Вампир Лестат - Энн Райс

Вампиры еще выше подняли факелы, чтобы нам было лучше видно. И я почувствовал, что в них снова растет возбуждение, подобное тому, которое они испытывали в первые минуты нашего пребывания в этом подземелье.

Габриэль сжала мою руку, призывая к спокойствию. На ее лице не дрогнул ни один мускул.

На горле у Ники я заметил голубоватые отметины. Кружева на его рубашке были такими же грязными, как и лохмотья вампиров, штаны были измяты и порваны. Все тело его покрывали раны и царапины, и он потерял столько крови, что я удивлялся, как он еще жив.

В сердце мое медленно заползал страх, но я понимал, что именно этого они и добиваются. А потому постарался спрятать его как можно глубже.

Клетка – ерунда. Я сломаю ее без труда. И у них всего три факела. Вопрос лишь в том, как и когда это сделать. Мы не можем погибнуть так глупо! Нет, только не это!

Я без всякого выражения смотрел на Никола, равнодушно оглядывал связки хвороста и поленья дров. Меня охватывала рвущаяся наружу ярость. На лице Габриэль застыла маска ненависти.

Казалось, они почувствовали наше негодование и сначала отодвинулись было от нас, но потом снова смущенно и неуверенно начали подступать поближе.

Однако одновременно происходило что-то еще. Круг вокруг нас стал сжиматься.

– Идет их предводитель, – дотрагиваясь до моей руки, шепнула Габриэль.

Где-то открылась дверь. Грохот литавр стал громче, а умоляющие о прощении и освобождении крики за стеной – еще настойчивее. Окружающие нас вампиры неистово завопили. Я изо всех сил удерживался, чтобы не зажать руками уши.

Внутренний голос убеждал меня ни в коем случае не смотреть на предводителя. Однако я не в силах был сопротивляться своему желанию и медленно повернул голову, чтобы встретиться с ним взглядом и вновь испытать на себе его власть.

2

Он шел со стороны погребального костра к центру круга. Рядом с ним шагала женщина-вампир, которую до сих пор мы не видели. При взгляде на него я испытал тот же шок, что и тогда, когда он появился в соборе Нотр-Дам.

В большей степени, чем его несомненная красота, меня поразило выражение абсолютной невинности на его лице. Он двигался так легко и стремительно, что казалось, будто вообще не касается ногами пола. Огромные глаза были устремлены прямо на нас, а волосы, несмотря на покрывавший их слой пыли, источали красноватый блеск.

Я попытался проникнуть в его разум, чтобы понять, почему столь, я бы сказал, возвышенное существо обречено быть предводителем мрачных призраков, в то время как у него есть возможность путешествовать по всему миру. Я постарался вновь осознать то, что почти осознал в тот момент, когда мы стояли с ним лицом к лицу возле алтаря. Если я сумею понять его, мне, возможно, удастся одержать над ним победу. А я непременно должен выиграть эту битву.

Мне показалось, что он молча мне отвечает. На его невинном лице промелькнуло выражение, похожее на мгновенный отблеск райской красоты в бездне ада. Словно дьявол после своего падения сумел сохранить ангельский лик.

Однако я чувствовал: что-то не так. Предводитель хранил молчание. Литавры оглушительно гремели, но я явственно ощущал всеобщую неуверенность и растерянность. Темноглазая женщина не выла так, как это делали другие, а вскоре и все прочие замолкли.

Появившаяся вместе с предводителем женщина вдруг расхохоталась. Она представляла собой весьма странное существо и была одета, как прежде могли одеваться королевы: на ней были лохмотья когда-то великолепного платья с богато украшенным поясом.

Все общество, если, конечно, его можно было так назвать, пришло в недоумение. Один из тех, кто бил в литавры, застыл на месте.

А похожая на королеву женщина хохотала все громче и громче. Сквозь завесу грязных спутанных волос блестели ее белые зубы.

Совершенно очевидно, что когда-то она была очень привлекательной. Но не присущее смертным старение испортило ее внешность. Искаженный гримасой рот, дико смотрящие прямо перед собой глаза делали ее похожей на умалишенную. Неожиданно тело ее странно выгнулось, точно так же, как тело Магнуса, когда он плясал вокруг своего погребального костра.

– Ну разве я вас не предупреждала? – вопила она. – Разве не говорила я вам?

За ее спиной в клетке шевельнулся Никола. Я чувствовал, что смех вызывает у него раздражение. Однако он продолжал смотреть прямо на меня, и лицо его, несмотря на искаженные черты, по-прежнему отражало свойственную ему чувствительность и эмоциональность. Страх в его душе боролся с гневом, смешанным с любопытством и отчаянием.

Золотоволосый предводитель не сводил взгляда с королевы вампиров, и лицо его ничего не выражало. Мальчик с факелом выскочил вперед и заорал на женщину, приказывая ей замолчать. Несмотря на грязные лохмотья, он выглядел в этот момент едва ли не царственно.

Женщина повернулась к нему спиной и посмотрела прямо на нас. Когда она заговорила, голос ее, перемежаемый приступами смеха, звучал так хрипло, что трудно было определить, кому он принадлежит – мужчине или женщине.

– Тысячу раз говорила я вам, но вы не хотели меня слушать, – твердила она, дрожа так, что даже лохмотья на ее теле колыхались. – Вы называли меня бродячей Кассандрой, вечной мученицей, уставшей от слишком долгого существования на этой земле. Теперь вы видите, что все до единого мои предсказания были верны!

Предводитель, казалось, не обратил на нее никакого внимания.

– И должен был появиться сей великолепный шевалье, – продолжала она, приблизившись к нам почти вплотную, – чтобы раз и навсегда доказать вам это.

Она с шумом втянула в себя воздух и застыла на месте. И в тот момент, когда она стала вдруг совершенно спокойной, она превратилась в настоящую красавицу. Мне неудержимо захотелось расчесать ее волосы, вымыть их собственными руками, одеть ее по современной моде и взглянуть на нее в зеркале своего времени. Мысль о том, чтобы смыть с нее отвратительную грязь, буквально завладела моим разумом.

Пристально глядя на меня, она уловила мысленные видения, и лицо ее стало еще более привлекательным. Однако безумная веселость постепенно возвращалась к ней и искажала ее черты.

– Накажите их! – кричал мальчик. – Пусть сатана станет им судьей! Зажигайте огонь!

Никто, однако, не двинулся с места.

Не раскрывая рта, женщина напевала какую-то странную мелодию и, похоже, что-то бормотала про себя. Предводитель по-прежнему смотрел, не произнося ни слова.

Мальчик в ярости подскочил к нам и поднял руки, похожие на звериные лапы с длинными когтями.

Я выхватил у него из рук факел и сильно ударил в грудь, отчего мальчишка пролетел через весь круг и растянулся на полу, врезавшись в сложенные возле костра связки хвороста. Швырнув факел в грязь, я затоптал его.