Убийца Богов 6 Final: Прародитель Том 2 - Александр Робский

Взгляд Баркота упал на пустующую улицу, где в десяти метрах от него появилась Энигма, с уже обнажённым белым мечом в правой руке.

— Да… предлагала, — мужчина вытащил из ножен чёрный меч, — Правда я сомневаюсь, что помыслы твои были чисты. У тебя и так не было в планах делать меня героем… верно?

— Ага, — мерзко улыбнулась Энигма, — Но из-за твоей веры в Мариат, пришлось пойти по самому трудному пути… но всё случилось так, как и надо, — она направила остриё меча в сторону Баркота, — Теперь ты у нас предатель всего рода Абсолютов. Но не переживай, пока ты не исполнишь задумку Прародителя, мы тебя не убьём… но урок преподадим, — её пять Стигм закрутились с новой скоростью, — Урок, что никому, и никогда, не стоит доверять!!!… В этой игре, будет лишь один победитель!

— И это явно не ты!!! — Баркот встал в боевую стойку, и под его ногами потрескалась кристаллическая поверхность, — Приготовься умереть, Энигма!

Ангел мерзко улыбнулась, обнажив звериный оскал:

— По-другому было бы не интересно…

И в ту же секунду они сошлись в битве. Их мечи скрестились, и здания вокруг покрылись трещинами. От Баркота вышла алая аура, начав пожирать белый свет Энигмы. Дева на мгновение удивилась способности Баркота, и он воспользовался этим шансом.

Мужчина сделал резкий выпад, и мечи расцепились. Он схватил Энигму за голову, и из ладони вырвался вихрь бело–чёрной ауры, что сметала всё на своём пути.

Дева пробила в здание дыру, и вылетела на оживлённую улицу. Этот луч зацепил нескольких Абсолютов, покрыв их тела чёрными ожогами, и разрезал плоть.

Лживая тварь, увидев, что за ней уже из пробоины дома идёт Баркот, вмиг упала рядом с ранеными, и закричала:

— За что?!!! Почему ты нас предал и убиваешь!!!

— Что⁈ Нет!… Подождите!!!

Абсолюты смотрели на своего спасителя с ненавистью, и с разочарованием. Но больше они были заняты тем, что отбивались от Безумцев. Эти твари напрыгивали на Абсолютов и рвали их плоть на части. Они прошлись по городу как саранча, пожирая любую жизнь на своём пути. Лорды и высшие чины встали на защиту своего народа, как и все воины без Стигм. Это был самый настоящий Ад, который освещает отблеск алой луны.

— Постойте!!! — выбежал Баркот на дорогу, — Остановитесь!!!

Он хватал каждого Безумца, и крепко обнимал, забирая Грех. Баркот не мог убить своих собратьев, что были так нагло использованы. Его кусали, били дубинами, но он продолжал делиться с ними своим светом, и дарить им ясность ума. Он хотел показать Абсолютом, что Безумцы не опасны… что они такие же живые создания, которые могут чувствовать и созидать.

И в один момент, пока Баркот был озадачен спасением Безумцев и Абсолютов, сзади него появился Бахамут, и одним точным ударом в шею тыльной стороной ладони, вырубил Баркот и тот рухнул на землю, закатив глаза.

Пока на планете царствовал ужас и смерть, Бахамут уставился на Баркота, а следом оглядел ситуацию вокруг.

— Превосходно, Лорд! — появилась Энигма, и ударила ногой по лицу Баркота, — Этого предателя нужно заковать и бросить в катакомбы! Вам понятен приказ⁈

Бахамут застыл на месте. Его лицо скрывается под толщей металла, оттого невозможно понять, о чём он сейчас думает.

— Лорд?… — сощурила глаза Энигма.

— Я вас понял, — хмыкнул Бахамут и закинул тело Баркота себе на плечо.

Мир закрутился, и показалась новая реальность. Я оказался во тьме катакомб, где установили белоснежные решётки. И там, во тьме, я увидел свет алого и золотого глаза… а следом услышал, как кто–то проливает слёзы.

— За что?… — послышался из этой тьмы голос Баркота, — Да что я сделала?… Я ведь просто хотел всех спасти…

Раздался скрип двери. В белоснежных огнях факелов, что держат при себе три война с тремя стигмами в глазах, показался силуэт Матока.

Крылатый мужчина в белом балахоне, окруженный защитниками, подошёл к клетке. Свет факелов проник за пределы решетки, открыв вид на Баркота, которого заковали в цепи так плотно, что он и шагу не может сделать.

— Я пришёл спросить… — глаза Матока стали влажными, — Почему?… Мы ведь… мы ведь видели иной мир… ты и я…

— Маток!!! — брякнули цепи, не дав мужчине подойти к прутьям клетки, — Посмотри мне в глаза!!! Я никогда и не думал уничтожать расу Абсолютов и делать их рабами Тёмных!!! У нас же с тобой была мечта!!! Я же всё делал правильно!!! — с его глаз покатились серые слёзы, — Как бы мне сложно не было!!! Как бы меня не призирали, я всегда думал о других!!! Ты же меня знаешь!!! Мы с детства вместе!!! Ты же мой Брат!!! Пожалуйста, поверь мне, Маток!!! Это всё Энигма!!! Каргель что–то сделал со своим ликом, но она заражена!!! Она и есть Истинная Тьма!!! Я видел её отблеск ауры, когда она сняла шлем!!! Видел так отчетливо, как вижу тебя!!!… Маток… ты же веришь мне?…

Глаза друга более не излучали той доброты, что была ранее…

— Я услышал достаточно, — сделал Маток шаг назад, — Можем уходить…

Поняв, что даже лучший друг не поверил ему, Баркот потянулся вперед из–за всех, отчего цепи начали трещать. На его лице показалось холодная ярость, а с глаз покатились слёзы разочарования…

Мир резко сделал оборот, и передо мной открылась новая картинка… и она ужасала своими красками и атмосферой. Город Вершителей покрылся чёрным дымом после минувшей битвы. Планета восстанавливала сама себя, пытаясь стереть краски подлого предательства.

Я вновь стою на золотой сцене, что соединяется со ступенями замка «Света». Все зрители вновь встали на прежние места… на каждом жуткие раны, а кто–то проливает слезы за умерших собратьев. И все взгляды Абсолютов направлены на того, кто и устроил весь этот ужас. Баркот, паря в невесомости и возвышаясь над зрителями, как и над сценой, был закован чёрными цепями. Металл так плотно сковал его тело, что и не двинуться. И прямо под ним расположились прикованные к земле Безумцы, а так же… Разумные Тёмные, которых Баркот достал из чертогов Безумия, когда была атака на город.

На краю сцены, так же как и сын, закована в цепи Мариат. За её спиной Каргель и Энигма, а так же недалеко от родичей все Лорды, Совет и высшие чины.

— Мои любимые Братья и Сёстры! — начала Каргель, а её голос окинул весь город, — Вы своими глазами видели, и ощутили на собственном теле и душе, что с нами хотели сделать эти предатели… такое не прощают!

— Да!!!

— Предатели!!!

— Смерть выродкам!!!

— Смерть Тёмным!!!

Толпа взбесилась. Они уже не могли дождаться, когда Мариат и Баркот получат свою долю страданий, за такое наглое предательство перед всеми Абсолютами.

— Вы правы!!! — встала на краю сцены Энигма, — Сегодня они заплатят за всё… Но Баркота мы оставим в живых. Он должен сыграть свою роль, а после, мы его убьем… но это не значит, что наказания не будет, — дева щелкнула пальцами, — Вы же согласны, что его белая кожа Абсолютов, ему не к лицу⁈… Пора этому мальчишке вспомнить, кто он на самом деле…

К закованным Безумцам и Разумным, два воина принесли глубокую золотую вазу, откуда сочиться алый свет, подобно языкам пламени. Поставили её прямо под Баркотом, и воины вмиг убежали.

— Что ты делаешь⁈ — дрогнул голос Мариат.

— Правосудие, — мерзко улыбнулась Энигма, — Он… этот выродок не достоин признания Всеотца. Я такое не потерплю!

— Каргель! — глянула старшая сестра на младшую пугающим взглядом, — Останови её! Вы заигрались! Это нужно немедленно прекратить!… Прошу тебя, не иди на поводу у Третьей!

Каргель на секунду опустила глаза, и в этот момент, половина её лица стала напоминать желе. Дева вмиг прикрыла дефект ладонью, и тот тут же исчез… для Мариат всё стало понятно в ту же секунду.

— Заткнись! — схватила Энигма за волосы Мариат и начала ей шептать на ухо, — Ненавижу тебя… его любовь к тебе, должна была быть моей… ЭТО МОЯ ЛЮБОВЬ!!! И ТЫ ОТНЯЛА ЕЁ У МЕНЯ!!!

Мариат обнажила улыбку, что могла напугать.

— Завистливая маленькая дрянь… когда я отсюда выберусь, тебе не жить.

— Поздно! — рыкнула Энигма, — Второй попытки не будет!… А сейчас смотри, как я затопчу твоего отпрыска, и спасу этот мир вместе с Каргель… верно, моя Истинная Тьма?

Мариат глянула на побледневшую сестру с печалью, и отголосками любви:

— Ты понимаешь, что она делает… верно, сестра?…

— НАЧНЁМ НАКАЗАНИЕ! — отпустила Энигма волосы Мариат, и отвела от неё Каргель, — Приступайте!!!

К краю сцены подошёл один из Лордов, и снял с пояса бутыль с белой кровью