Толкование Евангелия - Гладков

Другие же говорят: «Не могут быть блаженны нищие духом; блаженны только сильные духом!» Но и они заблуждаются. Чтобы из гордого человека стать нищим духом, то есть смиренным, сознающим свою нравственную нищету, сознающим себя хуже многих, нужна большая сила духа, большое напряжение воли; без этой силы не смиришь себя, не сломишь свою гордость. Следовательно, понятия о нищете духом и о силе духа не только не противоречат друг другу, но, напротив, восполняют одно другое: не обладая силой духа, нельзя стать нищим духом; и сила нужна большая. Гордому человеку, привыкшему считать себя выше всех, не таким,

как прочие

люди, тяжело сознать, что он хуже очень многих, а может быть и хуже всех. Если тяжело разочарование в друге, то каково же развенчать самого себя, свалить себя с той скалы, на которую был вознесен своей гордостью, повергнуть кумир свой в прах! Такое разочарование в самом себе причиняет на первых порах невыразимые душевные муки; приходится много выстрадать и победить множество искушений. Сколько соблазнительных мыслей вторгается в душу, сколько стремлений к самооправданию, к обелению всех своих грязных дел! Чтобы выдержать все эти искушения и победить их, нужна большая сила духа.

Осознаем же свое ничтожество в сравнении со Христом-Человеком, Образцом доступного нам совершенства! Стряхнем с себя гордость, навеянную безумным себялюбием! Повергнем кумир свой в прах, и смело, с Божией помощью, станем на первую ступень! Станем твердой ногой, чтобы не оступиться и не упасть вниз! Станем, и будем идти вперед, не спуская глаз со стоящего вверху Христа, ожидающего нас с распростертыми объятиями! Пойдем же к Нему! Он ждет нас и примет не как грозный судья, а как любящий отец встречает своего блудного сына!

Когда мы сознаем свою нравственную нищету и, силой своего духа (конечно, при помощи Божией), победим все искушения, все соблазны к самооправданию, то нам станет стыдно, что раньше не сознавали своей греховности и так много нагрешили. И станет нам жаль, что так беспутно жили; и захочется вернуть прошлое и начать жить сначала. Но так как вернуть прошлое нельзя, то мы станем оплакивать свои грехи, раскаиваться в них и горевать, что нельзя сделать так, чтобы их не было. И в таком горе мы услышим, как Господь, стоя на верху лестницы, обращается к нам со словом утешения и говорит: «Плачь! Плачь о грехах своих, но не унывай!

Оплакивая свои грехи, ты уже начинаешь чувствовать отвращение к ним, ты уже даешь себе слово больше не грешить; и если ты будешь верен своему слову, если ты действительно будешь воздерживаться от грехов, то ты утешишься в теперешнем горе: перестав грешить, ты удостоишься блаженства вечной жизни, несмотря на то, что в прежней жизни твоей за тобой числится множество грехов; ты утешишься

там за то, что оплакивал свои грехи

здесь:

блаженны (будут)

плачущие (здесь),

ибо они утешатся (там) (Мф. 5, 4)».

И эти слова Господни неправильно понимаются некоторыми. Блаженство не в слезах, не в оплакивании своих грехов; блаженство — в Царстве Небесном; блаженны

будут там те, которые

здесь смиренно сознают тяжесть грехов своих и оплакивают их. Слезы покаяния — это средство к достижению цели, и потому сами по себе не могут быть целью жизни человеческой; слезы — это второй шаг по пути самоисправления, и шаг более легкий, чем первый.

Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Не всякий, однако, плач дает утешение. «Плачет бессильная злоба; плачет униженная гордость; плачет неудовлетворенная суетность; плачет оскорбленное самолюбие... и мало ли бывает суетных слез? Сколько неудовлетворенных страстей, сколько малодушных, столько и пустых слез; но это слезы грешные, слезы бесполезные, слезы, крайне вредные для плачущих, ибо причиняют смерть души» (Из бесед отца Иоанна Кронштадтского о блаженствах).

Плачущие... утешатся. Утешатся они не только там, в Царстве Небесном, когда дальнейшим (кроме сокрушения о грехах) самоусовершенствованием откроют себе доступ в это Царство, но утешатся и здесь, на земле. Оплакивая свои грехи, давая себе слово больше не грешить, воздерживаясь всеми силами души от всего, что наталкивает на грех, они примиряются со своей совестью, прежде укорявшей их, они успокаиваются, утешаются. Утешаются они еще и сознанием, что вступают в Царство Божие, где в качестве Божиих работников будут содействовать водворению возможно большего счастья на земле.

