Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Научные и научно-популярные книги » Прочая научная литература » Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период). 1960-е - Александр Кондратов

Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период). 1960-е - Александр Кондратов

Читать онлайн Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период). 1960-е - Александр Кондратов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 114
Перейти на страницу:

Кирилл смотрел на непонятные движения самца, но вскоре понял, что речь идет о том, что их существование обнаружено на Земле. И, как мыслил самец, существа, их обнаружившие, должны погибнуть. Это удивило Кирилла и совсем не испугало. Его не оставляло ощущение своей духовной мощи, способности превзойти «цветы» в той области, в которой заключалось их прошлое могущество. Потому что оно состояло не только в способности проникать на расстоянии в духовную сферу любого живого существа и воспринимать его внутреннюю жизнь. Открытие Кирилла состояло в другом, в том, что цветы оказывали гипнотическое воздействие на людей, попадающих в поле их восприятия. Они расшатывали сознание, они толкали на ошибки, вызывали катастрофы, они упорно оказывали давление на все радостные проявления жизни в сознании каждого человека и всего человечества. Цели их были очень просты — уничтожение человеческой жизни и заселение освободившихся пространств. Не имея возможности уничтожить людей физически, они добивались этого своими средствами: дробя и подчиняя себе сознание человечества. Как давно? Может быть, на протяжении всей человеческой истории. И не есть ли, если это верно, вся история человечества — история неосознанной борьбы с внешним давлением, угнетением, история подспудного стремления человечества освободиться от этого угнетающего влияния? И не «цветы» ли виноваты в том, что человечество, само того не сознавая, стояло на грани ядерной катастрофы, которая лишь теперь, когда оно получило защиту в виде сознания Кирилла, становится не столь реальной? Только тогда он понял, что «цветы» уже почти подготовили человечество психологически к катастрофе и только его вмешательство выявило, хотя и не прекратило их гипнотическое воздействие, которое должно было вызвать ядерную войну в несколько ближайших дней. Чем еще, кроме постороннего вмешательства, можно здраво объяснить тот факт, что человечество, еще далеко не исчерпав возможностей расселения и устройства жизни на Земле, сознательно идет навстречу своей гибели? Откуда эта ненависть к себе подобным, эта тяга к убийству? Не есть ли это отражение, бессознательное повторение психологических основ общества «цветов», которое существует на беспрекословном подчинении внутри общества и органической неприязни и агрессивности по отношению к любым другим проявлениям жизни вне их общества? И не следует ли людям отбросить свои все-таки земные, не посторонние мотивы для ненависти друг к другу перед лицом очевидной опасности извне?

