Беглец. Второй пояс (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

И не могло помочь, чем дальше, чем больше их становилось вокруг меня, тем больше они мешали друг другу: не давали ударить, сталкивались в техниках передвижения, попадали техниками в спину товарищей. И падали под техниками, что сыпались на них от моих людей.

Пять вдохов, десять вдохов.

Смерть!

В стороны рвануло жёлтое сияние.

Вокруг меня уже лежал целый вал трупов. И сектанты дрогнули, замерли, отхлынули назад, забрасывая меня техниками издалека, заметив наконец моих людей, что убивали их в спину. Но те лишь рванули им навстречу, наконец не боясь задеть меня. И хорошо, что не влезли под удар моего Указа.

Три вдоха и вокруг не осталось ни одного живого сектанта.

Зотар выкрикнул:

— Брат, на стену!

Помедлив, я огляделся. В армии сектантов мы вырубили что-то вроде проплешины. На сотню шагов в стороны не уцелело ни одного, а те, что стояли дальше, не торопились нападать, лишь медленно приближались, готовясь обрушить на нас вал техник. И всё же я приказал:

— Соберите трофеи.

Теперь у меня целый отряд, который нужно одевать, кормить и вооружать. А ещё им бы не мешало сменить техники и броню. И на всё это нужны деньги, которые обещал глава города Нараш. Я и сам принялся ворочать тела, ища того первого сектанта, ради которого и спрыгнул со стены. Нашёл. Рассёк Верным шнурок его амулетов, кисета, отбросил в сторону.

На миг, за полвдоха до того, как Рывком вернуться на стену, я запоздало засомневался, что вообще сможем это сделать, а не влепимся в защитную формацию. Но медитация не вспыхнула жаром, сообщая, что я сейчас врежусь. Да и сияющая пелена нас пропустила. Выходило, что она как-то отличала нас от сектантов. Для меня таким отличием были Указы, а для этой формации? Возможно, ответ знал только создатель или мастер формаций.

Оказавшись на стене, швырнул кисет сектанта появившемуся рядом Гавалу:

— Выдели человека, который будет заниматься всей добычей. Этот, как его, Орнаф?

Самое главное, Флаг Сотни Убийств из кисета я уже достал. Остальное пусть разбирают другие. Мне же пора заняться медитацией. И так мы вместо того, чтобы восстанавливаться, лишь тратили силы в сражении.

Восстановить всё до момента погасания формации я, конечно, не успел. Впрочем, и она погасла не окончательно, по-прежнему осталась заметна лёгкой дымкой над головами. Но что она делает, сразу стало понятно. Ни один сектант больше не мог проскочить техникой передвижения над нашими головами. Оглянувшись на несколько вдохов, оглядев город, где в десятке мест поднимался к небу чадный дым, я лишь покачал головой. Поздновато. Нужно было защитить жителей раньше. Теперь полусотни Воинов с парой Мастеров хватит, чтобы вырезать всех тех, кого мы спасали с полей. Остаётся надеяться, что в городе оставили хотя бы несколько десятков стражи.

Радовало то, что теперь формация зажигалась в полную силу каждые тысячу вдохов, давая нам, защитникам города время на отдых.

Но вот сражаться на стене стало ещё сложней. Вроде и места теперь больше, соседи хоть и снова стояли с обеих сторон, но их стало меньше, на стене свободней. И теперь можно было уходить в сторону, не принимая на грудь всё, что обрушивали на нас сектанты. Беда в том, что теперь едва ли не половина стены под нашими ногами оказалась разрушена. Стоять приходилось на неверной, осыпающейся кромке, на каменном крошеве, по которому скользили ноги и которое отказывалось держать Опору.

Это не битва, а какая-то тренировка на ловкость.

И в конце концов я не выдержал. Снова спрыгнул вниз. Там хотя бы я могу в полной мере пользоваться своей сильной стороной — ловкостью и скоростью. И Опорой.

В первые мгновения сектанты даже не сообразили, что рядом с ними появился враг. Так и стояли, задрав головы и отправляя вверх техники.

А я напомнил себе: «Бережём духовную энергию в средоточии», — и шагнул вперёд. Старался не использовать техник, старался уворачиваться от ударов, сжав Духовную Защиту, спрятав её даже не под кожей, а на палец глубже, положившись только на броню и пополненный амулет Фимрама. Броню можно будет сменить, неглубокие раны закрыть, а амулет наполнить ещё раз. Восстановить запас средоточия сложней.

