Великий магистр - Октавиан Стампас

— Думаю, он сделал это нарочно, — улыбнулся маркиз. — Как поживают наши друзья?

— Превосходно! Когда я уезжал, Зегенгейм был еще в тюрьме. Роже, Бизоль и Виченцо — также. — И граф поведал Хуану последние новости.

— Надеюсь, все обойдется, — промолвил маркиз, внимательно выслушав его. — Мне же здесь посчастливилось наткнуться в архивах Цезарии, из-за которых я чуть не простился с жизнью, на интересные вещи. Похоже на то, что мы и не догадываемся, на каком фундаменте вырос наш Тампль!

— На фундаменте бывших конюшен царя Соломона, — произнес Норфолк.

— Это лишь видимая часть. То, что скрыто под ним — бесценно! Мне кажется, я подошел вплотную к загадочным сокровищам иудейского царя.

— Все золото Соломона разграблено еще римлянами, — осторожно сказал граф, стараясь не волновать маркиза.

— Есть вещи, цена которых неизмеримо выше золота и драгоценных камней. Кому-то достались блестящие побрякушки, а кто-то может стать обладателем тайн мироздания! — возбужденно ответил Хуан. Думая, что болезнь маркиза еще не прошла до конца, и желая не волновать его, Норфолк промолвил:

— Конечно, конечно. Думаю, мы поговорим об этом, когда вернемся в Иерусалим.

— Граф! Вы недооцениваете мои слова, — возбуждаясь все больше выкрикнул маркиз де Сетина. — Я имею в виду сам Святой Грааль!

— Едва ли это возможно! — всматриваясь в его обострившееся лицо и почти безумные глаза, прошептал Норфолк.

— Да, да! — подтвердил маркиз. — Не считайте меня сумасшедшим. Здесь, в Цезарии, находится лишь часть тайных архивов, которые иудеи пытались вывезти из Иерусалима, когда к городу подошел Годфруа Буйонский. Больше половины из них была отправлена в неизвестном направлении. Я могу лишь предполагать — куда? Лангедок, Нарбонн или маленькая деревушка Ренн-Ле-Шато. Но даже то, что еще сохранилось тут, дает мне право думать, что главное все еще сокрыто в Святом Городе, в стенах или фундаменте бывшего Храма. И я найду это! Я не могу открыть вам все, чтобы не подвергать вашу жизнь опасности. Вы же знаете что со мною произошло? Моя смерть была кому-то необходима. Франсуа Шартье служит не Бодуэну I. Допустив меня в архивы Цезарии, он совершил ошибку. А потом попытался исправить ее. Я почти уверен, что сейчас эти архивы или опечатаны или скрыты в надежном месте, куда нам не добраться. Но главное — уже здесь, — и маркиз притронулся пальцами к своему лбу. — Я должен донести свою информацию до Гуго де Пейна.

— Все это настолько серьезно, что я вам верю! — взволнованно произнес граф. — Но тогда, тем более следует особенно опасаться за вашу жизнь. Если дело обстоит таким образом, то Шартье ни в коем случае не выпустит вас из города и постарается сделать все, чтобы ваши знания ушли вместе с вами в могилу. Навсегда.

— Со мной верный Корденаль и семь кабальерос, — промолвил маркиз.

— А также я и мой оруженосец Гондемар. Но силой мы все равно ничего не добьемся. Наоборот, этим мы лишь дадим повод применить к нам любые меры. Надо действовать хитростью, чтобы вывести вас из Цезарии.

Маркиз легко поднялся с кресла и подошел к окну. Отодвинув тяжелую портьеру, он произнес:

— Посмотрите сюда, граф! Дом находится под наблюдением. Я не сомневаюсь, что вон те верзилы, сидящие битых два часа на скамейке, и вон тот подметальщик улицы, скребущий мостовую целый день, и трое бродяг в канаве, — все они связаны одной цепочкой. Все они из ведомства Шартье. Поверьте, я бы уже давно уехал из Цезарии, если бы у меня был приемлемый план.

— Он существует… — произнес граф Норфолк, которому неожиданно в голову пришла интересная идея.

Орден Сиона, размещавшийся в аббатстве Богоматери близ Иерусалима на горе Сион, был основан еще при Годфруа Буйонском. Это был католический Орден рыцарей и каноников-августинцев, занявший место древней трапезной и могилы царя иудейского Давида. Лишь некоторые из его членов — особо посвященные в тайны Ордена знали, что католические службы и отправления являются лишь прикрытием, ширмой для иерусалимского патриарха Адальберта и короля Бодуэна, наживка для Ватикана, а истинные его цели и нити, по которым он управляется, тянутся в Нарбонн, к Старцам и Мудрецам, к Сионской Общине. Возглавлял аббатство приор Арнальдус, а великим магистром Ордена был лотарингский рыцарь, граф Рене де Жизор. Оба они прибыли в Иерусалим на корабле, который привез в Святой Город и калабрийских монахов, из среды которых и появился позднее загадочный Тафур. Именно в этом аббатстве на горе Сион, возвышающейся над вифлеемской дорогой, и был провозглашен Защитником Гроба Господня доблестный Годфруа Буйонский.

