, пройти со мной? Вон туда – к броневику.

Артиллерист махнул рукой своими сопровождающим – пятерке бойцов в запыленных гимнастерках.

Лужин полусидел на пороге раскрытой двери и жадно вдыхал свежий, не воняющий бензином, воздух. Военврач, что-то недовольно ворча себе под нос, меняла ему повязку.

Увидев петлицы сидящего полкового комиссара, майор как-то притих.

– В чем дело, товарищ майор? – покосился на него Лужин. – Вы хотели что-то спросить?

– Да… колонна ваша странная какая-то…

– Выполняем задание командования. Аглая – в кармане мои документы, покажи…

Просмотрев документы полкового комиссара, майор и вовсе смутился.

– Капитан, – кивнул на Ракутина Лужин, – выполняет указание особого отдела штаба армии. Его группа обеспечила наш проход через линию фронта. Вопросы у вас ещё есть?