Подарок убийцы - Гапарон Гарсаров

Автомобиль остановился возле крыльца второй городской больницы, как всегда поражавшей своим запустением.

– О, и Катерина здесь, – воскликнул Володя, указав пальцем на фиолетовое «Рено». – Тогда я ждать тебя не буду, домой поедешь с ней.

Лавра, плохо воспринимая реальность, вышла из джипа. Она всё ещё думала о причастности Бриловой ко всем этим посланиям и убийствам. Очень уж не хотелось верить, что глупая Анжела имеет какое-то отношение к столь тёмным делам. Стоило поделиться подозрениями с Мариной, и Лавра хотела прямиком броситься в палату к подруге, но вовремя опомнилась. Как-никак, здесь ведь лежит мама, и первым делом лучше узнать о её самочувствии, какие бы серьёзные вещи ни стали тому помехой.

Однако решение оказалось неправильным, поскольку белая дверь её палаты резко распахнулась прямо перед Лаврой и с глухим стуком ударила несчастную прямо в лоб. В глазах быстро потемнело, и она очнулась уже на полу. Сумочка вместе с шапкой лежали рядом.

– Извини, я не специально, – пронёсся над головой голос Гаральда, и его руки в одно движение подняли поверженную сестру на ноги. – Может, врача?

Парень завёл её в палату.

– Ай, ну что ж ты так, девочка моя! – запричитала Агния Лесофовна. – Так ведь и умереть можно. Гар, милый, возьми в холодильнике пакет молока, дай приложить ко лбу, а то шишка появится.

Через минуту Лавра уже сидела на больничной койке, прикладывая к голове холодный предмет. Брат, понимая, что стал виновником всего этого безобразия, сидел рядом и нервно вздыхал.

– Ну, что, отошло? – спросила женщина, заглядывая дочери в глаза. – Ах, Лавра, Лавра, вечно ты во всякие истории попадаешь…

– Всё хорошо, – солгала Гербер, еле сдерживая головокружение и тошноту, внезапно накатившие на неё, – а я ни в какие такие истории не лезу, они сами меня находят.

– Будет, – засмеялась Агния Лесофовна. Судя по голосу, она пребывала в бодром духе, а значит, лечение приносило свои плоды. Да и тот факт, что она может ходить, говорил о её скором выздоровлении.

– Ну, я тогда пойду, – сообщил Гаральд, поднявшись с кровати. – Завтра утром загляну, ты уж, мать, давай не болей, ладно?

– Попробую, – отозвалась женщина и присела на его место, проверяя больной лоб дочери. – Тридцать три несчастья, ты бы с дверьми поосторожнее была б, не первый раз уже ударяешься.

– Забылась, – буркнула отличница, достала из сумочки зеркальце и исследовала лицо. В принципе, если прикрыть покрасневший лоб густой чёрной чёлкой, никто и не заметит набухающей шишки. – Как ты? Вижу, идёшь на поправку…

– Да, доктор говорит, через недельку-другую можно будет выписываться, прямо к празднику. И видения, слава богу, теперь меня не преследуют. Спасибо Марининому отцу и Гаральду, они всякие лекарства притащили, каждый день на уколы хожу.

– А как нога?

– Нормально, вчера рентген делали. Говорят, что ухудшений нет.

Разговор потёк обо всём: о здоровье, о персонале, о чудодейственных препаратах, об отзывчивых Холодовых, о квартире, которая пустует уже больше недели, и о прочих мелочах. Глеб Валентинович заглядывал к Агнии Лесофовне рано утром, когда навещал дочь. Судя по настроению матери, он не сказал ей о вчерашнем инциденте в ресторане, оказав Лавре огромную услугу. Она никогда раньше не огорчала её своим неправильным поведением и просто умерла бы со стыда, пытаясь объяснить, почему танцевала полуголая на сцене. Хотя господин Холодов спасал подругу дочери не в первый раз. Он не рассказал матери про летающих мантий и про то, что Лавра находится в серьёзной опасности.

По истечении получаса Лавра наконец-то распрощалась с говорливой мамой и поспешила в палату к рыжей подруге. В отделении стояла тишина, за окном быстро смеркалось, и долго засиживаться у Марины не позволяло время, которое нужно было ещё потратить на подготовку к завтрашним занятиям.

Холодова дремала, соблюдая режим тихого часа. Лавра прокралась к ней и осторожно раскрыла шторку, чтобы впустить в помещение хоть немного света. Ей не терпелось поделиться с приятельницей своими соображениями о последних событиях.

– Ну, отстань, я спать хочу, – простонала подруга, зарываясь под одеяло.

– Придётся отложить сон на потом, у меня важные новости, – прошептала Гербер, облокотившись о подоконник.

– Уф. – Ленивая девица нервно отбросила от себя покрывало и, приминая всклоченные волосы, уставилась на гостью. – Ко мне сегодня приходил следователь Яровский и долго допрашивал, я очень устала… Он недоволен тем, что ты принялась играть в сыщицу.

– Ты рассказала ему о моей тайной поездке в Вольск??? – взбесилась Лавра, чуть не сорвав шторку вместе с карнизом.

– Конечно! А ты думаешь, что справишься со всем этим в одиночку?! – парировала недовольная Холодова. – Между прочим, он поддержал моё мнение, что твой археолог водит тебя за нос.

– Марина, ну зачем ты выдала меня???

– Тебе же лучше, останешься с башкой на плечах. Знаю-знаю об угрозе Стреглова насчёт какого-то кубка, твоя мамка мне в подробностях рассказала, как её пытались убить и как гады грозились отрубить тебе башку.

– Хватит меня впечатлять, лучше послушай, что я узнала…

И она сообщила подруге обо всём, что случилось за последние сутки. Марина поначалу с недоверием восприняла беседу Лавры и доцента Витафьева, но потом оживилась и об Анжеле слушала уже с отвисшей челюстью.

– Быть такого не может! – ужаснулась Холодова. – Зачем ей это?

– Вот и я не понимаю, зачем. Если я иду по верному следу и Брилова, действительно, замешана в этих пакостях, то непременно узнаю с помощью Анжелы, кто за всем этим стоит и почему.

– Как же ты собираешься это выяснить?

– Прижму её к стенке, пусть объяснит своё поведение.

– Ох, Лаврик, ты играешь с огнём, – настороженно заговорила Холодова, обняв подушку. – Мой тебе совет, иди прямиком к Анатолию Давыдовичу и выложи ему всё, что нарыла.

– Ты зря беспокоишься, я просто поговорю с Анжелой, ничего лишнего. Тем более я постоянно под опекой твоего отца, кто ко мне полезет?..

Марина ещё внимательней пригляделась к подруге и сделала мрачную улыбку.

– У тебя синяк на лбу, ты с кем-то подралась? – догадалась девица, помахивая указательным пальцем.

– Это Гаральд ушиб меня дверью, – погрустнела Лавра, поправляя чёлку, чтобы получше скрыть следы удара. – Ему не привыкать калечить меня.

– Почему? – удивилась Холодова, придвигаясь к краю койки. – Он что, не первый раз ударяет тебя дверью?

– Я не о двери, – прошептала Гербер и отвернулась к окну, за которым быстро темнело.

– Слушай, я знаю, что вы с ним не контачите, но не понимаю, по какой причине. Ты всегда так нервничаешь, когда речь заходит о нём. Не хочу показаться любопытной, но, может, стоит уже рассказать, почему вы не ладите?