Защитник Драконьего гнезда. Том второй - Айя Субботина

уверенных королевишн, чем одна странная попаданка. И как бы мне хотелось услышать, что все наши дела совсем не так уж и плохи. Но только услышать я хочу чистую правду, а не сладкие увещевание, от которых хочется прикрыть глаза и блаженно улыбаться в полной уверенности от того, что все как-то само разрешится.

Я не хочу розовые очки. Я хочу видеть мир таким, какой он есть, пусть даже он будет грязным и жестоким. И не нужно мне никаких «Я все решу!», если это неправда, если эта пустая бравада и попытка защитить меня, которые с большой долей вероятности приведут к гибели любимого мужчины.

Я. Хочу. Видеть. Мужа, дочь, весь мир вокруг. Я хочу быть зрячей частью этого мира.

Я-я-я… последняя буква алфавита. Но мне совсем не стыдно за собственные мысли и желания.

— Мы уже многое прошли вместе, - продолжаю я. - Не знаю, как для тебя, а я в этом новом для себя мире каждый день будто целую жизнь проживаю. Рядом с тобой. Вместе с тобой. И все проблемы, которые были, мы, так или иначе, преодолели вместе. - Протягиваю ему руки. – Даже когда я набралась наглости вытребовать с тебя на мне жениться. Потому что источником почти всех проблем была и есть я сама, хоть, клянусь всеми котиками мира, я, правда, не специально.

Анвиль едва заметно ухмыляется, но пока просто выжидательно смотрит на меня.

— Прости, но я хочу всю свою жизнь прожить с тобой, драконяка.

— Драко… няка? – кажется, на несколько мгновений из его взгляда хотя бы частично уходит напряжение.

— Я так тебя иногда называю. И хочу и буду называть дальше. Очень долго. Потому что хочу всю свою долгую жизнь идти с тобой рука об руку, - не знаю, насколько мои слова звучат пафосно или слюняво, но они идут от самого сердца, а это для меня сейчас самое главное. Я больше не боюсь быть перед своим мужчиной настоящей, откровенной, эмоциональной. Я больше не сомневаюсь в себе. - Но иногда трудности нужно делить на двоих. Не для этого ли, в том числе, и существуют семьи?

— Ты говоришь странные слова, - он все же шагает ко мне и протягивает руки в ответ, а потом с силой прижимает меня к себе. - Ты понимаешь, что я сдохну, если с тобой что-то случится?

— А ты понимаешь, что таким образом признался мне в любви? – говорю едва-едва, потому что дышать и правда не очень удобно.

— Женщина, о чем ты только думаешь?

— О самом главном, - он чуть приотпускает меня. - Ты и Амелия – самые главные для меня люди на всем свете. Что в этом, что в любом ином. И именно о вас я думаю всегда в первую очередь и буду думать. Поверь, я тоже на что-то гожусь. И давай вместе поставим на место всех ублюдков, которые пытаются испортить нашу жизнь.

— Какие выражения, Ваше Величество. Я уже говорил, что верю в тебя и горжусь тобой, - он снова абсолютно серьезен. - С тобой отправится шаман. И три десятка воинов. Не лезь на рожон, не настаивай на переговорах, если ллисканцы откажутся с тобой встречаться. Не оставайся одна. Не пей и не ешь ничего из их подношений прежде, чем еду не попробует шаман. Не...

Не могу скрыть улыбку. Глупую и неуместную, но будто по собственной воле расползающуюся по моему лицу.

— Что? - хмурится Анвиль.

Отрицательно мотаю головой. Ну не говорить же мужчине, который о тебе беспокоится, что все эти его слова напоминают мне о кудахтанье заботливых мамочек. А ты покушала? А варежки взяла? А шапку надела? А парень есть? А на работе не обижают?

Что там говорить, я, кажется, и сама такая же кудахтающая мамочка, даже еще более нервная, судя потому, как себя вела последние дни, когда Амелия проходила обряд за обрядом.

— Я все сделаю, как ты скажешь, - обещаю с полной готовностью.

И это чистая правда.

На самом деле, в его словах, определенно, есть логика. Местами возведенная в абсолют, возможно, но уж прислушаюсь я к ней точно.

— А еще нам будут нужны кузнецы, - говорю, пока не забыла. – Самые лучшие, каких только сможем найти.

— Для твоего оружия?

— Да.

— Ты уверена в его эффективности?

— Да.

И снова крепкие объятия. Просто объятия - ни сомнений, ни расспросов. И вот как я могу не оправдать доверие такого мужика?

По правде, мне, конечно, страшно. И наверняка будет еще страшнее, как только плотнее осознаю неотвратимость и масштаб всего происходящего. Какой из меня переговорщик? Смогу ли убедить ллисканцев? Смогут ли они оказать вторгшейся к ним армии достойное сопротивление? Станут ли они вообще делать это? Не разбегутся ли и не попрячутся ли до момента, пока все закончится? А если буду достаточно убедительной, хватит ли мне времени, чтобы отыскать селитру и вовремя доставить ее необходимое количество в Драконье гнездо? А если торговец вообще не о селитре говорит, а я ошиблась?

Сомнений – огромный воз и еще огромный воз. Никаких маленьких тележек.

— Если нужны дополнительные кузнецы, - задумчиво говорит Анвиль, - значит, нужны и новые кузни?

А вот об этом я и не подумала. Все же одна голова хорошо, а две – куда лучше. Особенно когда вторая – умная и способна предвидеть всякие подводные заковыки. Потому что я вижу только общую картину, с частностями же большие проблемы.

Что ж, а теперь к этим самым частностям перейти самое время. Нужно сразу по максимуму продумать, что и как мы станем делать. Понятное дело, от случаев вроде «шеф, все пропало» никто не застрахован, тем более чета монархов, под чьим троном ушлые вассалы уже разжигают костер. Но план – нужен, чтобы был, и чтобы его придерживаться.

Глава сорок вторая: Изабелла

Глава сорок вторая: Изабелла

Меня