Любовь на всю жизнь - Джейн Фэйзер

В доме стояла кромешная тьма, а в холле, который она пересекла на цыпочках, вообще ничего не было видно. Когда Оливия проскользнула на кухню, собаки подняли головы и угрожающе зарычали, но, узнав ее, вновь со вздохом уронили головы на лапы.

Задняя дверь буфетной выходила во двор. Стоило Оливии поднять засов, как ветер вырвал дверь у нее из рук и хлопнул ею что было мочи. Собаки встревоженно залаяли, и Оливия, стремглав выпрыгнув наружу, захлопнула за собой дверь.

Ветер выл, деревья качались, дождь хлестал как из ведра. Среди разбушевавшейся стихии никто не слышал звука хлопнувшей двери.

Оливия прошла сквозь небольшие ворота за огородом, обошла фруктовый сад и оказалась на дорожке. Закрытые и запертые на засов главные ворота остались позади.

Ветер срывал с нее плащ, и через несколько минут она насквозь промокла. Было холодно, тонкая рубашка прилипла к телу, но девушка упорно шла вперед, пока не добралась до узкой тропинки, которая вела на вершину утеса. Здесь, на открытой скале, она с трудом удерживалась на ногах. Ветер свистел у нее в ушах, и она слышала,

как внизу на подножие утеса обрушиваются волны. Двинувшись против ветра, низко опустив голову, Оливия почти не замечала, какое расстояние она преодолела. Теперь эта первобытная стихия действовала на нее возбуждающе, и она с наслаждением напрягала свои силы в борьбе с бушующей стихией.

Когда ветер на мгновение утих, Оливия подняла голову и посмотрела вперед, на вершину утеса. Там в темноте выделялась одинокая фигура. Черный плащ развевался вокруг злодея, как крылья Люцифера. Всмотревшись, Оливия заметила искру тлеющего трута, а затем появился яркий огонь маяка.

Она бросилась бежать, хватая ртом воздух, — грудь ее разрывало от боли. Внезапно из темноты появились люди; они схватили человека у маяка и исчезли. Несколько секунд огонь ярко светил в ночи, а потом погас.

Вспышка молнии осветила море, открыв Оливии вид бурлящей воды у скал, и тотчас раздался удар грома, такой сильный, что казалось, разверзлись сами небеса.

Снизу донеслись приглушенные крики, скрежет стали…

Оливия упала на траву и на животе поползла вперед, пока ей не удалось выглянуть из-за края утеса.

Люди внизу раскачивались, сплетаясь в странных объятиях; некоторые неподвижно лежали на земле. Под проливным дождем почти ничего не было видно, и ей не удавалось различить в гуще схватки знакомую фигуру. Но это, наверное, люди Энтони. С кем они сражаются? Неужели их поймала стража? Неужели Энтони сейчас на пути к ужасному замку Ярмут, на пути к виселице? Ей надо знать, надо увидеть все своими глазами!

Она заметила извилистую тропинку, которая, похоже, вела прямо на берег. За спиной Оливии повисла загадочная тишина. Девушка осторожно оглянулась. Люди у погасшего маяка, образовав полукруг, замерли. Она перелезла через вершину утеса и выбралась на тропинку, крутую и скользкую. Впрочем, ей все же удалось удержаться на ногах. Теперь удары волн о скалы слышались громче, а звуки сражения на берегу были едва различимы за ревом бури.

Оливия спустилась на берег и прижалась к утесу спиной. Наблюдая за схваткой, она узнала некоторых людей с «Танцующего ветра». Ее охватила странная отрешенность.

Она видела несколько распростертых на песке фигур, но не воспринимала их как трупы. Казалось, она опять оторвалась от реальности. Когда люди, оборачиваясь и стреляя из мушкетов, побежали мимо нее к тропинке, по которой она только что спустилась, Оливия даже не пыталась спрятаться. Энтони нигде не было видно.

Оливия не чувствовала холода, хотя отдаленно сознавала, что вся дрожит и стучит зубами. Но ей было все равно, она вглядывалась в черную воду. Как раз по эту сторону камней неслись прямо друг на друга две лодки. Они столкнулись, и до нее донесся треск и нестройный хор голосов. Люди в лодках вскочили, размахивая веслами как оружием; море вокруг них кипело и ревело. Но вот одна из лодок перевернулась, и весь ее экипаж исчез в белой пене прибоя.

Потом ветер донес до Оливии громкий заунывный звон колокола на бакене. Победившая лодка, борясь с ветром, приблизилась к берегу. Первым на мокрый песок спрыгнул Энтони.

Оливия не отрывала глаз от высокой, стройной фигуры. Его золотистые волосы, выбившись из-под ленты, развевались на ветру, рубашка и штаны прилипли к телу.

Оливия словно очнулась от глубокого сна. Она рванулась по песчаному берегу навстречу Энтони, окликая его по имени.

Пират резко обернулся. Не веря своим глазам, он распахнул ей объятия; она обняла его за шею и прижалась к нему.

— Оливия? — неподдельно изумился он. — Оливия! Что ты здесь делаешь?

Над волнами разносился чудесный звук предупреждающего об опасности колокола.

— Я тебя люблю, — воскликнула Оливия. — Я пришла сказать, что люблю тебя.

— Боже праведный! — Он отказывался верить своим ушам. Суждено ли ему когда-нибудь понять эту непостоянную женщину? — Но почему сейчас? Почему здесь?

— Я так счастлива. Я н-не могу выразить, как я счастлива! — Оливия улыбалась ему, и глаза ее ярко сияли сквозь завесу дождя.

Энтони тряхнул головой, отбрасывая с лица мокрые волосы.

— Все так неожиданно, мой цветок. Я благодарен тебе, но это очень неожиданно. Я совершенно сбит с толку…

Он умолк, заметив спускавшихся по тропинке Майка и Джетро. Они вели перед собой негодяя, которого Оливия видела на вершине утеса, когда он зажигал огонь фальшивого маяка.

Это был Годфри Ченнинг.

Энтони перевел взгляд на Оливию.

— Потом все объяснишь, — бросил он, вытащил из-за пояса маленький кортик и двинулся к стоявшему поодаль Годфри.

— Ну конечно, это опять развлекается лорд Ченнинг! — хмыкнул Энтони.

Годфри с ненавистью посмотрел на обличителя. Увидев приблизившуюся к ним Оливию, он бросился на Энтони с ножом в руке.

Кортик Энтони тотчас полоснул по запястью мерзавца, и нож упал на песок.

— Надо было разоружить его, Майк, — буркнул пират, пинком отшвыривая нож подальше.

— Я думал, что разоружил, — пристыженно стал оправдываться Майк.

— Наверное, он прятал оружие в рукаве, — заметил Энтони.

Годфри зажал ладонью свое кровоточащее запястье, и ругательства непрерывным потоком посыпались с его губ.

— Зажми уши, Оливия! — не оборачиваясь бросил Энтони. — Наш друг не имеет никакого почтения к нежным чувствам дам.

— Шлюха! — выкрикнул Годфри, когда Оливия подошла ближе. — Проститутка!

Энтони ударил его кулаком в зубы.

— Ты будешь говорить только тогда, когда тебя об этом попросят, друг мой, — почти ласково произнес он.

— Он был у маяка, — взволнованно произнесла Оливия и зажег там огонь!