То, что действительно важно - Владимир Корн

Надо ли говорить о том, что девушка эта оказалось Дисту невестой. И отведал сборщик вместо ласк девичьих кулаков ее жениха. Да так отведал, что увезли его в беспамятстве. Дело политическим оказалось, как же, если всякий вместо податей таким образом платить начнет, то это уже конец света будет.

Арестовали Диста, да он и не прятаться не стал, чтобы остальным худа не сделать. Всего неделя до их свадьбы осталась, когда все это случилось. Понимал Дист на что шел, да только не смог через себя переступить…

И помочь я вам никак не могу, как бы страстно мне этого не хотелось. Ничем не могу. Вы уж держитесь здесь как надо, у вас получится. И прощайте.

… А сердце продолжало биться учащенно, но уже по другой причине. Сейчас еще рано и если очень повезет…. Как же я мечтаю, чтобы повезло.

Когда дверь камеры захлопнулась за моей спиной и опять без того скрежета, что мне еще долго будет сниться в кошмарах, я обратился к Горднеру с просьбой:

— Господин барон, одолжите монету, мне нужно отдать долг.

Тот предложил горсть монет на выбор. Меня устроила медная, от нее меньше блеска. Этим он мне тоже нравился, никогда не задаст лишних вопросов. Надо, значит надо.

Мы шли полутемным коридором, трое стражников, Горднер и я. Медная монета надежно была прижата к ногтю большого пальца полусогнутым указательным.

Вот сейчас, за поворотом коридора. И если мне очень повезет…

Повезло, мой давний знакомый еще не сменился. И утренние часы на посту достались именно ему. Он стоял, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, последние минуты самые томительные.

Когда до него оставалось пара шагов, я чуть сбавил ход, одновременно посылая монету вперед, используя большой и указательный пальцы как катапульту. Монета пролетела удачно, не задев никого из идущих впереди людей, и весело зазвенела на каменном полу коридора. От серебряной монеты звона было бы больше, но она светлая и ее полет легче обнаружить.

Конечно же, все посмотрели в ту сторону, где раздался звон. В том числе и тот, кто был мне нужен. В этот момент я как раз поравнялся с ним, сделав то, что замыслил.

Это очень, очень больно, когда бьют пяткой по подъему стопы, еще и приседая на опорной ноге, чтобы добавить весу. А я так и сделал. Если ему повезло, то он всего лишь недельку попрыгает на одной ноге, но мне хотелось, чтобы не повезло, потому что в таком случае кости свода стопы окажутся раздробленными.

Горднер, этот волчара, все же уловил движение за своей спиной. И увидел, как стражник на одной ноге медленно сползает на пол, широко открыв в безмолвном крике рот. И опять он ничего не сказал.

Наверное, я опять сделал что-то недостойное для человека, мечтающего стать дворянином. Но тогда я думал о другом. В тот момент я вспомнил притчу, в которой один мудрец сказал, что за зло нужно платить злом. Иначе нечем будет платить за добро.

Хотя, вероятно, неведомый мудрец совсем не имел в виду пару треснувших ребер и боль в боку, периодически напоминавшую о себе так, что хотелось упасть на колени и завыть.

Глава 41. Игровая зависимость

— Девочка моя сладкая, солнышко мое ненаглядное, зайка моя — приговаривал я, запустив обе руки в гриву своей кобылы и прижавшись щекой к ее морде. — Они же совсем о тебе не заботились. Не чистили тебя, гриву с хвостом не расчесывали, морковкой не угощали. Негодяи они, как есть негодяи. -

Никогда бы не подумал, что лошади умеют улыбаться. Ну а как это еще назвать? Собаки точно умеют, сам видел, но чтобы лошади…

Все-таки я преувеличиваю, причем очень. Моя Мухорка совсем не выглядела изможденной лошадкой, на подгибающихся ногах, со спутанной гривой и хвостом, забитым репейником и другой липучей гадостью. Но все равно они негодяи. Поди кормили в последнюю очередь и поили, зачерпывая воду уже со дна бочки. А моя красавица любит чистую воду и еще, чтобы травку в кормушке солью немного посыпали.

— Надо же, почему то раньше я считал, что вышедший из заключения мужчина стремится к женским ласкам, соскучившись по ним — услышал я сзади знакомый голос. Это Тибор, его бас трудно спутать с кем-нибудь другим. — Оказывается можно измениться настолько, чтобы начать предпочитать женщинам лошадей.

Вот только пользовался несколько другими словами, местным блатным арго и выражения его звучали примерно так: отмотал срок, шмара. Ну и еще рядом других, близких по значению, но трудных в переводе на литературный язык.

