Акция возмездия - Эндрю Свонн

Лифт, слегка подрагивая, медленно полз вверх, к наземным этажам административного комплекса. Леви яростно замотал головой.

— Вы должны убить его сейчас. Это ваш единственный шанс. Он думает, что вы на корабле…

— Первую ошибку вы допустили при нашем с вами знакомстве. Тогда я не обратил особого внимания, но потом до меня дошло. У меня отменная память, будь она проклята. Так вот память подсказала мне, что вы сами сказали об участии ЗИКа в захвате «ГАА», еще до того, как я упомянул об этом.

Доминик пристально взглянул на Леви.

— Вы ведь желаете смерти Клаусу, правда? И я догадываюсь, почему. Вы не можете простить ему Паскаля, не так ли?

Глава 35

07:45:00 годвинского времени.

— Ваша идея — чистое безумие! — кричала Шейн на Мосасу. Системы жизнеобеспечения ее скафандра работали на полную мощность, и от ее учащенного дыхания то и дело запотевала внутренняя поверхность забрала. Наружные датчики бронекостюма показывали, что атмосфера внутри корабля достигла почти нулевого уровня кислорода, а давление Неуклонно падало.

На Мосасу не оказывало абсолютно никакого воздействия окружающая среда, которая «нокаутировала» бы обычного человека в течение двух минут.

— Это наш единственный шанс. Для защиты от радиации вы можете задействовать свое первоначальное поле.

— А как насчет Беспорядочного? А вас самого?

— Шейн, — донесся из динамика голос Беспорядочного, — через семь минут ваши бравые морпехи прорежут входную дверь.

— Проклятие! — Шейн была близка к отчаянию. Весь мир вокруг нее рушился. — А вы не можете проникнуть в рубку управления?

— Нет, они предусмотрели такой вариант, — ответил Беспорядочный. — Я не могу пробраться туда через центральный компьютер.

Шейн, подняв голову, посмотрела на панели потолка, за которыми находился контраграв.

— Вы уверены, что вам удастся сделать это?

— Думаю, что да, — сказал Мосаса.

— А радиация? — Шейн вспомнила жуткие истории о причудах квантовых экстракционных контрагравов. Эти штуки порой вели себя необычайно коварно.

— Я ведь не человек, Шейн.

— Вы хотите сказать, что сможете сидеть рядом с контрагравом, когда он будет работать?

— Время, время, ребята! — поторопил их Беспорядочный. — Живее.

Мосаса взобрался на высокий стол и отодвинул в сторону одну из тяжелых экранированных панелей потолка. Он оглянулся на Шейн и, пожав плечами, весело улыбнулся, совсем как человек.

— Вот сейчас и проверим, смогу ли я это.

Мосаса подтянулся на руках и скрылся в отверстии.

— Не нравится мне все это, — пробормотала Шейн.

— Не беспокойтесь, Мосаса справится.

Шейн настроила персональное поле Эмерсона на защиту от вредного излучения. Эта настройка стоила ей трех минут функционирования системы жизнеобеспечения скафандра. Она нацелила свое плазменное ружье на дверь и стала ждать.

— Простите за все, что случилось, Шейн, — сказал Беспорядочный извиняющимся тоном.

— Перестаньте. Вы ни в чем не виноваты.

Беспорядочный помолчал.

— Как бы это получше объяснить вам… Понимаете, на первый взгляд мой разум напоминает человеческий, но это как бы мимикрическое воспроизведение человеческой психологии. Мои мыслительные процессы… несколько отличны от ваших, скажем так. Большинство разумных существ не способно предвидеть последствий своих действий.

— Вы знали заранее, что это случится? — удивленно спросила Шейн.

— Да, в какой-то степени. И не предупредил вас.

— Бросьте, Беспорядочный. Я сама сделала свой выбор. Не вините себя за мои ошибки.

— Вопрос этики.

— В каком смысле?

— Требует ли ваше априорное знание о чьем-либо решении — и последствия этого решения — разделить ответственность за это решение?

Шейн не нашла ответа на столь сложный философский вопрос. Время, казалось, превратилось в бесконечность, пока Шейн ожидала дальнейшего развития событий. Она то и дело смотрела на хронометр, цифры на котором сменяли друг друга слишком медленно, как бы нехотя.

— Интересно, а почему вы не испугались?

— Не поняла.

— Почему вы не испугались двух искусственных интеллектов, работающих самостоятельно, без надзора? Даже бакунинцы чувствовали бы себя не в своей тарелке, общаясь с нами. Вам же, как конфедератке до мозга костей, следовало бы вопить от ужаса.

Шейн взглянула на хронометр. 07:48:01.

— Может, я так и сделаю, когда у меня появится возможность подумать. — Несмотря на работающую в полную мощность систему охлаждения, пот градом катил по лицу Шейн. Она облизнула соленые губы.

— Я признателен вам за вашу заботу о Мосасе.

Шейн кивнула головой внутри шлема, не спуская глаз с двери. Ей показалось, что она заметила что-то, и дала команду просканировать структуру двери. А Беспорядочный продолжал говорить.

— Он — самое близкое мое существо. Если по-вашему, что-то вроде сына.

«О Господи, — подумала Шейн, — пусть только кто-нибудь попробует сказать мне, что искусственные интеллекты не способны на проявление чувств…»

— Послушайте, Беспорядочный, не нужно меня благодарить. Мы ведь в одной команде — я, вы, Мосаса и все остальные — не так ли? Лучше скажите, имеете вы возможность наблюдать за коридором?

— Нет, они заперли меня в компьютере. Я могу принимать только ту информацию, которую они мне посылают.

Видеосенсоры шлема Шейн подстроились на восприятие инфракрасного излучения, и теперь она видела сквозь забрало, что дверь начинает раскаляться по краям. Волна тепла хлынула из коридора в компьютерный зал.

— Беспорядочный, они уже начинают кромсать дверь.

— Рановато, — спокойным тоном заметил робот.

— Сколько минут у них уйдет на то, чтобы прорезать ее?

— От двух до пяти.

— А Мосасе сколько нужно?

— От семи до десяти.

— Ну что же… давай прощаться, Беспорядочный. Рада была с тобой познакомиться.

— Ты можешь сдержать их. Основные силы еще не прорвались на борт, а в коридоре только пятеро морпехов.

— Да, пятеро… а я одна.

07:49:00.

Края двери нагрелись уже настолько, что раскаленные докрасна места стали видны невооруженным глазом. Вероятно, морпехи использовали режущую плазменную горелку. Шейн начала выводить регулятор мощности своего «МакМиллан-Шмитта» на максимальный разряд. Такой режим не рекомендовался, мягко говоря, при стрельбе в закрытых помещениях, особенно для широкоапертурных плазменных ружей. Шейн успела бы произвести только один выстрел. «Впрочем, второго выстрела, вероятно, не будет», — мимолетно подумала она.