Леди полночь - Кассандра Клэр

- Мы не можем, − сказала Диана, появившись в дверном проеме. - Феи выразились очень конкретно. «Им нужен тот, у кого кровь на руках.» Вы, может, думаете, что им нужны отчёты о продвижении расследования, но я не думаю, что это так. Им нужен результат, вот и все.

- Как давно ты подслушиваешь? − задал вопрос Джулиан без единой капли враждебности. Он взглянул на свои часы. – Уже чрезвычайно поздно, а ты всё ещё здесь.

Диана вздохнула. Она выглядела уставшей. Ее волосы были непричёсанные и она была одета в джинсы и толстовку; было непривычно видеть её в такой одежде. Поперек одной из её щек растянулась длинная царапина. - Я проезжала мимо пещеры пересечения лей-линий на обратном пути из Охая, − сказала она. - Я вошла и вышла - быстро. Пришлось только убить одного Мантида. - Она снова вздохнула. - Не похоже, что кто-то там был с той ночи, когда ты туда ходила. Я переживаю, что наши некроманты нашли новое место.

- Ну, если он не использует пещеру пересечения лей-линий, то в следующий раз, когда использует темную магию, он появится на карте Магнуса, − сказал Тай.

- Ты нашла что-нибудь полезное в Охае? − спросила Эмма. - Кто там маг? Это не тот, кого мы знаем, да?

- Нет. - Диана прислонилась к косяку, явно не планируя говорить что-то ещё.

- Я слышала о Последователях; полагаю, я не должна быть удивлена, что вы отслеживаете их прямо отсюда. Мне хотелось, чтобы вы рассказали мне, но…

- Ты тогда уже ушла, − сказал Джулс. Он откинулся на руки. Его рубашка натянулась на его груди. Эмма знала, как выглядит его тело под тканью и это мешало ей концентрироваться.. Она отвела глаза, ненавидя свои неконтролируемые мысли. - Но я могу предоставить тебе краткий отчёт. - Когда он начал говорить, Эмма тихо повернулась и вышла из комнаты. Она слышала, как Джулиан пересказывал события того вечера. Она знала, что он расскажет историю надлежащим образом; Эмма была уверена, что ей не придется беспокоиться. Но сейчас было два человека, с которыми ей нужно было срочно поговорить, и она должна была сделать это одна.

- Мам, - прошептала Эмма. - Пап. Мне нужна ваша помощь. - Она сняла платье и ботинки и спрятала их в углу вместе со своим оружием. Погода ухудшилась: порывы ветра бушевали вокруг Института, грохоча медными желобами, проносясь за стеклами перистыми узорами из серебра. Вдалеке над водой сверкнула молния, освещая ее, словно зеркальную поверхность. Эмма сидела в пижаме, скрестив ноги, лицом к открытому шкафу.

Чужакам шкаф казался нагромождением фотографий и вереницей нацарапанных записей, но для нее это было любовное послание. Любовное письмо ее родителям, чья фотография была в центре компиляции. Фотографии, где они улыбались друг другу, - папу засняли улыбающимся, а его светлые волосы блестели на солнце.

- Я чувствую себя потерянной, − сказала она. - Я начала это, потому что думала, что есть какая-то связь между этими убийствами и тем, что случилось с вами. Но если связь и есть, я думаю, что теряю ее. Это не имеет ничего общего с нападением на Институт. Я чувствую, будто блуждаю в тумане и не могу видеть ясно.

Казалось, будто что-то застряло в горле, твердое и болезненное. Часть нее не хотела ничего, кроме как выбежать под дождь, и чувствовать его капли на коже, как они стекают с нее. Идти или бежать вниз, к пляжу, где море и небо словно сливались в единое целое, и там, сорваться на крик, который заглушит гром.

- Есть ещё кое-что, − прошептала она. - Я думаю, что я облажалась, как Сумеречный охотник. С той самой ночи, как Джулс пострадал, когда я исцелила его, с тех самых пор, когда я смотрю на него, я испытываю чувства, которые не должна. Я думаю о нем так, как нужно думать о своем парабатае. Я уверена, что он не чувствует то же самое, но только на несколько минут сегодня вечером, когда мы танцевали, я была… счастлива, − она закрыла глаза. - Любовь должна приносить счастье, верно? Она ведь не должна причинять боль?

Раздался стук в дверь. Джулс, − подумала она. Эмма вскочила, как только открылась дверь. Это был Марк.

Он все еще был в костюме. Одежда была очень тёмной в сравнении со светлыми волосами. Кому-нибудь это показалась бы неловким, подумала она: он тем временем вошел в комнату и взглянул на ее шкаф, а потом на нее. Кто-то другой бы спросил, не вламывается ли он или не помешает ли, учитывая то, что она была в пижаме. Но Марк вел себя так, как если бы он прибыл на встречу.

