Генерал из трясины. Судьба и история Андрея Власова. Анатомия предательства - Николай Коняев

Но и это наполненное слезами письмо не растрогало господина Эйзенхауэра.

В результате из США были выданы все 28 000 русских солдат, взятых в плен при высадке в Европе.

Разумеется, власовцы не были идеалистами.

Не веря ни Кремлю, ни Берлину, они не особенно верили Вашингтону и Лондону.

Расчет был на другое. Власовцы рассчитывали, что союзники поймут истинное положение вещей и власовское движение будет оправдано и поддержано ими. Сам Власов предполагал, что на это потребуется до полутора лет.

Он ошибся и тут.

Он всегда ошибался, не умея понять, как может жить в нормальных вроде бы человеческих особях такое человеконенавистничество, такая злобная русофобия, заставляющая их действовать даже вопреки собственным интересам.

Могилы, сохранившиеся на кладбище в штате Нью-Джерси, могилы покончивших с собой в Форт Дике русских военнопленных — памятник этому заблуждению генерала Власова.

Часть седьмая Секретный арестант № 31

Семена истины лежат в земле, они взойдут и дадут свой плод.

Еще когда Власов равнодушно слушал разговор американцев с советскими офицерами, обсуждавшими, куда ему идти и с кем, ему показалось вдруг, что это не о нем разговор, а о ком-то другом, захваченном в плен и передаваемом сейчас из одних рук в другие.

Как-то странно, он увидел себя со стороны — высокого, чуть сутулящегося человека, что, заложив руки за спину, равнодушно слушает, как повезут его в джипе, завернув в ковер.

Словно не его и собирались завертывать, как какую-нибудь вещь или как мертвое тело, в ковер, словно это не его и собирались везти в Москву на жестокую расправу.

Еще более странным было ощущение, что и в самом деле это не он стоит сейчас, заложив руки за спину, а только оболочка его. А то, что был он, неясное и непонятное ему самому, уже отделилось от не нужной никому оболочки и не может быть ни завернуто в ковер, ни посажено в тюремную камеру, ни расстреляно, ни повешено. То, что был он, существует сейчас независимо от людей, решавших его, Власова, судьбу, независимо от него самого.

Глава первая

Как и что думал Андрей Андреевич Власов, вступая в свою последнюю жизнь советского заключенного, мы можем только догадываться, анализируя материалы следствия и стенограмму судебного заседания.

Делать это непросто, поскольку материалы эти сохранили разговоры Власова не с живыми людьми, а с машиной советского правосудия, которая не вникала и не могла вникать в тонкости его переживаний.

15 мая 1945 года Власов находился уже в Москве на Лубянке. Сорок минут его допрашивал начальник Главного управления контрразведки «СМЕРШ» В.С. Абакумов, после чего Власову был присвоен номер 31, под которым он и был помещен в Бутырскую тюрьму как секретный арестант.

Итак. Последний поворот. Последняя жизнь генерала Власова. Теперь это — жизнь арестанта № 31.

Власов принял и эту жизнь также, как принимал любую жизнь, какой бы она ни была, какую бы роль ни приходилось исполнять ему.

И, как всегда, начиная новую жизнь, он расставался с прежней.

Командующий Русской освободительной армией. Глава Комитета освобождения народов России.

Все это отделилось от него, от той телесной оболочки, которая была доставлена из Чехословакии в Бутырку.

Кажется, что Власов сразу и позабыл свои прежние жизни. Даже про супругу, выданную ему СС, не вспомнил. Заполняя анкету арестованного, в графе о семейном положении записал: жена — Анна Михайловна Власова, девичья фамилия Воронина.

Уже на следующий день с Власовым начали работать.

16 мая арестант № 31 был поставлен на так называемый конвейер, когда меняются следователи и охранники, и только арестант остается на месте. Продержали Андрея Андреевича на этом конвейере десять дней, до 25 мая.

«Учитывая, что Власов, находясь у немцев, в своих выступлениях заявлял о наличии у него сообщников среди офицеров и генералов Красной армии, ему на допросе было предложено выдать этих людей, — докладывал Абакумов Сталину, Молотову и Берии об итогах первого десятидневного допроса. — Власов пока отвечает, что никаких преступных связей в Советском Союзе он не имеет, а говорил об этом с целью поднять свой авторитет перед немцами.

Допрос Власова продолжается в направлении вскрытия всей его вражеской деятельности против Советского Союза, выявления возможных имеющихся преступных связей в Красной армии, а также принадлежности к другим разведкам» (Курсив мой. — Н. К.).

