Скайгард - Дмитрий Воронин

— «Скайгард-7» вызывает борт-812 «Маргаритка».

— На связи. — Капитан Шелест. Голос диспетчера был таким же кислым, как и его физиономия. — Напоминаю, что вы обязаны придерживаться установленных правил поведения в эфире.

— О господи, Баттл, ну какой же ты зануда! — вздохнула девушка. — Ну хорошо, борт-812 «Маргаритка» на связи, «Скайгард-7». В рубке капитан Екатерина Шелест. Слушаю вас.

— Десять минут назад зафиксирован выход из пульсации КМТ «Таррагона», класс Т4. Следует курсом Голубая Даль — Талера, на борту, согласно декларации, груз медикаментов и строительных конструкций. Подан запрос на досмотр. Принимайте координаты.

— А что, никого ближе нет? — осторожно поинтересовалась Катя.

Вообще говоря, ничего против досмотра она не имела… если речь не шла об огромном Т4. Локационная система вещь хорошая и надежная, но размеры корабля заставят экипаж «Маргаритки» провозиться часа четыре, не меньше. Это если делать работу как следует. И, что самое досадное, ничего они не найдут. Даже самые безбашенные контрабандисты не рисковали переть запрещенные грузы напрямую из независимых миров, этих рассадников пиратства и беззакония. Понимали, что в этом случае их будут досматривать с особым тщанием.

А груз… ну, вполне обычный. Фармацевтические концерны Голубой Дали обеспечивали планете надежный источник средств к существованию… правда, изготавливались там отнюдь не только полезные для здоровья препараты, поэтому адмиралы Флота и высшие чины планетарных полиций мечтали о том, чтобы выжечь большую часть промышленности сволочной планеты до скального основания. Увы, пока что это было лишь мечтой.

Не вызывали удивления и стройматериалы — металлоконструкции, стекло, пластиковые панели с фотоэлектрическим покрытием и многие другие продукты отнюдь не безопасных для экологии производств Талера завозила отовсюду. Только часть деревообработки осуществлялась на месте, да и то в строго ограниченном объеме. Власти прекрасно понимали, что идеальный климат, чистый воздух и незамутненное море составляют единственное богатство обделенной ресурсами планеты, а потому берегли все перечисленное как зеницу ока.

Хозяева Голубой Дали, напротив, к экологии относились с достаточным равнодушием — эксперты предсказывали, что упомянутая мечта Флота и полиции осуществится сама собой лет эдак через триста, когда планета станет малопригодной для жизни. Столь отдаленные перспективы мало кого волновали, и в настоящий момент сотни химкомбинатов рьяно отравляли некогда голубое, но уже явственно желтеющее небо планеты, выдавая на-гора миллионы наименований пластмассовых изделий. Пусть отношения с отделившейся планетой и были довольно натянутыми, бизнес есть бизнес, продукция всегда находила спрос.

В общем, обычный коммерческий рейс, от которого нет смысла ожидать каких-то неприятностей.

— Выполняйте указание, борт-812, — поджал губы Баттл.

Катя обреченно вздохнула.

Огромная туша транспорта неподвижно висела в пространстве… хотя неподвижность была кажущейся, «Таррагона» с погашенными двигателями по инерции двигалась по направлению к Талере, и Кате не составило труда выровнять скорости и вплотную приблизиться к стыковочному узлу корабля.

Настроение было, мягко сказать, «не очень». Краткая беседа с Феликсом вывела девушку из себя, что неудивительно — любой пилот считал себя куда более значительной персоной, чем какой-то там диспетчер. Ну, может, к отдельным представителям этой нужной, но скучной профессии пилоты питали известную слабость — тот же, к примеру, лейтенант Стивенс имел немало приятелей, готовых и поставить ветерану пару кружек приличного пива, и просто пообщаться по-доброму. Но юный энсин, так эффектно подставившийся в первую же вахту, повел себя совершенно по-идиотски. Найди Феликс в себе силы посмеяться над своей промашкой, и презрение мгновенно сменилось бы сочувствием, а то и откровенным дружелюбием. Пилоты не любят мрачных неудачников…

И все же ей было немного жалко парня, и каждый раз, когда его унылая физиономия появлялась на экране, Катя надеялась, что Баттл найдет правильные слова и не станет в очередной раз изображать из себя формалиста. Уже сейчас с ним, кроме как во время сеансов связи, на станции мало кто разговаривает. Если так пойдет и дальше, Шеденберг переведет парня куда-нибудь… и вряд ли человек, не сумевший найти общий язык с обитателями любимого детища полковника, получит хорошие рекомендации. И что ждет этого осла? Да ничего хорошего…

— Борт-812 «Маргаритка». «Таррагона», приготовьтесь к стыковке.