- В день, когда меня схватили, − сказал он. - Это был тот же день, когда убили твоих родителей. - Она кивнула, взглянув на гардероб. - То, что он был открыт, заставляло её чувствовать себя выставленной напоказ. - Я говорил тебе, что сожалею о том, что с ними случилось, − сказал он. - Но этого не достаточно. Я не понимал, что это расследование будет связано со мной. С моей семьей, которая пытается удержать меня здесь. И то, что из-за моего присутствия ты потеряешь смысл того, что делала.

Эмма присела у изножья кровати. – Марк… Это не так.

- Всё именно так, − сказал он. Его глаза светили странным сиянием — ее окно было открыто, и свечение, которое попадало внутрь было тронуто заревом молний, за плотными облаками. - Они не должны были браться за это, только для того, чтобы вернуть меня, тогда как я, может быть, и не останусь.

- Ты не можешь вернуться к Фейри. Не можешь.

- Все, что было обещано, - это что я сделаю выбор, − сказал он. - Я не… я не… - его руки были сжаты в кулаки по швам, разочарование отразилось на его лице. - Я думал, ты поймешь. Ты ведь не Блэкторн.

- Я парабатай Джулиана, − сказала она. - А Джулиану нужно, чтобы ты остался.

- Джулиан сильный, − ответил он.

- Да, Джулиан сильный, − согласилась она. - Но ты его брат. И если ты уйдешь — я не знаю, смогу ли собрать его по кусочкам.

Его глаза вернулись обратно к её шкафу. - Мы переживем потери, − прошептал он.

- Да, это так, − сказала Эмма. - Но мои родители не оставили меня нарочно. Я не знаю, что бы со мной было, если бы они это сделали.

Раскаты грома потрескивали в комнате. Рука Марка потянулась к его горлу. - Когда я слышу гром, вижу молнию, я думаю, что должен ехать верхом сквозь них, − сказал он. - Моя кровь взывает к небу.

- Кто дал тебе этот кулон? − спросила она. - Это наконечник стрелы, не так ли?

- В Охоте, я хорошо с ними управлялся, - сказал он. - Я мог нанести удар врагу во время езды, и попасть в цель девять раз из десяти. Они называют меня «стрелой», потому что… - Марк прервался, повернувшись, чтобы посмотреть на Эмму, туда, где она взгромоздилась на кровать. - Мы похожи, ты и я, − сказал он. - Буря взывает к тебе так же, как и ко мне, не так ли? Я увидел в твоих глазах раньше, что ты хотела бы находиться прямо в ней. Возможно, тебе следует бежать на берег, когда молния спускается вниз.

Эмма лихорадочно вздохнула. - Марк, я не ...

- Что здесь происходит? − Джулиан заглянул в комнату. Он сменил свой костюм и стоял в дверном проеме. Выражение его лица, когда он перевел взгляд с Марка на Эмму, нельзя было описать. Она никогда не видела, чтобы Джулс выглядел так раньше.

- Если вы оба заняты, − сказал он, и его голос был похож на лезвие ножа, - Друг с другом, то я могу зайти в другой раз.

Марк выглядел озадаченным. Эмма уставилась на него. - Марк и я разговаривали, − сказала Эмма. - И всё.

- Мы закончили разговор. - Марк поднялся на ноги, одна его рука покоилась на кулоне.

Джулиан посмотрел на них равнодушно. - Завтра, после обеда, Диана возьмет Кристину к Малкольму, − сказал он. - Что-то по поводу того, что Кристина расскажет Верховному магу о том, как мы делаем всё здесь, в отличие от Мехико. Наверное, Диана просто хочет проверить, как там у Малкольма с переводом, и ей нужно оправдание.

- Ладно, тогда мы можем пойти к Руку, − сказала Эмма. - Или я могла бы пойти сама, если хочешь, — он привык ко мне. Но наша последняя встреча была очень дружелюбной. - Она нахмурилась.

- Нет, я пойду с тобой, − сказал Джулиан. - Рук должен понять, это серьезно.

- А я? – спросил Марк. - Могу я пойти с вами на задание?

- Нет, − ответил Джулиан. - Джонни Рук не знает, что ты вернулся. Конклав не в курсе, и Рук - это тот, кто не хранит секреты, он их продает. - Марк взглянул на брата сквозь свои волосы; его странные, необычного цвета глаза блестели.

- Тогда, полагаю, я буду спать, − сказал он. Марк бросил долгий взгляд на шкаф Эммы — было что-то в выражении его лица, что-то настораживающее — и ушел, закрыв за собой дверь.

- Джулс, − сказала Эмма. - Что с тобой не так? Что это было: «если вы двое заняты друг другом»? Ты думаешь, мы с Марком целовались на полу, прежде чем ты пришел?

- Это бы меня не касалось, если бы вы целовались, − сказал Джулиан. - Я лишь пытался не мешать вам.

- Ты вел себя как придурок. - Эмма нехотя поднялась с кровати и подошла к своему комоду, чтобы снять серьги, глядя на Джулиана в зеркало, снимая их. - И я знаю почему. - Она увидела, как выражение его лица ужесточилось и удивление сменилось чем-то таким, что Эмма не смогла прочитать.