Кто имел достаточно силы смирить себя и сознать свою бедность хорошими делами, приближающими ко Христу; кто в раскаянии оплакивает свои грехи, свою безумно и беспутно прожитую жизнь, — тот сам осудит себя за свои грехи и всю вину примет исключительно на себя. Да и кого он может винить в этом, кроме самого себя? Винить диавола — смешно, потому что он не имеет никакой власти над нами: он может только соблазнять нас, нашептывать нам дурные мысли, но принудить ни к чему не может. Бог даровал нам волю, чтобы бороться с соблазнами и побеждать их; Он же даровал нам разум и совесть, чтобы отличать хорошее от дурного, а Господь наш Иисус Христос окончательно облегчил нам нашу задачу: Своими заповедями и Своей жизнью Он научил нас, как мы должны жить. И если мы все-таки живем не так, как должны, то, кроме себя, никого винить в том не можем: ни диавола, ни злых людей. Сам согрешил, сам и отвечай!

Итак, смиренно сознающий себя грешником и оплакивающий свои грехи непременно придет к заключению, что во всем виноват он один. А если виноват он сам, то какой же смысл гневаться на кого-либо? Если и может он гневаться, то только на себя, за свое слабоволие и податливость на соблазны. И если он вообще человек не злобный, то, перестав обвинять других в своих грехах, перестав гневаться на них, раздражаться, он, незаметно для себя, становится кротким, то есть делает третий шаг по пути самоисправления, поднимается на третью ступень, приближающую его к доступному ему совершенству. «И будут (говорит Христос)

блаженны в Царстве Небесном

кроткие!» Но если сознавший свое ничтожество и оплакивающий свои грехи не обладает незлобием; если он раздражителен и гневлив, — то кротость не придет к нему сама собой: такое свойство души надо выработать в себе, надо воспитать его; и это не так легко. Однако сознание, что без кротости нельзя сделать ни одного шага вперед по пути самоисправления, это сознание заставляет человека поработать над собой, заставляет зорко следить за каждым шагом своим, за каждым словом. Вот тут-то нужна сила духа, чтобы сдерживать себя, владеть собой, чтобы подавлять в себе гневливость и раздражительность и не давать им простора. И чем труднее будет самоисправляющемуся человеку воздерживаться от гнева и раздражительности, тем чаще он должен прибегать в молитве за помощью свыше: и невозможное для него, по слабости его человеческих сил, станет возможным по милости Божией.

Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Следовательно, кроме вечной жизни в Царстве Небесном, кроткие унаследуют землю. Какую же землю они унаследуют, и когда? На этот вопрос предложено несколько ответов. Иоанн Златоуст, ссылаясь на некоторых толковников, полагающих, что здесь речь идет о земле духовной, не соглашается с ними и говорит, что нигде в Писании не упоминается о земле духовной и что поэтому надо признать, что Христос разумел здесь чувственную награду (Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Евангелие от Матфея. 15, 3). Другие толкователи говорят, что в то время землей владели язычники, а общество верующих состояло из нескольких последователей Христа, и, однако, это малое общество кротких людей скоро победило языческий мир и унаследовало от него землю.

Епископ Михаил полагает, что это — образное выражение, заимствованное от наследования евреями земли обетованной. Обетование наследовать землю Ханаанскую было выражением благоволения Божия; поэтому выражение

наследовать землю равносильно выражению получить Божие благоволение

20 (Епископ Михаил. Толковое Евангелие. 1, 5).

Не удовлетворяясь этими ответами, постараемся подойти к разрешению вопроса с другой стороны. Мы знаем, что Христос пришел, между прочим, и для того, чтобы основать на земле Царство Божие, пройти через которое необходимо для вступления в Царство Небесное. Это Царство Божие есть общество людей, внутренний мир которых управляется волей Божией как вечным и неизменяемым законом. Это общество, в начале чрезвычайно малое, разрослось, однако, так, как вырастает из малого зерна роскошное ветвистое дерево; но рост этого общества продолжается, и оно будет расти до тех пор, пока все народы земли не составят единое стадо с Единым Пастырем. Вот конечная цель, к которой должно стремиться человечество; и она будет достигнута, хотя и не так скоро, как хотелось бы. Конечно, в этом едином духовном стаде не все будут достойными членами его, как не все овцы обыкновенного овечьего стада бывают одинаковы по своим качествам; но это нисколько не помешает Царству Божию овладеть всей землей, и тогда достойные сыны его, то есть