Последний адмирал Заграты - Вадим Панов

Мике достались домохозяйки. Точнее — все западные пригороды, но в первую очередь — домохозяйки. Заговорщики рассчитывали, что в Новый город отправятся основные силы, были уверены, что справятся с ними, во всяком случае, втянут в затяжные уличные бои основную часть королевских войск, и позаботились о том, чтобы у наследника не оказалось резервов. Устроить в Старом городе драку у лидеров Трудовой партии возможности не было — все силы были брошены на правый берег Велиссы. А посему пришлось полагаться на ораторское искусство красавчика Мики. И Мучик справился. Всего за полтора часа он превратил массовый митинг недовольных женщин в массовое шествие разозленных фурий, гремящих пустыми кастрюлями и сковородками. И требующих:

— Дайте нам еды!

— Наполните наши кастрюли!

— Дайте работу нашим мужьям!

Шествие было мирным, но Синклер отправил два пехотных батальона контролировать движение женщин. Ему казалось, что так будет безопаснее. Он не понимал, что среди непривычных к гражданским волнениям солдат вновь появились агитаторы. Те самые, которые уже неделю приходили в казармы. Появились и начали задавать вопросы:

— Вы ведь не станете стрелять в сестер и матерей, правда?

— Вы ведь не хотите, чтобы на ваших руках оказалась кровь загратийцев?

— Зачем вас послали? Вы будете стрелять в своих матерей?

— Они просто хотят есть! Им нечем кормить детей! Вы будете стрелять в своих матерей?

— Вы будете стрелять?

Организованное Мучиком шествие было мирным. Но два батальона королевских войск оно перемололо в пыль…

— Ты видишь, что происходит?

— Я говорил, что нужно действовать жестко!

— Так почему не действовал?! — Джефферсон яростно взмахнул кулаком. Казалось, он вот-вот ударит полковника, военный даже отшатнулся, но драться старый генерал не собирался. — Ты обещал расстрел, Синклер! Где он?!

— Я пытаюсь потушить мятеж…

— Ты его разжигаешь, кретин!

— Я…

Они встретились посередине моста Прекрасных дам, самого красивого моста Альбурга, украшенного причудливыми бронзовыми фонарями и мраморными скульптурами сказочных прелестниц. Синклер выбрался из дворца, надеясь своими глазами увидеть победу, отдать пару-тройку ничего не значащих распоряжений, которые обязательно войдут в историю, после чего вернуться и сообщить наследнику радостную весть. Он готовился принимать поздравления, а увидел отступающих к реке солдат. Потребовал объяснений, но не успел их получить — прискакавший гонец сообщил, что жители западных окраин прорвались в Старый город. Растерянный Синклер попытался обдумать ситуацию, но еще через пару минут на мосту появился разъяренный Джефферсон и принялся сыпать оскорблениями.

— Идиот!

— Держите себя в руках, генерал!

— Мальчишка!

— Я знаю, что делать!

— Так отдавай приказы! Командуй! Хватит жевать сопли!

На набережной правого берега показались драгуны, десятка полтора-два. Нахлестывая лошадей, они стремительно помчались к мосту. Не оглядываясь и не отвечая на выстрелы. Несмотря на густеющие сумерки, Синклер сумел разглядеть перекошенные лица кавалеристов.

Сумерки…

Полковник посмотрел на стремительно темнеющее небо. Кому поможет падающая на Альбург ночь? Кому выгодна тьма?

— Адъютант!

— Да!

— Передайте войскам приказ: открывать огонь без предупреждения! Патронов не жалеть!

— Там уже стреляют, кретин! — рявкнул Джефферсон. — Раньше нужно было думать!

Молоденький лейтенант, готовившийся записывать приказ Синклера, вздрогнул и отвел взгляд. Ему было неприятно слышать ругань старика, однако вступаться за командира лейтенант не собирался.

— Так что же делать? — угрюмо спросил полковник.

Спросил, показав генералу, что не справился.

— Удержи мосты, Синклер, любой ценой удержи мосты. Мы должны запереть сволочей на правом берегу, — распорядился Джефферсон. — А я постараюсь разгрести то дерьмо, что заливает Старый город. — Генерал взгромоздился на лошадь и оттуда, свысока, бросил: — Эта ночь не наша, Синклер. Молись, чтобы мы ее пережили…

Саммер соглашается ехать в сферопорт, лишь увидев бегущих солдат. Но и тут ухитряется потянуть время: при появлении первых слабаков, бросившихся к мостам в самом начале столкновения, ювелир дрожащим голосом говорит, что трусы есть в любой армии. Предлагает подождать еще и лишь несколько минут спустя, убедившись, что бегут не трусы, а все, соглашается. И своей нерешительностью заставляет бамбальеро сполна отработать огромный гонорар.

— Готовы?

— Да!

— Поедемте… — лепечет Саммер, но теперь, во время работы, слушать ювелира Феликс не собирается.

— Тихо!

— Что?

— Заткнись! — шипит Хвастун и щелкает ювелира по уху. Саммер глотает рвущиеся наружу слова. И вдруг понимает, что сопровождающие его бамбальеро не менее страшны, чем толпа.

Пока ювелир бежал во двор, пока бамбальеро торопливо запихивали в фургон багаж и домочадцев, пока готовились — ситуация на улице поменялась. Солдаты исчезли, за ними торопливо проследовала ударная волна бунтовщиков — как понял выглянувший в окно Феликс, ее составляли менсалийцы и местные уголовники, — и теперь респектабельную Бархатную улицу медленно заполняла основная масса демонстрантов. Которых в первую очередь интересовала социальная справедливость.

— Это дом королевского прокурора!

— Ура!

— Это дом сахарозаводчика!

— Ура!

Дом фабриканта… министра… землевладельца…

На Бархатной улице простолюдины не селились, дома здесь поднимались богатые, в которых было чем поживиться, и бунтовщики прекрасно об этом знали. Они врывались в здания и принимались избивать слуг, требуя сказать, куда хозяева спрятали сокровища. Они растекались по этажам и внутренним дворикам, но толпа не редела — слишком много народу вывели на площадь трудовики, хватило бы, чтобы сто раз, если не больше, заселить всю Бархатную улицу.

— Сюда!

— Ломайте двери!

— Да здравствует свободная Заграта!!

Из окна вылетает кресло, а за ним — какой-то человек. Бьется о мостовую, визжит и тут же умолкает, оказавшись под сапогами демонстрантов.

— Да здравствует свободная Заграта!!

Полыхают первые здания.

— Это дом королевского ювелира!

«Вот и до нас добрались!»

— Время!

Длинный и Би распахивают ворота, Вебер и Хвастун выскакивают на улицу, а Эдди давит на газ.

Скорость и натиск.

Ничего другого противопоставить погромщикам они не могли. Только скорость и натиск. И еще — отменную выучку настоящих бамбальеро.