Одним из главных заданий, полученных ломбардцем Бером в Нарбонне, было: вывезти или скрыть в надежном месте остатки древнего архива в Цезарии, а также и в Иерусалиме. Подчистить то, что еще не было вычищено. Если с документами, хранящимися где-то в развалинах или фундаменте Храма Соломона было сложнее, — поскольку о точном их местоположении не знали даже Старцы, а само здание Храма занимал отныне дворец Бодуэна и тамплиеры, разместившиеся в его левом крыле, — то с архивом в Цезарии дело обстояло проще. Наместник города, Франсуа Шартье, являлся членом Ордена Сиона и обязан был беспрекословно подчиняться его великому магистру, графу Рене де Жизору. Поэтому неутомимый ломбардец, которому доставляла истинное наслаждение его трудная и опасная работа, первым делом отправился в аббатство на горе Сион. Поклонившись могиле Давида, совершив и католический обряд в церкви (если бы было надо, то он вознес бы и хвалу Аллаху, подстелив под колени мусульманский коврик), Бер встретился с графом де Жизором, и уже вместе они выехали в Цезарию.

Сейчас они сидели в приемной Шартье-Гримасы и втроем обсуждали, как лучше вывезти архив из города — морем или по суше? По суше — безопаснее, но такой большой караван несомненно привлечет внимание; скрыть архив в трюмах торгового судна проще, — но кто поручится за необузданную морскую стихию? Вопрос коснулся и сохранности тайн архива.

— Я вынужден был разрешить одному человеку покопаться в бумагах, поскольку у него было разрешение от графа Танкреда, — сказал Шартье. — Вряд ли он смог что-либо понять. Я и сам не понимаю, зачем нужно это старье?

— Не понимаете — и очень хорошо, — поздравил его Бер. — Ваш предшественник, наоборот, был слишком любознателен. Вы ведь знаете его судьбу, как он кончил?

Шартье-Гримаса поморщился и кивнул.

— А что — этот человек, копавшийся в архивах, он еще жив? — спросил Рене де Жизор.

— К сожалению, он уцелел, хотя я предпринял все необходимые меры, — ответил наместник Цезарии. — Он еще в городе, — добавил он.

— Как его зовут?

— Маркиз Хуан де Сетина.

— Один из рыцарей, прибывших с Гуго де Пейном, — пробормотал вслух ломбардец. «Чудовищно! — подумал он уже про себя. — Один прокол следует за другим. Эти тамплиеры роют норы, как лисы, за ними за всеми не уследишь! Лучше всего — собрать их всех в одном месте и завалить каменной стеной».

— Вы совершили ошибку, — произнес он. — И вам ее исправлять.

— За домом маркиза установлено круглосуточное наблюдение, — поспешно отозвался Шартье. — Исчезнуть он не может.

— Нет, он может исчезнуть, — поправил его Бер. — И он должен исчезнуть. Но в нужном нам направлении.

— Понимаю, — сморщился Шартье. — Утром к нему приехал молодой англичанин, граф Норфолк. Как быть с ним?

— Не исключено, что маркиз уже успел поделиться с ним своими находками, — произнес Бер. — Отправьте в этом же направлении и английского графа.

— Терпеть не могу англичан! — поддержал его Рене де Жизор. — Я сам займусь этим делом.

— Как угодно, — согласился Шартье, с удовольствием умывая руки. А Бер с некоторым сомнением посмотрел на великого магистра, чье долгое пребывание в бездействии могло отразиться на его способностях. И неожиданно представив на его месте своего ненавистного врага — Гуго де Пейна, ломбардец с удовлетворением покачал головой, подумав, пусть даже чисто гипотетически, — что лучшей кандидатуры на роль великого магистра не сыскать.

Перерезать горло двум рыцарям в центре Цезарии пусть даже один из них испанец, а другой — англичанин, было не так-то просто. Граф Рене де Жизор, похожий на черного ворона, закованного в латы, подъехал к постоялому двору, где пребывали маркиз де Сетина и Грей Норфолк. Он снял наблюдателей Шартье и выставил возле дома своих людей, которые понимали его команды с полуслова. Никакого штурма, решил великий магистр Ордена Сиона; рано или поздно пташки соскучатся по зелени и вылетят из гнезда. Тогда, где-нибудь в толпе, на рынке, на аллее парка, — тихий, незаметный укол острым стилетом в спину. Сделают это профессионалы, которые мгновенно скроются, когда неподалеку по сигналу возникнет отвлекающий шум или возня. Не впервые. Если же они попробуют выехать из города — на дороге их встретит ждущая в засаде группа. Рене де Жизор, крупный шестидесятилетний мужчина, еще раз окинул взглядом постоялый двор, оценивая обстановку и расположение своих людей. Все складывалось удачно. Клетка заперта надежно.