Япона осень - Лео Сухов

— Что ж ты так! — нахмурился наш прямой, как бревно, Дунай. — Бросил своих, ничего не сказал!..

— Так! Что сделано, то сделано! — пресёк я попытки накинуться на Нуба. — Он сделал, что мог и как мог. Неизвестно, как бы вы в его возрасте поступили! Хор о ш уже!..

Я мог бы и не обсуждать этот вопрос. В конце концов, никто не запрещает мне козырнуть тем, что меня Кукушкин главным назначил, и просто приказать. Но в этой экспедиции я испытывал что-то вроде лёгкого комплекса самозванца… Остальные поголовно были специалистами в чём-то. А я — просто Вано, которому всегда и везде везёт.

Ну ладно, не всегда и не везде… Но это совсем другая история!

Подобную фигню в голове, конечно, лучше побыстрее перебороть. И всё-таки мысль посоветоваться с другими лидерами показалась мне дельной. Я, правда, не ожидал такого единодушия и, тем более, бунта на корабле… Но и это не проблема! Поэтому я просто переключил внимание людей на следующий пункт повестки:

— Считайте, что вопрос о том, идти или нет, не стоит. Нам придётся идти сегодня! И вернуться тоже надо сегодня! На всё про всё — часов десять. Поэтому давайте не терять время. Лучше придумаем, как добраться с наименьшими потерями. А в идеале — вообще без потерь.

Вот после этого, наконец, пошли дельные мысли насчёт будущей операции. Честно говоря, я почему ещё это всё затеял… Да просто у меня самого никаких идей не возникло! Как за десять часов всё успеть? Отмотать десять километров туда, там всех быстро собрать и проинструктировать, а потом прошагать десять километров обратно, никого не потеряв?

И ведь в обратный путь, на секундочку, идти вечером. Темнеет сейчас рано. А там склон горы, водопад этот грёбаный… А потом по лесу, по гряде, где ночью можно ноги переломать… А ещё бестии…

Однако люди сейчас — дефицит. Это СИПИНы могут забить на три группы, забыв об их существовании. Это Кукушкин может оперировать большими числами: тысяча туда, тысяча сюда. А человечество — во всяком случае, в моём скромном лице — не может. Нас и так осталось мало. И нельзя бросать своих.

Так вот я думаю… Может быть, даже неправильно.

После того, как мысли лидеров потекли в нужное русло, план начал обретать очертания. И первый пункт этого плана был очень неожиданным.

— Вано остаётся в фактории! — строго сказала Кострома. — И управляет своей капсулой, иначе без него оборона провалится!

— И прожектора нам пригодятся на обратном пути… — Дунай посмотрел на меня, как бы извиняясь.

Хотелось обиженно брякнуть, что это ваще чот нечестно… Но, к моему сожалению, решение было и честным, и разумным. Так что меня быстро отстранили от участия синхронными кивками.

— Идти надо мне и Дунаю, — продолжила наша валькирия. — С собой возьмём небольшой отряд. Нам важна скорость. И ты, Нуб, отправишься с нами. Проводишь до пещеры, чтобы нам самим не плутать.

— А если бестии? — спросил Витя.

— Их поблизости почти не осталось! — вмешался Пилигрим. — Хромая говорит, они временно откочевали на восток. Если и обнаружится пара-другая, наши их пристрелят.

— Логично. А как назад? — Витя посмотрел на Кострому, а та пожала плечами.

— Вано надо будет включить прожектора! — предложил Дунай. — Один направить вверх, а ещё двумя осветить как можно больший участок перед факторией.

— Мне кажется, надо выставить страховочный отряд… — задумчиво заметил Пилигрим. — Где-то на полпути пусть дежурит подкрепление, которое поможет в случае чего отстреляться.

— Согласна. То, что бестии откочевали, не значит, что они не успеют вернуться. Засекут нас на пути туда, а пока будем ползти назад — нападут! — Кострома кивнула. — И да, Вано прав. Надо выдвигаться прямо сейчас. Кого поставим в отряд поддержки?

— Пашу с его мушкетёрами берите! — посоветовал я. — Налейте им в уши про благородную миссию спасения, и они не решатся сачкануть.

Кострома, Дунай и Пилигрим синхронно поморщились, но протестовать не стали.

А уже через час я снова охранял лесорубов, которые активно добивали проклятое дерево. Треск и хруст, с которым этот исполин в итоге завалился не землю, стали музыкой для моих уставших ушей.

А потом была спешная обработка ствола… Рабочие кинулись обрубать ветви дерева, после чего мы всей компанией потащили этого гиганта в факторию. Тяжеловато пришлось! Это проклятое дерево, даже без веток, было жуть каким массивным.

Чтобы дотянуть ствол до фактории, мы задействовали практически всех её обитателей. Ну разве что питомцы сумели отвертеться, а теперь, вывалив языки, с интересом смотрели, как мы обливаемся п о том.

И, глядя на сияющее радостью лицо Касаткина, я очень надеялся, что он вскоре не придумает постройку ещё какой-нибудь приблуды, «без которой мы вот просто ну никак!».

Дневник Иволгина А. А., прозвище — Нуб

Двести семьдесят пятый день. Возвращение в убежище.

Я как-то не думал, что вернусь к своим в тот же день.

Нет, надеялся, конечно… Но лучше не врать себе: я вообще не верил, что дойду до пришлых. И ушёл я, потому что устал. И потому что больше не мог удерживать ребят от глупостей. В конце концов, кто-нибудь точно спросил бы: а чего это Нуб тут раскомандовался?

Да я вообще не до конца верил, что эти пришлые нас примут… А уж после того, как меня встретили, и вовсе. Короче, всё пошло по одному месту… Но, может, так даже лучше? Правда, я и от первого похода устал, как собака…

А шли мы быстро! Реально быстро! Кострома, которая вела отряд, похоже, такого слова, как «жалость», не знала. И я её даже понимал: когда солнце спрячется, вокруг будет кромешная тьма. А ходить по лесу в кромешной темноте — плохая идея. Я вот ходил совсем недавно… Чуть глазом на ветку не напоролся.

Ноги гудели и ныли. Нутром чую, завтра они будут болеть так, что я прокляну все пешие прогулки на свете! Мы-то с ребятами редко выходили из убежища. Даже в лес старались лишний раз не вылезать. Как пять человек потеряли, так сразу поняли: из пещеры лучше не высовываться. Ну, пока голод, который не тётка, вконец не прижмёт.

И, если честно, я за это время форму сильно растерял. Вон, дыхалка