Ричард Длинные Руки – коннетабль - Гай Орловский

– Совсем нет. Царица Савская, так ее звали, потом призналась как-то, что поддалась нарочно. Понравился. Понимаешь, каждому мужчине в жизни необходимы три женщины: мать, жена и еще хотя бы одна, считающая его мужчиной.

Она оглядела меня с ног до головы презрительно.

– Ну, тебе придется искать долго.

– Жену?

– И жену тоже, – ответила она холодно. – И женщину, чтобы согласилась назвать мужчиной.

Я горестно вздохнул.

– Как много требуется здесь, чтобы считаться мужчиной! Куда проще в моей родной Утопии…

– А что нужно там? – спросила она.

– Всего лишь быть способным к некоему действу, – сообщил я. – На языке профессиональных кинологов это называется вязкой. А также есть и другие слова…

На ее лице презрение боролось с недоверием.

– Брешешь. Такая страна тут же погибнет.

– От кого?

– От соседей.

Я отмахнулся.

– Соседи такие же.

Она всмотрелась в мое лицо, брови поднялись. Похоже, как-то чувствует, когда ей врут. И потому ко мне отношение двойственное: я чего-то недоговариваю, но, с другой стороны, отношусь к ней без всякой вражды, это чувствует отчетливо, что удивляет и сбивает с толку. И ни разу не возникала идея ее убить, это она проверила наверняка с первых же мгновений. А потом не раз перепроверила.

– Не могу себе такое представить…

Я отмахнулся:

– И не представляйте. Это я так просто… На самом деле женщины для меня как слоны: смотреть на них – удовольствие, но свой слон мне на фиг?

Она встала, рядом просыхает разложенная на камнях постиранная одежда. Все еще мокрая, на мой взгляд, но Джильдина начала одеваться.

Часть 3

Глава 1

Небо из багрового стало лиловым, по земле побежали грозные тени. Через пару минут вышли к развалинам, где явно разожжен костер, красноватые блики прыгают снизу по стене. Я поглядывал на Джильдину, она даже не повела глазом, а я начал забирать левее и левее, наконец пошел по небольшому гребню. Открылись руины из лиловых под этим небом блоков, на уцелевшем фрагменте стены поблескивает выпуклым боком медный светильник. Оранжевое пламя в нем трепещет под ночным ветерком, гоняет тени и бросает яркие блики на камни.

Я пискнул:

– Джильдина!.. Здесь кто-то был! Недавно!

Она отмахнулась.

– Это горит много веков. С самого Начала.

Я не утерпел, подбежал и торопливо осмотрел, остро сожалея, что нельзя взять с собой или хотя бы понять, как это делается, почему горит и не сгорает, а Джильдина тем временем уже за сотню шагов, я едва догнал, спотыкаясь и падая на камнях.

Она указала на каменный завал, в середине убраны камни. Я пролез через дыру, очутились в импровизированной пещере: две угловые стены и потолок, пол тоже ровный, с остатками звериного помета. Здесь до нас кто-то бывал: на стенах грубые надписи, непристойные рисунки, а также символы, отгоняющие нечисть, нежить и покойников.

Я поерзал задом, устраиваясь, в ягодицу кольнуло. Машинально пошарил ладонью, пальцы наткнулись на нечто твердое. Она бросила на мою находку равнодушный взгляд, ее руки быстро развязывали мешок, выкладывали еду и фляги с водой.

На моей ладони прозрачный кусок янтаря в виде параллелепипеда с раздутыми боками. Внутри крохотная обнаженная женщина с большими темно-коричневыми крыльями, верхний край выше головы, а нижний касается середины голени. У женщины испуганно-восторженный взгляд и приоткрытый в удивлении сочный алый рот.

– Это… что? – спросил я. – Амулет?.. Такое впечатление, что уже когда-то такие видел…

Джильдина сурово усмехнулась.

– Скажи еще, талисман!

– А что это?

Она двинула плечами:

– Никто не знает. Попадаются везде. Во всяком случае, в этих краях. Никто не знает, зачем они. Сперва собирали, покупали, продавали, а теперь перестали.

Я повертел загадочную штуку, рассматривая женщину так и эдак.

– У вас, благородная леди, такие есть?

– Я их не собираю, – ответила она.

– Жаль, – сказал я.

– Почему?

– Да все хочу подарить вам что-нибудь… Нет, не как женщине, какая из вас женщина, а как могучему и надежному другу. Ну, не другу, гусь свинье даже не товарищ, но как могучему светочу на моем пути.. Скажите, во всех янтарях эти женщины одинаковые?

Она подумала, покачала головой:

– Нет, позы разные. Но сами одинаковые. Как мужчины.

Я не понял, переспросил осторожно:

– Это в каком смысле?

– Прямом, – объяснила она снисходительно. – Это мужчины все одинаковые, как галька на берегу. Женщины все-таки разные.

Из стены над ее головой с трудом продавилась гигантская амеба, размером с дыню, медленно сползла до самого пола, а затем, пульсируя, как толстый жирный червяк, начала передвигаться к другой стене. Джильдина, судя по всему, ее тоже как-то заметила или почуяла, но даже не стала оборачиваться.

Амеба ползла, собирая сор, а когда начала втискиваться в каменную стену, весь мусор отлепился и ссыпался на пол, а странное существо исчезло.

Похоже, из-за инцидента с зыбучим камнем, что вдобавок еще и клей почище казеина, сегодня Барьер не потрогаю. Ну да ладно, сегодня не самый трудный день.

Мне почудилось, что, когда укладывались на ночь, Джильдина поглядывала на меня с некоторым вопросом в глазах, но я пожелал доброй ночи и, повернувшись к ней спиной, заснул. Правда, некоторое время еще слушал, как она непривычно долго укладывается, убирает из-под себя косточки животных и щепочки, хотя раньше преспокойно засыпала там, где ложилась.

Под утро к нам через дыру в завале протиснулся крупный варан. Джильдина убила дурака, а когда я проснулся, разделанная тушка уже жарится на вертеле, запах жареного мяса наполнил пещеру, а на входе звериная мелочь дерется за выброшенные наружу кишки и голову наглеца.

– Очень вкусно, – сказал я льстиво. – Как вы изумительно готовите, Джильдина!.. Ну разве какая-то женщина в состоянии так зажарить варана? Да она и баранью лопатку не сумеет приготовить, как вы эту бедную, но такую вкусную ящерицу! И это при вашем аристократизме, благородном облике…

Она буркнула:

– Тебе не надоело?

– Что?

– Ну эти бесконечные "леди Джильдина", "благородная леди", "ваша светлость"…

Я ужаснулся:

– Как можно? Во-первых, к женщинам надо обращаться со всяческой уважительностью. Во избежание. Во-вторых, я должен постоянно тренироваться, а то, когда вернусь в прежний мир, та-а-а-акое могу взбрякнуть от своей природной искренности… Во-четвертых, разве вы не леди? Какой королевский поворот головы, какая надменность взгляда, разворот плеч, дельты Шварца, бицепсы Коллемана, грудь Ахиллеса, квадрицепсы Тони Зарко…