«Если», 2002 № 05 - Брайан Плант

Наша жизнь по-прежнему небезопасна. Армия освобождения Кении объединилась с другими бандитскими группировками, а через компьютерную сеть мы узнали, что западные державы усиливают блокаду занятых чаго районов. Нападения на наши поселки — особенно вдоль северной границы — стали обычным делом, и у меня нет оснований считать, что Гичичи ничто не угрожает. Должно быть, сейчас мы пугаем власть предержащих больше, чем когда бы то ни было. К счастью, биоконтейнеры падают на Землю все так же регулярно, а это значит, что мир продолжает меняться. Кроме того, жизнь никогда не может чувствовать себя в полной безопасности — ей всегда что-то угрожает. Эта истина, которую преподал мне брат Дуст, оказалась настолько близка к реальности, насколько это вообще возможно, а я хорошо усвоила его уроки.

И все же я верю в будущее. Скоро в списках жителей Гичичи — этого уютного и прекрасного поселка в плодородной долине между отрогами Абердарского хребта — появится новое имя. Разумеется, мы с Шаном все время спорим, как мы назовем нашу дочь. Он хочет назвать ее в честь времени суток, когда ребенок появится на свет, а я предпочла бы что-нибудь ирландское.

— Но ведь ты не можешь выговорить правильно ни одного ирландского имени! — смеется Шан, а я уверена — мы что-нибудь придумаем. И дело вовсе не в имени. Я не сомневаюсь, что как бы мы ни назвали нашу дочь, у нее будет своя жизнь и своя история. Моя же история заканчивается здесь, и я прощаюсь с вами, чтобы вернуться к своим делам, как вы возвращаетесь к своим, ибо перед нами лежит еще долгий путь.

Сергей Дерябин

ПРЕКРАСНЫЙ НОВЫЙ МИР?

Писатели-фантасты могут сказать, что обратились к нанотехнологии задолго до того, как ученые заговорили о теоретической и практической ее реализации. «Точечное» манипулирование атомами и молекулами — сейчас это атрибут мира будущего, в котором синтез пищи из опилок — самое обычное дело, а бессмертие — обыденность. Невероятно далекое будущее? Не столь далекое и, как выясняется, не такое уж невероятное…

Логика эволюции подсказывает, что малые формы, как правило, одолевают формы большие.

В свое время Станислав Лем в повести «Непобедимый» показал, как в битве механического колосса и «минироботов» победителями оказались мельчайшие, с песчинку, системы: в момент опасности они соединяются в черные тучи и могут справиться с любым противником. А советский писатель и основоположник ТРИЗа Генрих Альтов в рассказе «Ослик и аксиома» практически вывел принципы нанотехнологии еще до того, как этот термин получил распространение.

Считается, что сам термин впервые ввел в обиход американец Эрик Дрекслер. В студенческие годы он познакомился с трудами знаменитого ученого Ричарда Фейнмана. Еще в 1959 году в одной из своих лекций Фейнман заметил: «Принципы физики… не говорят о невозможности манипулирования веществом на уровне атомов». А потом добавил, что человечество скоро научится манипулировать мельчайшими частицами и сможет синтезировать все, что угодно. Ученый такого масштаба впервые признал возможность реализации одного из самый невероятных сюжетов — создания мельчайших устройств, способных воспроизводить самое себя.

В 1977 году студент Эрик задумался над вопросом: как изменится мир, если все уменьшить в миллиарды раз. И в 1986 году выпустил книгу под названием «Машины творения», в которой описывал «умные» устройства размером с молекулу, которые быстро и радикально преобразят наш мир. Тогда это звучало как фантастика, да и научный мир воспринял его идеи всего лишь как игру ума.

Как выяснилось, совершенно напрасно.

Нано — составная часть сложных слов и названий единиц измерения, обозначающая уменьшение в миллиард раз. Само слово «nannos» пришло из греческого языка и означает «карлик». Речь идет об объектах порядка одной миллиардной метра, величина которых сопоставима с размерами атомов и молекул. В свою очередь, нанороботы — это устройства, предназначенные для самостоятельного манипулирования отдельными атомами, в результате чего они могут «собрать» любой предмет или живое существо.

Что характерно, нанороботы должны уметь самовоспроизводиться наподобие вирусов. Такие устройства называются ассемблерами. Это своего рода маленькие «заводы» по сборке запрограммированных объектов, в том числе и таких же ассемблеров.

Что нам сулит развитие нанотехнологий? Превращение одних веществ в другие станет делом обыденным, крошечные роботы смогут не только ремонтировать технику, но и трансформировать ее в зависимости от наших потребностей. Новые вещества и материалы создаются практически мгновенно и из подручных средств. Разумные пылинки смогут образовывать суперкомпьютеры буквально в считанные секунды и прямо в воздухе. Нанороботы проникнут в наши тела и будут следить за тем, чтобы каждый орган, каждая клетка функционировали нормально, а в случае чего быстро приведут ее в порядок. Это будет похлестче, чем в старом рассказе Георгия Гуревича «Глотайте хирурга», в котором робота-врача уменьшают до микроскопических размеров и запускают в организм человека для излечения. И это будет покруче, чем в старом фильме «Фантастическое путешествие» Ричарда Флейшера, когда уменьшают подводную лодку с экипажем и запускают ее в кровеносную систему ученого, дабы избавить его от тромба.

Что еще обещают нанороботы? Любимые детища фантастов — дубликаторы и синтезаторы. Решение проблемы генетических отклонений. Самые невероятные виды живых существ. О биороботах или киборгах даже говорить не приходится. Скорее всего, они не понадобятся. Усилители интеллекта, метаморфизация человека для жизни на других планетах или даже в космическом пространстве сделают их попросту ненужными.

Превосходно, скажет читатель. Но где реальные предпосылки для создания «прекрасного нового мира»? Нанороботы ведь не появятся сами собой!

До того как предъявить читателю внушительный список достижений нанотехнологии сегодняшнего дня, попробуем разобраться в самой сути нанороботов. На чем основывается их универсальность, могущество и «вездесущность»? Как, в принципе, можно манипулировать атомами?

Более 70 лет назад российский физик Георгий Гамов получил решение уравнений Шредингера, которое позволяло частице преодолевать энергетический барьер, даже если ее энергия была меньше высоты этого барьера. Популяризаторы науки любят иллюстрировать это явление на таком примере: вы подходите к высокой стене, но не перепрыгиваете, а как бы проникаете сквозь нее и оказываетесь на противоположной стороне.