Ментагра - Доминик Грин

Доминик Грин

Ментагра

- Ну, как самочувствие? - спросил осматривавший меня доктор. Как и у всех врачей, его пальцы были ледяными. При этом они были стальными, а его руки - резиновыми и торчали из стены.

- Я требую, чтобы арестовавшую нас женщину отдали под суд, хоть она и лейтенант морской пехоты. Она застрелила одного из наших людей.

- Замолчите! Отвечайте лучше на мои вопросы, и скоро это закончится… Как звали ваших погибших товарищей?

Я задумался.

Может, этот доктор грубит, потому что он никакой и не доктор, а переодетый доктором следователь? Наверняка всем нам будут задавать один и те же вопросы, чтобы потом сопоставить ответы. Мы, конечно, будем врать, но все-таки надо отвечать одинаково. Как же нам это сделать, не сговорившись?!

- Одного звали Амундсен, - начал я, но тут же передумал. - Нет, не Амундсен.

Доктор нахмурился, глядя на меня сквозь толстенное стекло.

- Амундсен, Амундсен! - успокоил меня он. - Его упомянули двое из ваших.

Потом он хитро на меня покосился и нахмурился:

- У вас очень низкое кровяное давление и сердце еле бьется.

- Как правило, доктора этим довольны.

- Это ваше обычное давление? - спросил он таким тоном, словно я пришел к нему на прием в поликлинику. - Кстати, в вашем теле почти полностью отсутствует жировая прослойка.

- А что я могу поделать? Ладно, буду больше есть и меньше двигаться. Можете на меня рассчитывать, я ведь тоже врач… И все-таки - выживем мы или нет?

- Все кто попадал раньше в такую ситуацию, как вы, уже умерли. Так что, пожалуй, и вы не выживете, - пожал плечами за стеклом врач.

- А что со мной будут делать сейчас?

Как же это называется? Шассиньит? А я-то думал, что это одно из колен Израилевых и даже попросил Йоргена поискать это слово в Библии! А может, это горная порода, как доломит? Или автомобиль, как "Турбофлит"? Или пластмасса, как текстолит? Или?..

- Пару часов назад нам доставили с острова Асенсьон два антибиотика. Первый мы опробуем на одном из ваших товарищей, второй - на другом. Впрочем, я особо не надеюсь на эти препараты.

- При чем тут антибиотики? Это же не газовая гангрена!

Аральдит? Арагогнит? Кордит?

- Вот как? - сказал врач, покосившись на меня из-за стекла. - Так что же это? Может, поделитесь с нами вашим квалифицированным мнением, господин доктор!

Аэролит? Сидерит?..

- Это что-то неизвестное. Неземное.

Эти несколько слов и спасли мою жизнь. На какое-то время.

"Война снеговиков" шла уже три недели… Потерь пока еще не было, но на полуострове Дрейка разбомбили подпольное аргентинское казино, а его персонал и посетителей арестовали. Подо льдом курсировали американские ударные подводные лодки "Лос-Анджелес" и "Филадельфия" и пара русских торпедных подлодок, скорее всего, типа "Альфа". Но, по-видимому, туристические компании наивно полагали, что никто не осмелится торпедировать гражданские суда, плывущие в такой ледяной воде, что попавший в нее человек замерзнет за полсекунды. Инцидент с "Пингвином" был еще впереди, и пассажирские корабли продолжали как ни в чем не бывало курсировать вокруг всей Антарктиды от Земли Королевы Мод до Эребуса, чрезмерно полагаясь на гремевшие в эфире заявления демагогов-политиков.

"Южный Крест" был как раз таким пассажирским кораблем, принадлежавшим солидной туристической пароходной компании из Дурбана. Конечно, он не мог сравниться с такими гигантами, как "КС-три" или "Китайская Звезда", и не имел открытого бассейна у себя на борту. И все-таки "Южный Крест" являлся во всех отношениях современным кораблем, построенным в Портсмуте.

Это был один из последних спущенных на воду в Великобритании кораблей, построенных как раз перед тем, как судостроительная промышленность на Британских островах стала до такой степени нерентабельной, что даже Королевский Военно-Морской Флот начал заказывать свои корабли в Корее. Иными словами, "Южный Крест" оснастили всем необходимым для плавания в антарктических водах. На нем был закрытый бассейн с подогревом, а также горячее и холодное водоснабжение во всех ста каютах с двойными иллюминаторами. Имелись здесь даже каюты, расположенные ниже ватерлинии, из которых пассажиры могли глазеть сквозь иллюминаторы на миллиарды морских существ, резвящихся в перенасыщенных кислородом антарктических водах. Поручни на палубе работали с подогревом, чтобы к ним, не дай бог, не примерзли влажные ладони возбужденных туристов. А еще "Южный Крест" был оснащен надводным радаром для обнаружения айсбергов. Под водой айсберги искал сонар. Словом, кроме торпеды, этому кораблю ничто не угрожало, ни американские, ни русские военные суда не решились бы торпедировать безоружный пассажирский лайнер. Но что-то все же произошло.

Это случилось в тот момент, когда мы смотрели на проплывающий мимо нас сверкающий голубой лед, так похожий на сушу. Именно из-за этого ощущения "Южный Крест" чуть не нашел смерть в морской пучине. За ледяным полем плыл айсберг. Его пятисотметровый выступ ринулся к нам, готовый обрушиться на "Южный Крест", как молот разгневанного Тора. К счастью, Хокон Банг вовремя заметил опасность, положил штурвал на правый борт, и "Южный Крест" послушался руля гораздо охотнее "Титаника".

Все закончилось хорошо. За айсбергом лежала открытая вода, а за ней Африка. Конечно, в случае невезения на пути в Дурбан мы, возможно, наскочили бы на рифы Южной Георгии, но это было маловероятно.

На борту "Южного Креста" я чувствовал себя не в своей тарелке, многое меня даже возмущало. Далеко, на другом конце фьорда остальные члены экипажа "Фрама" ютились в малюсеньких кубриках. В свободное время они спали, потому что в таком холоде это было единственным возможным занятием. А здесь пассажиры нежились на водяных кроватях в каютах с кондиционерами!

Я открыл четырехслойную стеклянную дверь рядом с огромным салоном и, не обращая внимания на порыв ветра, от которого зазвенели все люстры, вошел внутрь, закрыв ее за собой. Передо мной, на до блеска надраенном идеально чистом полу, тянулась цепочка чьих-то грязных следов…

Йорген наклонился над одним из трупов. Это была девочка-подросток негритянских кровей. Наверное, из богатой иоганнесбургской семьи. Она лежала посреди блестящего пола, сжимая в руке висевшее у нее на шее золотое распятье. По ее лицу догадаться об ее негритянском происхождении было непросто. Вместо лица у нее были только мышцы, жир и кровеносные сосуды. Кожи на них не было. Судя по тому, как судорожно были сжаты ее прокусившие язык зубы, она лишилась кожи еще при жизни. Взяв руку девочки, Йорген тщетно пытался нащупать пульс.

- На этом корабле умерли все, - сказал я. - Не трогай ее, а то заразишься.