Теперь мне понять его было нетрудно, практика, пусть и небольшая у меня уже имелась.

Обернувшись, действительно увидел довольное лицо улыбающегося Тибора.

Шея у него была перебинтована, но в остальном он выглядел отлично.

Мы пожали друг другу руки, похлопали по плечам. Я очень рад был снова увидеть этого человека, которого уже посчитал мертвым.

— Рассказывай, куда ты исчез так, что тебя никто даже не смог увидеть -

сказал Тибор, после того как мы уселись на лавку, вкопанную в землю возле крытой коновязи, где стояли наши лошади. Коновязь принадлежала постоялому двору, расположенному на окраине Кергента, куда и привел меня Горднер.

Вот это да, я почему-то считал, что за мной в погоню бросились все кронты, бывшие там.

И что мне рассказывать? Что я геройски убежал, посадив на спину Жюстина, чтобы меня не достала вражеская стрела?

— Как наши? Как вы сюда попали? — я решил ответить вопросом на вопрос.

— Наши? — Тибор помрачнел — Наших осталось только восемь человек. Лигрус, Пойнт, Край, Солис… Всех их нет.

Слово за словом он мне рассказал все, что произошло после моего исчезновения. Когда я умчался в неизвестность с наследным принцем на плечах, Горднер, пытаясь спасти своих людей, отступил вдоль берега. Получилось так, что он прикрыли мой отход. Кронты, поначалу атаковавшие очень яростно, затем сами начали отступать, потому что с противоположного берега начали прибывать лодки, груженные воинами.

Потом кронты ушли, также внезапно, как и появились. Наверное, они решили, что с принцем покончено. Отряд, что я видел на краю леса, так и не вступил в сражение. Вероятнее всего, потому, что один из кронтов поскакал к ним на встречу, размахивая чьей-то отрубленной головой. Задача выполнена, к чему лишние жертвы.

Когда они поняли, что это не так, ситуация изменилась в корне, поскольку к тому времени переправилось достаточно бойцов, чтобы организовать достойную оборону. Остатки гвардии принца и кирасиры, прибывшие вместе с ними, сами перешли в атаку.

Уже после боя выяснилось, что принца нет ни среди живых, ни мертвых.

Надо же, как удачно у меня получилось скрыться, ведь нас искали, но искали в другой стороне.

Горднер видел, как я подхватил Жюстина, но вот куда мы после этого делись, заметить не успел, отбиваясь от наседавших врагов.

В Кергенте он со своими людьми оказался потому, что через него проходил единственный путь в Эйсенское герцогство. И в принципе, Кергент мы не могли миновать. Здесь он и рассчитывали нас встретить.

Там же Жюстина ожидали и оставшиеся в живых люди из его свиты, искренне надеясь на то, что принц цел и скоро прибудет. Иначе на родине, вернись они без него, их всех ожидал бы далеко не самый горячий прием. Покидая Кергент, Жюстин обратился к Горднеру с просьбой и теперь нам, остатку отряда Горднера, предстояло вернуться в Крунстрилье, только уже сухопутным путем.

Когда я услышал зачем, то удивился, но не настолько, чтобы обомлеть.

Мы должны были забрать целительницу Верину вместе с ее семейством и доставить в герцогство.

С целительницей все понятно. Герцог все еще при смерти, а Жюстин на себе лично успел убедиться в ее компетентности. Вот только думаю что в самом герцогстве, лекарей в избытке. Хотя Жюстину лучше знакома ситуация в этой области.

Знаю я семейство целительницы, что только и состоит из одной девушки, красивой как картинка, к тому же очень милой.

Неужто он решился? Вообще-то, по всем канонам, он сам должен был к ней приехать, желательно на белом коне. Разве что ситуация для этого не совсем располагает. В отчизне разброд, и Ромерт, его старший брат, страстно желает воспользоваться этим.

Тяжело Жюстину далось такое решение, сердце тянет в одну сторону, долг — в противоположную.

В путь мы отправились следующим утром, и среди нас был Крижон. Но теперь уже не в качестве моего наймита, а полноценным членом нашего отряда, принятый Горднером. Вот только Крижон успел приспустить в кости часть своего снаряжения, проиграл даже пистолет, полученный от меня. Вот же не имётся человеку.

Стража вернула мне пояс с кинжалом, а вот денег в нем я серьезно не досчитался. Благо был в нем потайной карманчик и спрятанный там единственный золотой только с помощью металлодетектора можно обнаружить. И еще клинкерт с Жюстином укатил. Вот его действительно было жаль. Все остальные вещи оказались в сохранности, и об этом позаботился Крижон.