Берег динозавров - Кейт Лаумер

Он отмахнулся от Честера:

— Пожалуйста, отойдите в сторону. Вы загораживаете мне обзор.

— Это будет серьезный удар по рандомизму, — сказал, счастливо улыбаясь, Норго.

— Я хотел спросить, — настойчиво продолжал Честер, — какой это год? Я имею в виду… э-э-э… Это ни в коем случае не будущее, не так ли?

Старик впервые пристально посмотрел на Честера.

— Давайте-ка определимся, — предложил он, сложив руки на груди. — Итак…

— Я имею в виду, что все это, — сказал Честер, показывая вокруг, — есть не что иное, как изобретение моего компьютера. Ну, этакая невинная шутка, вы меня понимаете? Проблема же в том…

Норго заморгал.

— Я подготовлю доклад, — сказал он, — на тему «Псевдорационализация как реакция на отрицание…»

— Видимо, вы не поняли, — вставил Честер. — Я заблудился, а мои друзья могут пропасть без меня.

— Это будет сенсацией на конгрессе, — упрямо продолжал, потирая руки, Норго. — Беспрецедентный источник информации. Что, если я ее соответствующим образом обработаю?! Это нанесет сокрушительный удар по ордейнистам [12] и позволит разделаться с ними раз и навсегда.

— К чертям ордейнистов, — взорвался Честер, — я в серьезном затруднении. Моего друга зажаривают живьем, моя молодая знакомая в руках грубых полицейских, а вы…

— Бог мой, да у него наличествуют все признаки галлюцинаторного комплекса, — проговорил Норго, — возникшего, без сомнения, в результате фрустрации как следствия наблюдения феномена кресел. Это также будет весьма интересно конгрессу.

— Ты-ы… сам ты галлюцинация! — заорал Честер. — Сейчас ступлю на ковер и растворю вас всех, вернув туда, откуда вы вышли, — в память компьютера!

Норго обеспокоенно подался вперед:

— Должен попросить вас не трогать ничего из этих предметов: они представляют большой научный интерес.

— Они принадлежат мне, — огрызнулся Честер, отскочив подальше от крепкого, мускулистого Девана.

Однако пять других местных крепышей заняли позиции вокруг него.

— Вы должны следовать своей дорогой, — сказал один из них важно, — только техническим специалистам позволено находиться здесь, пока образцы изучаются.

Норго продолжал:

— Мы просто не можем оставлять многообещающие экспонаты в руках сторонников ошибочных философских доктрин, страдающих еще и психическим расстройством. Я предложу конгрессу…

— Я должен вернуться на свой ковер! — Честер сделал попытку поднырнуть под руки окруживших его людей, но его держали мертвой хваткой. — Эй, компьютер! — заорал он.

Ответа не было. Честера быстро поволокли вон из прибывающей толпы зрителей.

— Еще одно движение, — холодно сказал Деван, — и я прикажу запереть тебя под замок.

— Но… как много времени вам потребуется на исследование?

— Иди, развлекись где-нибудь. У нас масса дел, на которые уйдет порядочно времени.

Честер бесстрастно смотрел на переливающуюся в полуденном солнце рябь открытого бассейна. Хорошенькая брюнетка в узорчатой тоге пересекла террасу и предложила гостю запотевший бокал. Честер отрицательно покачал головой.

— Может быть, искупаемся, Честер?

— Нет, спасибо, Дарина.

— Бедный Честер. Ну взбодрись же!

— Ты ничего не понимаешь! — В голосе Честера послышались жалобные нотки. — Я предаюсь безделью здесь уже несколько недель, в то время как мои друзья попали в такие переделки, от одних мыслей о которых мурашки бегут по спине. Мой компьютер уже, вероятно, разобран, а эти ученые идиоты никак не хотят подпустить меня к ковру.

Дарина сделала понимающий жест:

— Ковер для тебя — некий мощный защитный символ, правда, Честер? Я помню, как одеяло…

— Ничего тут нет защитного и символичного! Просто техническая дисфункция. Мне грозит лишь ловушка в другой нелепой ситуации, изобретенной компьютером. Но даже она привлекает меня больше, чем здешнее безделье, совершенная безысходность.

— Честер, а ты не думал о работе, которой мог бы заняться?

— Какая работа? Я хочу только поскорее убраться отсюда. Трижды под покровом ночи я пытался подползти к моему ковру, но этот парень, Деван…

— Чему ты обучался, Честер?

— Ну, — сказал Честер в раздумье, — я… э-э-э… занимался гуманитарными науками.

— Ты хочешь сказать, что можешь рисовать или что-нибудь в этом роде?

— Ничего подобного. Я специализировался в области управления бизнесом.

— Не помню, чтобы слышала о таком. Это что — игра, требующая умения и навыков, или она основана на случайности?

— И то и другое. — Честер терпеливо улыбнулся. — В колледже нас учили, как управлять большими предпринимательскими корпорациями.

— Понятно. По окончании учебы ты занялся практическим управлением одной из таких организаций, так?

— Да нет. Забавно, но мне не удалось найти ни одного крупного промышленника, который бы ждал зеленого выпускника, чтобы тот рассказал, как нужно управляться с делом.

— Может, нам стоит предпринять что-либо другое? Как насчет рисования?

— Однажды я сделал рисунок, — ответил нерешительно Честер. — Там была схема с номерами и маленькие, тоже пронумерованные, тюбики с краской. Все, что нужно было сделать, это нанести на бумагу цвета в соответствии со схемой.

— Не уверена, что здесь у нас существует потребность в таком искусстве.

— Не надо говорить так пренебрежительно. Президент Эйзенхауэр…

— А что, если заняться каким-нибудь ремеслом или рукоделием? Здесь мы очень ценим ручную работу, Честер.

— О, этим я много занимался. Сделал, например, в прошлом месяце пластикового долгоносика. Из более чем двух сотен составных частей.

— Ты изготовил эти части из пластика?

— Нет. Я купил их готовыми, но…

— А как насчет спорта? — предложила Дарина.

Честер вспыхнул:

— Да, конечно, в колледже я был большим любителем спортивных игр. Не пропустил ни одной за все четыре года.

— Великолепно! — Дарина, казалось, заинтересовалась. — Мы будем рады познакомиться с правилами неизвестных нам атлетических соревнований, в которых ты большой специалист.

— Дело в том, что, по правде, сам я не участвовал в них. Но всегда был на трибуне и болел. Я даже знаю некоторые правила.

— Ты сам не участвовал в игре?

— Нет, я был запасным в студенческой команде.

— И что тебе нужно было делать? — спросила Дарина, зардевшись.

Честер объяснил. Последовала неловкая тишина.

— Честер, а ты когда-нибудь занимался общественно полезным трудом? — спросила Дарина.