— Давно готовы, капитан Шелест, — послышался голос дежурного пилота транспорта. — Комитет по встрече уже у шлюза.

— Рада видеть вас в хорошем настроении…

— Меня зовут Пауль. Пауль Кох. К вашим услугам, капитан. Конечно, я в хорошем настроении, еще бы! Не так уж часто получается посетить знаменитые курорты Талеры, да еще и за чужой счет.

Гравизахваты уцепились за бронированный корпус, спустя пару мгновений послышался приглушенный хлопок — это шлюзовые рукав присосался к люку «Таррагоны», соединив корабли полупрозрачным гофрированным тоннелем. Зашипел откачиваемый из шлюза воздух. Катя отстегнула страховочные ремни и встала.

— Решили?

Снежка зевнула и пожала плечами. Вообще говоря, сейчас была ее очередь «десантироваться», но бессменный бортинженер «Маргаритки» не выспалась, а потому находилась не в лучшем настроении. Минимум четырехчасовой осмотр этой туши позволит ей наверстать упущенное. Тем более что Ленка не прочь прогуляться вне графика.

— Ну и ладно, усмехнулась Шелест. — Значит, нарушаем график… Что ж, это ваш выбор, подруги!

Признаться, она была рада, что компанию ей составит именно Лена. Невыспавшаяся Снежка — это далеко не лучший напарник, страдающий приступами мизантропии, подозрительности и раздражительности. Особенно когда экипажи кораблей встречают патруль без особой радости… Ну а покажите людей, которые будут проявлять искреннюю доброжелательность к полувоенным/полугражданским клеркам, стоящим между ними и пляжами — барами борделями великолепной Талеры. Наверняка посыплются и привычные просьбы «ускорить процесс», и намеки на то, что мы, мол, деньги тяжким трудом зарабатываем, а вы тут из себя возомнили хозяев космоса. Сама Катя давно научилась игнорировать косые взгляды и многозначительные намеки, Ленка вообще не обращала на подобные мелочи внимания, больше интересуясь тем, как члены экипажа реагируют на ее внешность (обычно реагировали правильно — то есть мужики облизывались, а женщины скукоживались от зависти). А вот Снежка, особенно в плохом настроении, вполне могла и огрызнуться, что было нежелательно. Пару жалоб в свой адрес она уже имела, и хорошо, что Шеденберг не дал им хода.

— Раз вы так решили, — продолжила она, — значит, чемодан с ДЛС понесет Лена. В качестве наказания.

— Всегда я… — обреченно покачала головой подруга.

— Снежана, думаю, часа три у тебя точно есть.

Катя захлопнула забрало шлема, мгновение подумала, брать ли тяжелое оружие, затем решила ограничиться штатным излучателем, больше пригодным для использования в тире, чем для чего-нибудь серьезного. Пусть ожидание неприятностей и должно сопровождать истинного патрульного по жизни, но и в паранойю впадать не стоит. У КМТ «Таррагона» вполне пристойная репутация, этот Леван Чихладзе хотя и вряд ли чист на руку, но серьезных конфликтов с законом не имел. Может, обнаружится какая нибудь незначительная контрабанда — было бы странно, не отыщись на борту ничего запрещенного. Но — не в товарных количествах, это уж наверняка. Так что никто не станет портить отношения с патрулем «Скайгард» ради десятка доз какого-нибудь экзотического наркотика или ящика-другого далийского вина (запрещенного к возу опять-таки из-за повышенного содержания галлюциногенов).

До шлюзовой камеры «Таррагоны» Шелест добралась первой. Мгновением позже к ней присоединилась Лена, а затем к полу припечатались тяжелые ступни МОНКа. Люк закрылся за спинами патрульных, а уже через двадцать секунд (хорошие компрессоры здесь стоят, явно не штатные, не иначе как «Астротранзит» расщедрился на модернизацию) уползла в стену внутренняя дверь.

— Действительно, комитет по встрече, — пробурчала Катя.

Восемь человек… Не многовато ли? Катя вдруг почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Вроде бы и не о чем беспокоиться, и все же, все же…

«Бес, тут все в порядке?»

«Что ты имеешь в виду?»

«Мне не по себе… не знаю, как это объяснить».

«Увы, я не знаю, чем тебе помочь. Я могу читать мысли только при наличии физического контакта, к тому же…»

«И мог бы, все равно не стал бы?»

«Мне неловко это говорить, но да, именно так. Это если пользоваться вашей терминологией, своего рода табу. Моральный запрет, почти переходящий в физиологический. Я могу взаимодействовать лишь со своим спутником».