Вообще конвейера не выдерживал почти никто.

Через несколько дней подследственные начинали давать показания.

Власова продержали на конвейере 10 дней, и он не назвал ни одной фамилии. Ни Жукова, ни Рокоссовского, ни кого-то еще из тех, позвонив которым, он обещал Гиммлеру выиграть войну по телефону.

Помимо протоколов допросов и показаний на процессе о тюремном заключении Власова и его сподвижников, почти никаких известий не осталось.

Редкие свидетели вспоминают, что видели руководителей КОНРа и РОА в коридорах внутренней тюрьмы МГБ СССР. Но эти встречи были такими мгновенными, что очевидцы и не настаивают на своих свидетельствах.

Зато сохранилось множество преданий и легенд.

Рассказывают, что власовским генералам обещали сохранить жизнь, если они отрекутся от своих убеждений. Некоторые колебались, но большинство руководителей движения, в том числе Власов, якобы решительно стояли на своем.

— Изменником не был и признаваться в измене не буду, — согласно этим легендам, говорил он. — Сталина ненавижу. Считаю его тираном и скажу об этом на суде.

Власова, как утверждает в своей книге Екатерина Андреева, предупредили, если он не признает своей вины, то будет замучен.

— Я знаю, — ответил Власов. — И мне страшно. Но еще страшнее оклеветать себя. А муки наши даром не пропадут. Придет время, и народ добрым словом нас помянет.

Разумеется, все это легенды или по большей части легенды.

Пытки, наверное, имели место.

Мы уже упоминали о конвейере, на котором держали Власова 10 дней.

Не выдержав пыток, перерезал себе горло Виктор Иванович Мальцев. 28 августа он был помещен в Бутырскую тюремную больницу.

И тем не менее много тут и преувеличений.

Приговор был вынесен 1 августа 1946 года, и все осужденные повешены.

И сразу же поползли слухи, что Власова и его сподвижников повесили на пианинной струнной проволоке.

Другие утверждали, что повесили их на крюках, поддетых под основание черепа.

Нашелся «очевидец», который говорил, что казнь была столь ужасна, что он не берется описывать подробности [92].

В опубликованных в 1946 году отчетах о процессе над власовцами всячески подчеркивались добровольное сотрудничество Власова с нацистскими властями, его тесные связи с главарями рейха, утверждалось, что Власов якобы не пользовался поддержкой советских военнопленных.

«Если все это так, — вполне резонно заметила по этому поводу Андреева, — то непонятно, почему советские власти медлили с приговором над Власовым и одиннадцатью его ближайшими соратниками. Нюрнбергские суды над военными преступниками (разбирательства гораздо более сложные и продолжительные) начались уже в ноябре 1945 года».

Сейчас, когда доступными стали и стенограмма самого процесса, и тома следственного дела, многие недоумения по поводу затянутости следствия рассеялись.

«По нашему указанию органы „СМЕРШ“ фронтов и армий проводят специальные мероприятия по розыску и аресту Малышкина, Жиленкова, Закутного и других активных власовцев, которые могут находиться на нашей территории, — докладывал В.С. Абакумов 26 мая И.В. Сталину, В.М. Молотову и Л.П. Берии. — В то же время нами через управление уполномоченного СНК СССР по делам репатриации приняты меры к выявлению среди захваченных союзниками советских военнопленных указанных выше лиц и вывозу их на нашу территорию. О ходе дальнейшего следствия по делу Власова, Трухина и других арестованных власовцев Вам будет доложено».

Попытка самоубийства, предпринятая В.И. Мальцевым, несколько нарушила слаженный ход следствия, были повышены меры предосторожности и одновременно скорректировано само направление следствия. Больше подобных инцидентов уже не случалось.

В результате в декабре 1945 года следствие было завершено, и 4 января 1946 года В.С. Абакумов направил Сталину сообщение, что в Главном управлении «СМЕРШ» содержатся под стражей руководители КОНРа — А.А. Власов, Ф.И. Трухин, Д.Е. Закутный, И.А. Благовещенский, В.И. Мальцев, С.К. Буняченко, Г.А. Зверев, В.Д. Корбуков, Н.С. Шатов, М.В. Богданов, которые могут быть выведены на процесс.

Абакумов полагал, что судебное разбирательство можно начать 25 января 1946 года. Всех обвиняемых предлагалось осудить к смертной казни через повешение и приговор привести в исполнение в условиях тюрьмы в соответствии сп. 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года.