Догра Магра - Юмэно Кюсаку

— Но… доктор Вакабаяси сегодня…

— Не смей! — рявкнул доктор Масаки и так энергично погрозил мне кулаком, словно готов был одним махом начисто выбить всякие заблуждения из моей головы. — Не смей! Верь мне и моим словам. Не покупайся на брехню Вакабаяси. Он допустил огромную ошибку. Стоило ему зайти сюда, как он учуял запах документов, которые я сжег в печке, а потом увидел на столе завещание и сразу же придумал этот фокус!

— Но… сегодня же двадцатое ноября, месяц после вашей смерти?

— Забудь! Все это выдумки и россказни, понял?

Отчетливо проговаривая каждое слово, он выплевывал на пол приставшие к языку табачные крошки. А затем, опершись локтями о стол, помахал желтым от никотина указательным пальцем прямо перед моим носом и членораздельно сказал:

— Слушай сюда: это я говорю тебе правду! Вакабаяси наболтал, что я умер месяц назад, но тот немыслимый вздор лишь уловка, чтобы ты не испереживался вконец. Понятно? Если бы, читая завещание, ты пришел к выводу, что я написал его несколько часов назад, а затем исчез, ты бы подумал, что я собираюсь покончить с собой, и поднял шум. Тогда бы Вакабаяси не смог стоять столбом. Тут уж дружеский долг или долг декана, неважно… Волей-неволей он бросил бы все дела и помчался меня искать, чтобы предотвратить самоубийство. Но тогда он бы упустил уникальный, неповторимый шанс самолично воскресить твою память! Да… Пойми уж, для Вакабаяси вернуть тебе память — главное дело жизни, и этим утром как раз представилась такая возможность.

Я молчал.

— Однако Вакабаяси просек, что я нахожусь поблизости и все слышу, и сказал, что сегодня двадцатое ноября, то есть со дня моей кончины прошел месяц. Желая успокоить тебя, Вакабаяси нагородил всякой чепухи, что совсем не к лицу судебному медику. Он надеялся спокойно завершить этот эксперимент и вернуть тебе память Итиро Курэ. Если бы такое произошло, в его руках оказались бы все козыри. По мнению Вакабаяси, как только ты поймешь, что являешься Итиро Курэ, ему не составит труда убедить тебя и в том, что я — смертельный враг вашей семьи. Вдобавок — и это на руку Вакабаяси — я психиатр, способный загипнотизировать ничего не подозревающего юношу и понудить того задушить свою мать и невесту! Идеальный подозреваемый! Ведь я и впрямь единственный, кому такое под силу. Теперь понимаешь?

Отвечать я не стал.

— Но даже если эксперимент пойдет не по плану и, прочитав документы, ты ничего не вспомнишь, остается последнее средство! Вакабаяси незаметно исчезнет и дождется нашей встречи. Он знает: рано или поздно я приду сюда. И тогда посмотрим, вспомнишь ли ты… Если вдруг ты пройдешь этот его экзамен, то в конце концов я попадусь на собственную удочку… С его стороны это блестящий трюк! Первоклассное, изобретение Вакабаяси. Согласен?

Я промолчал.

— Он всегда был мастером на хитрые штучки. И пусть ты подозреваемый, который ни в чем не виноват, но если уж попал к нему в лапы, в голове у тебя все запутается и ты впадешь в неописуемое психическое состояние. В итоге ты вообще перестанешь что-либо понимать, смиришься с тем, что бежать некуда, и как на духу признаешься в том, о чем понятия не имеешь. По сравнению с этим новомодный американский допрос с пытками и пресловутая третья степень дознания — детские шалости! В его арсенале всевозможные методы — от первой степени дознания до сотой! К тому же чередует он их как вздумается, вот что невыносимо… И сейчас происходит то же самое. По версии Вакабаяси, я будто бы убил профессора Сайто, чтобы занять его место. А когда мой эксперимент провалился, решил покончить с собой. Сегодня, подслушивая ваш разговор, я понял: Вакабаяси пытается внушить тебе, что я — исчадие ада и твой главный враг, а ты — тот самый Итиро Курэ. Но только представь, какая это пытка! Я вынужден беспомощно наблюдать, как всю мою работу, все мои труды, ради которых я столько раз рисковал собой, уводят прямо у меня из-под носа! Он, этот Вакабаяси, ставит меня перед выбором: молча покончить с собой или выйти и признаться в убийстве! С ним всегда так! И ничего ты этому не противопоставишь. Каким бы запутанным ни было дело, он непременно отыщет преступника, который выпрыгнет из ниоткуда, как черт из табакерки. Поэтому в газетах его и прозвали распутывателем загадок, но на самом деле он мастер таких трюков… Однако… Однако в этот раз все пошло не по плану. Эксперименты, которые он проводил с самого утра, не заладились. И ты не продемонстрировал нужных реакций, и его коронная техника допросов потерпела фиаско. Поэтому бояться его не стоит. Наш непревзойденный судебный медик перенапрягся. Вероятно, оттого, что его соперник не кто-нибудь, а я! Поэтому он с самого утра немного нервничает. Быть может, это его беспрецедентное поражение. Ха-ха…

— Но… но…

— Одни «но»! Что еще за «но»?!

