Любовь на всю жизнь - Джейн Фэйзер

— Пожалуй, — мрачно произнес Энтони. — Хотя старик знает не так уж много.

— Отец приказал Джайлзу не мучить его, — нерешительно закончила Оливия.

— И я должен этому верить? — нахмурился Энтони.

— Зачем мне лгать? — тихо спросила она. — Я же люблю тебя.

— А может, ты хочешь выставить отца в хорошем свете? — хмыкнул он.

— Мне нет нужды оправдывать его ни перед кем, — отозвалась она. — Точно так же, как нет нужды защищать тебя.

Выражение его лица немного смягчилось, губы тронула слабая улыбка.

— Вероятно, защищать меня будет немного труднее. Бедная Оливия — чертовски тяжело делить свою любовь! — Он коснулся ее подбородка, а затем поцеловал в уголок губ и тихо повторил: — Бедная Оливия.

— Я вовсе не «бедная Оливия»! — тотчас возмутилась девушка. — А что ты собираешься делать со стариками Джарроу?

— Вытащить их оттуда, — ответил он, а затем внезапно рассмеялся. Его зубы сверкнули в кривоватой усмешке, а в глазах опять появился озорной блеск. — Кажется, мне предстоит насыщенный день.

Оливия с явным беспокойством наблюдала за Энтони: ведь буйное веселье сопровождало только самые опасные его предприятия.

Он тем временем затоптал костер и задул фонарь. В кромешной темноте Оливия боялась пошевелиться.

— Пойдем. — Он крепко взял ее за руку.

Оливия двигалась за ним, словно тень. Когда они вышли из пещеры на тропинку, ветер уже стих, волнение, судя по всему, улеглось. Дождь прекратился, слышался лишь унылый стук капель, падающих с кустов и льнувших к скале тощих деревьев.

— Боже, как холодно! — съежилась Оливия.

— Побежали — ты сразу же согреешься. — Не выпуская ее руки, Энтони рванулся по тропинке прочь от мыса Святой Екатерины.

— Куда мы направляемся?

— В Вентнор. Если ты не забыла, на рассвете там у нас назначена встреча. Мы возьмем лошадь на ферме Гоуэна, прямо за следующим поворотом.

— Брайан, — почему-то равнодушно произнесла Оливия.

— Совершенно верно. — Он крепче сжал ее руку, и они стали взбираться на вершину утеса. — Отлично, лошади Гоуэна пасутся на лугу. Как думаешь, какая из них выдержит нас двоих? — Насвистывая сквозь зубы, он разглядывал трех лошадей, стоявших под сенью гигантского дуба посреди луга. — Думаю, гнедой подойдет. У него прекрасная широкая спина.

Его голос звучал так беспечно, как будто они теплым летним днем собирались на пикник, а не стояли здесь в промокшей одежде после бессонной ночи.

— Зачем я тебе? — внезапно спросила Оливия.

— Затем, мой цветок, что надо сделать это как можно быстрее и как можно тише. Для ловушки мне нужна наживка, и этой наживкой будешь ты.

— Я не хочу его видеть, — произнесла Оливия. Энтони пристально посмотрел на любимую и сказал без тени улыбки на лице:

— Я хочу, чтобы ты сама убедилась в этом: все закончилось, и он больше никогда тебя не побеспокоит. — Оливия судорожно обхватила себя руками.

— Не знаю, хватит ли у меня мужества, Энтони.

Он положил руки ей на плечи, ободряюще встряхнул и улыбнулся:

— Конечно, хватит. Ты же пират: не моргнув глазом преодолела абордажные лестницы, чтобы разоружить набитый испанскими солдатами галеон. А тут уж совсем не страшно. Ты просто поднимешься и постучишь к нему в дверь. Позовешь его, чтобы он вышел. Мы подождем у тебя за спиной. Как только он отопрет дверь, мы ворвемся внутрь, незаметно вынесем его с постоялого двора, а с дневным приливом он и его друг Ченнинг будут уже на пути к их новой жизни.

— Как все легко и просто!

— Так оно и есть. Верь мне.

— Верю, — ответила она. — Но я все еще боюсь его. — Она думала, что преодолела свой страх перед Брайаном после того, как Порция много лет назад в замке Гренвиллов показала ей, как его одурачить. Порция

развенчала миф о всемогуществе чудовища, и, встретившись с ним в Оксфорде, Оливия смогла побороть свою неприязнь к нему. Но тогда ее не мучили воспоминания. Теперь же под гнетом всплывших в памяти картин Оливии казалось, что вновь вернулись те ужасные дни, когда она боялась его голоса, его шагов…

— Верь мне, Оливия, — повторил Энтони.

Она лишь слегка пожала плечами.

Пират без особых усилий посадил любимую на спину гнедого, сам устроился сзади и, обняв ее за талию, крепко ухватился за гриву коня.

— Держись крепче! Мы порядком задержались. Оливия прильнула к конской шее, и животное галопом понеслось мимо вершины утеса и дальше, через холм Святого Бонифация.

Прямо над деревушкой Вентнор, раскинувшейся на берегу бухты, Энтони остановил гнедого, спешился и снял Оливию.

— А фермер не хватится своей лошади?

— Нет, он знает, что ее взял я. Я оставил ему знак. — Энтони повел коня на луг, где уже паслись коровы, и, шлепнув его ладонью, отправил щипать траву.

— Знак? Какой знак? — Оливия почему-то просто сгорала от любопытства. Энтони рассмеялся:

— Перекрещенные палочки, если тебе это так интересно. Иногда мне приходится без предупреждения пользоваться имуществом или гостеприимством островитян. Зная, что это я, они не поднимают шума.

— Ты считаешь себя островитянином? — Она послушно шла вслед за ним по тропинке.

— Нет, для этого надо родиться и воспитываться здесь. Я же родился за много миль отсюда.

— Где?

Он оглянулся на нее через плечо.

— В Богемии.

— В Богемии!

— Странное место рождения, правда? — Услышав, как вдруг зазвенел его голос, Оливия почувствовала, что коснулась запретной темы. Тем не менее она продолжила расспросы:

— Ты там вырос?

— Нет, я вырос на противоположной стороне Солента, — буркнул он. — «Чайка» находится на главной улице деревни. Мои люди должны быть уже в пивной.

Он ускорил шаг, и Оливии стало ясно, что расспрашивать больше не стоит. Тем более что ее вновь охватил страх.

Деревенская улица была пустынна. Рыбаки, наверное, проверяли сети в бухте, жители еще спали. Тем не менее входная дверь «Чайки» оказалась открытой.

— Стой здесь. Лучше, чтобы тебя пока никто не видел. Ты не очень-то похожа на члена моей команды, — сказал Энтони и красноречиво взъерошил ее темные волосы.

— В противном случае я не могла бы служить наживкой для Брайана, — заметила Оливия, тряхнув головой.

Энтони улыбнулся ей через плечо и зашел на постоялый двор.

Девушка осталась на улице одна. Взгляд ее невольно остановился на закрытых ставнями окнах постоялого двора. За одним из них спал Брайан Морс. Он пытался убить ее отца там, в Роттердаме. Вероятно, только Фиби спасла мужа от гибели. Кейто считал, что убил Брайана на дуэли, правда, он не удостоверился в этом, не добил раненого. Хладнокровное убийство было не в его правилах. А Брайан Морс, оказывается, выжил и вернулся, чтобы мучить свою сводную сестру, как мучил ее в детстве.