Я полагался только на светящуюся под одеждой татуировку первого созвездия Формы Единения. Именно она делала меня сильней, быстрей, выносливей, чем любой из сектантов передо мной.

Шагнуть вперёд. Летящий в грудь диск рассечь Верным, от иглы в голову уклониться. Ещё шаг вперёд. Отбить чужую сталь. Пинок сектанту в колено. Тот даже не применил Покров. Слабак. Мне же хватило силы сломать ему ногу, выгнуть её в другую сторону. Сектант орёт от боли. А я вбиваю ему Верный в раззявленный рот, не успевая увернуться от фонтана крови.

Шагнуть вперёд. Удар мечом влево, вправо, отбить иглы, позволить чёрному диску ударить в плечо, рассыпавшись на броне. Ветер опасности лишь едва теплился. Верным в лицо стоящему передо мной. Он легко отбил удар, но это неважно, его уже коснулся мой приказ — Умри — и он рухнул мне под ноги. Пинок влево. Этот сектант использует Покров, но через два вдоха я пробиваю ему средоточие. Отделываюсь лишь рассечённым ухом, успев сохранить маску.

Дарсова сволочь, нашёл же куда метить. Но даже злости не было, привычное ругательство не вызвало во мне привычных же чувств.

Удар вправо. Сектант отбил, но через мгновение Зотар ударил ему в спину. Смерть тому, что занял его место.

Я двигался впереди, стягивая на себя большую часть техник сектантов, скользя между призрачными иглами, дисками, шарами, лезвиями, мечами, огнём и обжигающим ветром. И непрерывно убивая.

Сто шагов от стены. Остановка.

На нас начинали напирать с боков. Отступление к городу, возвращение на стену под защиту формации, тысяча вдохов отдыха, затем снова вниз, несколько десятков вдохов танцев со сталью на месте, когда мы только и делали, что отбивали летящие в нас техники. А затем снова шли вперёд, перемалывая напирающих сектантов.

И так раз за разом.

Оковы, чтобы сдержать набегающих врагов. Рядом кричит Гавал:

— Господин! Назад!

Выскакивает передо мной, пытаясь закрыть меня своим телом и мечом.

В ярости рычу:

— Прочь!

Он вздрагивает, пятится назад, отчаянно отбиваясь от налетевших на него летающих кинжалов, над его головой мерцает Верность, которая толкает его защитить меня, но он не может сопротивляться прямому моему приказу.

Я и впрямь зол, ведь успел остановиться в последний момент, едва не ударив его в спину Звёздным Клинком. Рывок у плеча Гавала, Летающие Убийцы не успевают повернуть, а я уже вбиваю Верный в горло их хозяина. Вслепую отбиваюсь от них, последний ломаю голой рукой, покрытой Покровом, отправляю вперёд Указ Смерть, который выкашивает толпу набегающих слабаков. Уже не до траты времени на маскировку Сиянием Рассвета. Кто поймёт в этом месиве в сотне шагов от стены, от чего они погибли?

Обернувшись, стираю Указ верности над Гавалом. Может, хоть перестанет лезть под ноги? Да и запас истощившегося духа это мне пополнит.

Звёздный Клинок влево, срубая самых сильных, вправо Панцирь, прикрываясь от опаляющего в боевой медитации луча техники. Ещё один умелец выпивать своих Закалок, чтобы напитать мощную технику?

Туда!

Рывок. Убить Указом всех вокруг врага. Навстречу мне бросается один из оставшихся на ногах.

Сильный Мастер. Сила его глубока и непроницаема.

Полшага вперёд, поймать чужой ритм и ударить по кончику жалящего меня копья, сбивая его в сторону, Шаг. Оказаться вплотную к врагу. Резануть Верным по шее. Сталь бесполезно скользит по Покрову. Сектант в ярости скалится, выпускает ставшее бесполезным копьё, в его руке вспыхивает огнём кинжал. Но я уже давно толкаю энергию и стихию в Коготь. Ярко сияет первый круг обращения, вспыхивают символы Древнего языка. Сектант бьёт меня в горло кинжалом, но я успеваю подставить эфес верного. Клинок скользит, срывается, опаляет мне шею. Едва заметно вспыхивает передо мной второй круг обращения, и я вбиваю Коготь в подмышку сектанту.