Сын убийцы миров - Валентин Шатилов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А он разве не сам виноват? Это же его физика! Вон как он ее разнес по всем просторам – туда, где раньше жили люди!
– Физика-то его. Но не он же создает физические законы и физические константы? Он им только подчиняется. Как и мы. И когда физика изменилась – он и расплылся повсюду. Как планктон. Даже примитивней – как нефтяное пятно на поверхности воды из разбитого танкера.
Аркадий Викторович, тянувший переднюю тележку вдруг остановился, закрутил головой, заволновался. Как гончая, потерявшая след.
Все тележки остановились.
– Что случилось? – Олег подошел к Аркадию Викторовичу.
– Да как-то странно, мой дорогой друг. Как-то непонятно. Я себя чувствую несколько… удивительно. Так, будто стороны света внезапно поменялись местами. И очень странно поменялись. Рядом с севером стал юг, следом – запад, а после него, без перехода, сразу восток… И куда идти прикажете в такой ситуации?…
– Гаврила, вы слышали, что сказал Аркадий Викторович? С вами, в ваших путешествиях, такого не бывало?
– Про стороны света, князь-батюшка, такого не скажу, а путать нелегкая путала. Вроде и нечисти больше нет, вся в песке сгинула, а все одно – путаница нет-нет да и приключается!
– И что вы в таких случаях делали? Куда шли?
– Тут по-разному бывает. Когда и переждешь. Постоишь малость – глядь, в голове прояснилось. А ежели переждать не получается, тогда идешь, куда глаза глядят. Всегда куда-то да выйдешь!
– Тогда попробуем для начала первое средство, – решил Олег. – Привал! Всем отдыхать! А вы, Аркадий Викторович, пока думайте, следите за своими ощущениями.
Я уселась, привалившись спиной к тележному колесу, глядя как белоснежный песок аккуратно разравнивает наши следы.
Вот они почти сгладились, а вот исчезли и совсем. Будто мы сюда ниоткуда и не приходили, а всегда тут были. И вечно здесь стояли три тележки, а вокруг них сидели и лежали люди в черных скафандрах. Сюрреалистическая картинка.
Но скафандры-то молодцы! К чувству блаженной защищенности, которое мне так понравилось еще на Земле, когда я воспользовалась олеговым скафандром, добавилось еще одно – чувство отсутствия голода. Если есть такое чувство… Сколько мы сегодня ни шли, сколько ни болтали – а есть я все равно не хотела. И пить – тоже.
Даже и усталость не шла ни в какое сравнение с тем, что я ожидала. По идее, я, как совершенно нетренированная девушка, должна была сейчас, после многочасовой прогулки по песку, свалиться без задних ног. А у меня хватало сил еще и любоваться окрестностями, их мрачной черно-белой безнадежностью, разглядывать остальных путников. Например, смотреть, как думает и следит за своими ощущениями Аркадий Викторович.
Наш поводырь думал очень старательно и напряженно. Даже, пожалуй, слишком. Постепенно его раздумья перешли в посапывание, а затем и в легкий храп.
– Сморило, – благосклонно заметил Гаврила.
Он и с Серегой-то был в хороших отношениях, а к Аркадию Викторовичу с самого начала отнесся просто-таки с нежностью. Опекал и защищал как малого ребенка.
***Видимо и меня сморило. Потому что когда я открыла глаза, вокруг произошли разительные перемены.
Во-первых, исчез песок!
Мы сидели уже не на белоснежном покрывале тихо шелестящих песчинок, а на черной, будто выжженной земле. Ровной, как футбольное поле.
– Олег, – позвала я.
– Да, – встрепенулся он.
– Посмотри.
– Ух ты!
Он моментально вскочил на ноги. Огляделся.
Я тоже поднялась.
Мы будто бы очутились посередине потайки. В центре – ничего, вокруг четкая граница пустохляби. Но настораживало, что никакой травы или другой зелени в этой лже-потайке не было. И еще одно – граница песка отступала буквально на глазах. Молочное покрывало будто прогорало, все сильнее обнажая черную подкладку.
– Смотри-ка! – позвал меня Олег. Он разглядывал отступающую границу.
Я подошла.
Ничего себе! Песок никуда не отступал. Он как бы испарялся, просто исчезая.
Я наклонилась, приглядываясь.
Нет, песчинки не испарялись. Они медленно впитывались в черную, припаленную почву, погружались в нее.
– Их будто пылесосом втягивает, – поделилась я своим наблюдением.
К этому времени уже весь наш небольшой отряд был на ногах и недоуменно осматривался.
– Очень похоже, – согласился Олег.
– И что это может значить?
Он пожал плечами:
– Все что угодно. Например, что мы попали на логово хищника, питающегося песчаным планктоном.
– Кто же станет есть песок? – засомневалась я.
– Тот, кто является порождением той же экологии, что и сам песок. Какой-нибудь местный песчаный червь.
– Ну тогда нам опасаться нечего, – предположила я. – Мы же не из песка – что он нам сделает?
– Проглотит, например, – хмыкнул Олег. – Потом, правда, выплюнет, как совершенно несъедобную косточку. Но останемся ли мы к тому времени в прежнем своем виде? Или окончательно потеряем человеческую форму?… Гаврила, Матвей, Аркадий Викторович! Прошу вас быстро выкатить тележки с этой черной поляны. И самим отсюда уйти!
Те торопливо засобирались. Мы с Олегом тоже переступили черту, отделяющую белое от черного. И очень вовремя.
Обугленная поляна ожила и пришла в движение. Ее поверхность вздулась, выгнулась агатовым куполом. Воздух над ней затрепетал – даже через скафандры мы почувствовали резкое повышение температуры. Будто рядышком заработала огромная сталеплавильная печь. Славная поджарка получилась бы из нас, не отскочи мы вовремя!
Загудел раскаленный воздух, устремляясь в небо. А на его место хлынул более прохладный воздух со всей округи. Нас в спину подтолкнул сильный порыв ветра.
– Держись! – ухватил меня за руку Олег.
Глупышка – при его малом росте и еще более малой массе, его первого могло бы унести на эту странную жаровню!
А из почвы вверх будто лезло огромное обугленное яйцо. Что за птенчик мог вылупиться из такого яйца, об этом страшно было и подумать.
В довершение картины из вечно хмурого неба над головой прямо в центр черного полушария с чудовищным треском ударила ослепительная молния. Затем еще одна. И еще.
Мы уже не пятились. Мы удирали в разные стороны от этого внезапного катаклизма.
Внезапного, но не долгого. Оглянувшись на бегу, я увидела, что смоляной холм прекратил расти и даже кажется опадает. Да и ветер, бивший нам в лицо, начал стихать.
Мало-помалу и мы сбавили скорость. А потом и вовсе остановились, глядя назад. Маленькие фигурки, очень четко выделяющиеся на белизне по краям огромного прогоревшего пятна.
– Что это было? – дрожащим голосом поинтересовался Аркадий Викторович.
– Это у Гаврилы надо спросить, – пробормотал Матвей. – Он у нас все видел, везде побывал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});