Кирилл вышел во двор, встретивший его мягким ветерком, свежестью и, если поднять глаза выше желтых стен, расплывшимися на неярком небе облаками с дымными краями. Он еще не знал, куда идти, когда, обогнув штабеля дров, вступил во влажную тень от ворот и чуть не попал в лужу на месте выбитых кем-то булыжников. Он вышел на улицу, как всегда показавшуюся ему новой и необыкновенной. Все вокруг закипало и точно творилось заново. Перейдя поближе к воде и на минуту усомнившись в том, что он выглядит достаточно прилично, Кирилл одернул пиджак так, что воротник его лег выше рубашки, еще чистой, на слегка заросшую уже сзади шею. Нелепый и неопрятный, сипя, промчался самосвал, задел край лужи в переулке и, подпрыгивая на жестких рессорах, унесся, освобождая Кириллу дорогу. На набережной Мойки две старухи влачили навстречу друг другу тяготы бессильной старости и бедности. Мойка выгибала спину в сторону Дворцовой площади и потом прямиком устремлялась мимо однообразных высоких домов к Невскому проспекту, под мост, где запах гнили, плеск и глухой шумок проезжающих тяжелых автобусов. Кирилл казался себе необыкновенно ловким. Одну руку он держал в кармане, где был мягкий комок носового платка, другая решительно уходила за спину с каждым шагом по тяжелым, плохо подогнанным плитам набережной. Он спрыгнул с гранита, обошел влажную грязь просыхающей лужи и взглянул через перила набережной на спуск к воде, стенки которого были выпачканы мазутом еще с тех времен, когда вода заливала его и поднималась по его широким ступеням. Вне связей между собой, лишенные каких-либо соответствий, повсюду мелькали люди: дети бросали тяжелые, пачкающие руки булыжники, которые, глухо булькнув, опускались на илистое дно рядом с проржавленным остовом кровати; женщина в кофте с короткими рукавами стояла на подоконнике второго этажа и макала тяжелую тряпку в ведро с горячей водой, от которого бежала грязная струйка и лилась на крашеный пол, под батарею парового отопления. Две девушки перебегали мост, а еще одна, некрасивая, прогуливалась по противоположной стороне с серой собакой, кто-то исчезал в дверях парадной, кто-то нес бидон с молоком. Кирилл оборачивался, вглядываясь в людей, спотыкаясь и стараясь привести все, что видел, в общее соответствие. Он остановился у окна маленького магазина и на минуту забылся, потом вспомнил, что остановился, чтобы завязать шнурок на ботинке. Он отметил, что ботинки изрядно запылились, но это не означало, что он устал или прошел слишком много. И он продолжал идти, все время сворачивая и меняя направление, глядя на фасады домов и ни на минуту не ослабляя своей сосредоточенности. Никто из тех, кто встречался ему на пути или обгонял его, никто из них не видел на лице Кирилла того, что было внутри. Мысль о том, что все тяготы в его жизни можно объяснить внушением «цветов», продолжала его волновать. Только сейчас постепенно ему становилось видно все значение его открытия и его собственная роль в предстоящем спасении человечества. Хотя он всю жизнь мечтал о том, чтобы своими деяниями вызвать благодарность людей, все же миссия единственного и всемогущего благодетеля казалась ему неестественной и тягостной. Но в то же время он понимал, на какую высоту поднимает его совершенное открытие, какие почести ждут его в самом ближайшем будущем, и внутренне ликовал. Но стоял пасмурный денек, и стена за его спиной была сумрачной и голой, и ни один прохожий не остановил взгляда на Кирилле. Наморщив лоб от напряжения, он пытался внушить самцу «цветов» соответствующий человеческой природе принцип правомерности всякой жизни самой по себе, доказывал, что существование людей отнюдь не предполагает гибели «цветов», что человечество не будет чувствовать к ним ни малейшей враждебности и что польза от общения будет обоюдной. На минуту самец, казалось, успокаивался, но спустя недолгое время вновь напрягал щупальцы и развевал ими, выдавая этим свои враждебные намерения, и еще больше приходил в неистовство от того, что не мог скрыть свою агрессивность. Так, Кирилл понял, что «цветы» — давние враги человечества и что в этом была их физиологическая сущность, что общество «цветов», будучи благостным внутри себя, питает непреодолимую враждебность ко всему, что существует вне его или иначе. Впервые Кирилл подумал, что терпимость к другим проявлениям жизни есть высший человеческий принцип, которого люди, впрочем, не всегда придерживаются. Понял он и то, что «цветы» никогда не примут этого принципа, и не потому, что они считают его неправильным, а просто по своей физиологической сути и организации. Кирилл решил вступить в борьбу с самцом как началом всей «цветковой» цивилизации, хотя это и противоречило терпимости. Человеческая этика включает в себя и агрессивность; она есть как бы промежуточная ступень между принципом полного принятия иной жизни и «цветковой» замкнутостью. Но в отношениях с низшей цивилизацией надо принимать методы этой низшей, если нельзя заставить ее руководствоваться высшими принципами.

Кирилл сжимал пальцами веки и, наклонившись, без труда вновь видел самца, и, лишь краем задевая поле его зрения, разбегались черные с красными и синими огоньками существа, по форме напоминающие жбаны с водой. Какая ответственность лежала теперь на Кирилле! Его поразила мысль, что, пока он был отвлечен собственной жизнью, «цветы» что-то стали предпринимать для уничтожения людей в той мере, в которой они были способны на это. Возможно, они стали передвигаться в космосе по направлению к Земле, стремясь усилить свое гипнотическое воздействие, вызывая у людей страх, подозрительность, раздражение, укрепляя принятые под их воздействием решения об убийствах, выявляя импульсы жестокости и зверства. Их принципом было разделять нечто цельное на противоположности и затем резко сталкивать их, вызывая при этом взрыв противоречий, войну, ненависть и наполняя обе враждующие стороны уверенностью в необходимости осмысленных убийств и собственной гибели. Они находили слабые звенья в коллективном сознании человечества и, найдя их, усиливали свой омрачающий гипнотизм. Больше всего Кирилл боялся, что «цветам» удастся в ближайшие часы и дни столкнуть две главные противоположности, которые им ценой длительных и напряженных усилий удалось выявить в чистом виде, — Восток и Запад. Но при этом он сознавал, что та система, через которую они нагнетали напряженность, нарушена присутствием его сознания, его внутреннего ока в сфере влияния «цветов», и это не позволит им вызвать катастрофу.

1 ... 71 72 73 74 75 76 77 78 79 ... 114
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Коллекция: Петербургская проза (ленинградский период). 1960-е - Александр Кондратов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит