Пусть вспыхнет пламя - Барталомей Соло
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как только Адриан поправится, мы отбудем, – заверил Траян. – Мы благодарны вам за всё, и вы также можете рассчитывать на нашу помощь в дальнейшем.
Староста не ответил. Он напрягся и проговорил:
– Вы держите взаперти человека. Привезли с собой пленника – вашего врага. Я общался с ним, ведь он и мой пленник теперь. А значит, он стал и мне врагом. Человек он известный в большом мире и очень влиятельный. Сказал, что способен как стереть нашу деревню с лица земли, так и превознести её. Не знаю, правда это или блеф, но проверять я не хочу. Я пообещал сохранять нейтралитет, пообещал, что вы уйдёте отсюда как можно скорее, а ещё я пообещал ему свидание со Стеллой. Он настаивал. Я хочу, чтобы вы знали это.
– Сколько времени у нас есть? – спросил Адриан.
– Мы проведём фестиваль Леса, – ответил Эйякуль. – На следующий день после мероприятия вы должны уйти.
* * *
– Ночью, – сказал Райан. – Отбудем под покровом ночи, когда вся деревня спит. Заберём Женевьера, Борис вывезет нас в Двадцать Четвёртый. Там мы обменяем Женевьера на Тиберия.
– Кто такой этот Борис? – вдруг спросил Адриан.
– Это сейчас настолько важно? – покосился на него Траян.
– Мы можем ему доверять?
– Он возит коку в Двадцать Четвёртый, – сказал Райан. – Я всё про него узнал. Связной между общиной и большим миром. Такие есть в каждом закрытом обществе. Без нормального товарооборота Дети Бартара быстро сгинут в небытие.
– Он продаёт наркотики в городе? – с недоумением спросил Адриан.
– Коку, – кивнул Райан. – Производное растение, которое они тут выращивают. Внутри общины употребление запрещено. Только шаман плотно сидит на коке, но это оправдывается его связью с потусторонним миром. Медицина в развитых городах позволяет употреблять любую наркоту хоть каждый день. Здесь же, да и в Двадцать Четвёртом, долго наркоманы не живут.
– Сколько ему заплатили? Борису? Он ведь не безвозмездно нас подобрал.
– Я поднял ему рейтинг до максимума, – пожал плечами Траян. – Правда, он уже успел его куда-то спустить.
– Давайте обсудим детали отбытия, – вставил Райан. – Мы готовы уйти ночью?
– Думаю, что я не готов, – сказал Адриан.
– Ранение?
– Нет, – он покачал головой. – Я чувствую себя нормально. Стелла. Я не могу её здесь оставить.
– Почему? – спросил Райан. – Разве ей плохо тут?
– Потому что люблю её, – Адриан потупил взор. – Я не могу думать ни о чём другом. Ни о побеге, ни о нашем деле, ни о каких-то обменах. Все мысли только о ней.
– Забирай её с собой, – пожал плечами Траян. – Собирайтесь и вперёд.
– Она никогда не вернётся, – покачал Адриан головой. – Я не в силах её убедить.
– И что, ты останешься здесь? – с насмешкой спросил Траян.
– Если придётся, – серьёзно ответил Адриан, – останусь.
* * *
На фестиваль Леса собралась вся община. Мужчины играли на барабанах, били в бубны. На поляну были вынесены лавки, поставлены столы и раскинуты шатры. Замужние женщины носили еду и напитки – отвары, самогонку, пиво. Свободные от обязанностей плясали в центре поляны в просторных белых платьях с цветочными венками на головах. Мужики, выстроившиеся в ряд, претенциозно оценивали танцующих. Староста сидел на возвышении за центральным столом. Он властно оглядывал общину, изредка подзывал помощника и раздавал ему указания. Шаман Влассимир восседал по правую от старосты руку. Он был худым будто скелет – полуголым, носил лишь истрёпанную повязку, прикрывающую детородный орган. Рёбра торчали, уши растопырены, глаза выпучены, вены надуты. Он курил трубку, бубнил что-то себе под нос и постоянно глядел на Адриана рыбьим затуманенным взглядом. После того случая Адриану так и не удалось поблагодарить своего спасителя, но как бы он ни рвался на встречу, местные запрещали. Шаман не разговаривал ни с кем, кроме старосты, и то только в момент отпевания или выхаживания.
Адриан сидел за столом вместе с другими свободными мужиками. Райан и Траян усердно налегали на местное пиво.
– Дети Бартара! – басовито пробубнил староста Эйякуль. Музыка стихла, гул прекратился, танцующие женщины замерли. – Сегодня – великий праздник! Каждый месяц мы проводим фестиваль Леса, дабы отдать почести нашему Богу и почтить память покинувших этот мир. В этом месяце мы потеряли трёх человек – старцы Батлер и Янко, а также молодой МБапэ, который погиб от укуса змеи. Давайте молиться за их души, чтобы в следующей жизни они стали деревьями – беззаботными и величественным, живущими несколько сотен лет. Выпьем за них!
Взмыли кубки с напитками, «дети» выкрикнули какую-то фразу на непонятном языке. Адриан вторил их поступкам, выпил что-то кислое, скорчился. Траян шепнул что-то на ухо Райану, и они осушили кубки. Музыка вновь заиграла, танцы продолжились. Стелла кружилась в самом центре – она двигалась плавно, трогала волосы, улыбалась. Облачённая в свободное белоснежное платье до колен, с венком из жёлтых цветов в волосах. Борис, стоя среди прочих женихов, не спускал с неё глаз, но она смотрела только на Адриана. Смотрела уверенно, сильно, как будто говоря с ним языком тела.
Поднялся шаман. Музыка и голоса вновь стихли. Он произнёс несколько фраз на неизвестном языке, но местные, как показалось Адриану, понимали эту речь. Трубка в его зубах дымилась. Женщина поднесла ребёнка – новорождённого, ещё красного, спящего. Адриан с любопытством глядел на Влассимира, обхватившего малыша своими костлявыми пальцами. Шаман поднял ребёнка на вытянутых руках, что-то прокричал, и толпа взвыла, снова подняв кубки. Малыш проснулся, заплакал. Шаман намазал пальцы чем-то чёрным из сосуда на столе, а затем поставил три точки – на лбу малыша, на животе и на подошве. Мать забрала кричащую малютку, поцеловала шаману руку и удалилась с блаженной улыбкой на устах. Снова танцы и музыка. Разгорячённые женщины как будто впали в транс. Мужчины, которых было явно больше, переминались с ноги на ногу, дожидаясь команды. Адриан восхищался движениями Стеллы.
– Дети Бартара! – староста вновь поднялся. – В этот великий день будут созданы новые союзы. Союзы, соединяющие двух людей – мужчину и женщину, которые продолжат свой путь вместе. До конца своих дней. Это счастье, когда двое соединяются, влекомые чувствами! Это счастье, когда от таких союзов появляются дети – лучшее, что может оставить после себя человек. Так возрадуемся! И пускай мужчины объявят сегодня имя той женщины, с которой они хотят скрепить святые узы.
Первым сделал шаг вперёд высокий немолодой «жених» лет сорока. Он был бледен, со светлыми волосами, светло-серыми