— Но… это же ваш эксперимент?

— Да. Разумеется. Этот эксперимент, в ходе которого к тебе должна вернуться память, — мой. Однако Вакабаяси пустил в ход свои штучки, чтобы завладеть результатами чужих трудов и отстранить меня от дел.

— Как же так?..

— Комично, что он вовсю пытается это провернуть! Но я не купился на его фокусы, пришел сюда живой и говорю с тобой, не правда ли?

После этой тирады доктор Масаки как-то чересчур ехидно усмехнулся. Он снова откинулся в кресле, гордо скрестил руки и, выдувая огромную струю дыма, громко засвистел, будто желая, чтобы доктор Вакабаяси услышал его.

Эта сцена поселила в душе моей новый страх, и я съежился, не зная, что делать. Какая ужасная схватка двух докторов! Какое серьезное и настойчивое состязание в хитрости! Я и представить не мог, что окажусь в самом центре этого страшного противостояния… И тут я наконец осознал, что те боль и горечь, те страх и безумие, которые я испытывал до сей поры, — суть плоды безумных игрищ двух дьявольских умов, расставляющих капканы друг на друга. Душу мою охватило страшное чувство, мне захотелось с криком сбежать подальше, и я уже был готов это сделать, но… Я словно прирос к стулу, не в силах подняться. Вытирая платком пот, который струился по лбу, я уселся поудобнее и вздохнул. Я отчаянно смотрел на доктора Масаки, ощущая со всей остротой, что от движений его потемневших губ зависит моя жизнь. Быть может, душа моя оказалась всецело вовлечена в этот странный психиатрический эксперимент, в котором два доктора воевали не на жизнь, а на смерть… Или же непостижимая достоверность этой истории зацепила мое сердце и пробудила любопытство… Но, тупо глядя перед собою, я слушал, как доктор Масаки, откашлявшись, бодро продолжает.

— Ха-ха-ха… Ну как, дошло? Сообразил, почему все это — иллюзия? Впрочем, осталось кое-что непонятное, правда? Осталось, осталось! Ты же толковый парень. Прежде всего, ты же не знаешь, кем являешься и как сюда попал. Ха-ха-ха! Не переживай! Сейчас я все расскажу, и твои сомнения развеются как дым. Возможно, в чем-то я повторюсь, но это продолжение моего завещания. Я расскажу тебе и о секретах, что таятся в нашем с Вакабаяси прошлом, и о психической наследственности Итиро Курэ, и, наконец, собственно, о том, кто ты такой. К концу рассказа ты непременно это поймешь. А если догадаешься раньше, что ж поделать, на том история благополучно и завершится. Но не будем опережать события, пока что радостно внимай моему повествованию. Однако повторю еще раз: не смей опять угодить в эти силки! Если ты поверишь, что я призрак, что я умер месяц назад или нечто в этом роде, тебе крышка! Ха-ха-ха! Понял? Теперь я начну свой рассказ, и если ты попадешься в ловушку, то больше из нее не выберешься. Слышишь? Ну хорошо, хорошо, устраивайся поудобней и слушай.

Доктор Масаки разжег потухшую сигару, сделал пару крепких затяжек и, засунув руки в карманы, уселся в клубах дыма.

— Итак… полагаю, публика узнает об этом из газет. Точнее, уже узнала — из вчерашнего вечернего или сегодняшнего утреннего выпуска. Накануне в «Клинике свободного лечения сумасшедших» случилось прискорбное событие. Взорвалась, так сказать, психическая бомба. В свое время я поместил ее среди больных и подпалил бикфордов шнур… И вот вчера, то есть 19 октября 1926 года, ровно в полдень, шнур догорел и произошла катастрофа. Все ради того, чтобы завершить эксперимент по психической наследственности, связанный с тобой… Как так вышло? Раскрою секрет. Триггером послужила простая мотыга, но тут речь идет о чистой психиатрии, поэтому обошлось без огня и дыма. Непосвященный человек и вовсе ничего бы не заподозрил, ведь, с какой стороны ни погляди, это всего лишь сельскохозяйственный инвентарь… Признаюсь честно, результаты моего эксперимента оказались катастрофическими! Повергнутый в ужас, я решил взять на себя ответственность и пошел к ректору, чтобы подать в отставку. В общем, настало время положить конец всяким опытам. «Результаты все равно попадут к Вакабаяси, и тот непременно сделает доклад», — рассуждал я. Тогда я еще не догадывался, что Вакабаяси окажется настолько зловещим персонажем… Я полагал, что он обязательно придумает что-нибудь еще… А мне все это надоело, и я решил покинуть этот мир… Я вернулся домой, навел порядок, выпил в Хигаси-Накасу, в бодром настроении пришел сюда, чтобы привести в порядок документы… и удивился. Когда я уходил, палата № 6 была пуста, но теперь в ней горел яркий свет. «Странно», — подумал я и поинтересовался у посыльного, в чем дело. Тот сказал, что доктор Вакабаяси привел откуда-то девушку и попросил дежурного врача провести госпитализацию. Еще он добавил, что не видал прежде такой красавицы.