Амундсен - Тур Буманн-Ларсен

Только после возвращения в Норвегию и официального выяснения отношений с бывшим премьер-министром Брат-ли полярный путешественник может подвести черту под скандалом из-за невыполненных обещаний. «Кнудсен возьмет все обязательства на себя, — пишет он Леону. — Мало кто понимает, насколько важно было для меня добиться этого. Зато тебе не надо объяснять, что теперь, когда ребята знают, как я старался ради них, они будут только крепче привязаны ко мне».

Осенью 1913 года произошла серьезная передислокация войск в рамках экспедиции, все еще известной как третий поход «Фрама». Верховный главнокомандующий и его управделами, то есть братья Амундсен, остались в Ураниенборге, а капитан с командой вернулись в Южную Америку, чтобы оттуда снова пуститься в плавание.

Почти год назад возникла мысль провести «Фрам» через Панамский канал — возможно, в качестве самого первого судна. Это не только значительно сократило бы путь к Берингову проливу, но и послужило бы рекламой похода. Руал Амундсен мгновенно восхитился идеей и стал прилагать усилия для ее осуществления. Завершала нескончаемое строительство канала одна американская компания, так что в Соединенных Штатах для получения согласия администрации был задействован, в частности, Джон А. Гаде. Сошлись на том, что первыми через канал пройдут на борту легендарного «Фрама» Амундсен и Пири (о Куке больше не было речи) — возможно, в кильватере у американского военного корабля.

«Фрам» прибыл в Колон, у входа в Панамский канал, 3 октября 1913 года. Поскольку Турвалл Нильсен пока отсутствовал, судно привел туда лейтенант Кристиан Доксруд. Лейтенант заразился аэропланной бациллой, и теперь его прочили в «руководители авиационного отряда экспедиции». Путь из Буэнос-Айреса дался ему нелегко, докладывает Доксруд начальству: «Должен признаться, я еще никогда в жизни не испытывал таких трудностей на капитанском мостике… Ребята взошли на борт в Байресе, все более или менее испорченные многочисленными празднествами и почестями, а тут над ними ставят постороннего человека вроде меня». Да, командовать увенчанным лаврами экипажем Руала Амундсена было непросто: «По сути дела каждый претендовал на роль капитана».

В Колоне почетная миссия быть главным среди капитанов «Фрама» перешла к Турваллу Нильсену. Теперь все было готово для исторического прыжка из Атлантического океана в Тихий. Загвоздка состояла в одном: строительство Панамского канала никак не заканчивалось. Полярное судно два месяца простояло у его входа в ожидании сигнала «путь свободен».

Наконец, когда капитан Нильсен присылает пессимистическую телеграмму от 10 декабря, планы приходится менять. «По-моему, экспедиция может не начаться и в 1914 году», — высказывает свои опасения Леон. «В таком случае пора действовать!» — отвечает Руал, который уже покинул Бунне-фьорд и находится в Берлине. От идеи Панамского канала отказываются. (Первые суда пропустили по нему не раньше середины 1914 года.)

Эта неудавшаяся операция вызвала бурное негодование на борту «Фрама». «Почти все члены команды клянут американцев — Гоуталза и прочих, кто имеет отношение к каналу», — напишет через некоторое время Нильсен. «Королем зоны канала» был полковник Гоуталз, который сделал все возможное, чтобы полярный корабль не сумел пройти через канал. Амундсен без обиняков называет его «швалью».

«Фрам» вновь отправляется в утомительное плавание вдоль берегов Южной Америки. Намечено протащить широкое судно с помощью быстроходного буксира от Магелланова пролива у южной оконечности материка до самого Сан-Франциско. Там будет добавлено снаряжение, поднимется на борт Начальник — и нужно без промедления, в самом начале лета 1914 года, трогаться в путь, чтобы поскорее достичь Берингова пролива и через него наконец войти в полярный бассейн. Кругосветное путешествие, которому не видно конца!

Пока «Фрам» в Колоне ждал, когда будет вырыт канал, Руал Амундсен предпринял еще одно лекционное турне. В Европе осталось достаточно залов, которые он не успел охватить в предыдущий раз. 14 ноября он начинает с Киля, чтобы оттуда продвигаться на юг к таким городам, как Вена и Будапешт.

Перед отъездом он дает Леону указания о покупке соседней с Ураниенборгом усадьбы под названием Рёдстен («Красный камень»). Вместо того чтобы продавать дом на берегу Бунне-фьорда, полярник хочет теперь расширить свои владения. Скорее всего, это Леон уговорил брата сделать ставку на Ураниенборг как на основную базу. В состав новой недвижимости входит вилла, в которой поселится управделами с женой и детьми. Рядом расположен дом для неувядаемой няни Бетти и другой, более часто сменяющейся, прислуги. Летом поместье представляет собой рай, зимой же превращается в печальное захолустье. Руал живет там в теплое время года и видит усадьбу в самом благоприятном свете. Он составляет планы, отдает распоряжения — и уезжает.

Если строительство Панамского канала все больше затягивается, то работы, развернувшиеся осенью на берегу Бун-не-фьорда, ведутся безупречно. Там возводят дома, копают колодцы, прокладывают трубы, ставят телефонные столбы. 26 ноября полярный путешественник получает следующий отчет: «По случаю дня рождения королевы все дома расцвечены флагами, а работников угостят сигарами и выпивкой; хоть они и не роялисты, им объяснят, почему перепадает рюмочка, — и я не думаю, что они станут отказываться».

Через месяц первая часть турне завершена, принеся Руалу 44 тысячи крон. Куда направится наш герой теперь? Поплывет в Южную Америку и примет командование «Фрамом»? Или вернется на родину и займется организацией снаряжения? А может, ему лучше поехать в Берген и взяться за изучение этой чертовой океанографии? У руководителя экспедиции тысяча дел. Какие из них самые неотложные для человека, которому предстоит провести пять, шесть, а то и семь лет среди вечных льдов?

В воскресный вечер 14 декабря 1913 года капитан Амундсен снимает номер в лондонском «Савое». Спустя неделю он посылает рождественские поздравления Леону, его супруге Алине, детям и Бетти: «Я буду отмечать Рождество тихо и спокойно, в одиночестве, но мыслями я с вами и участвую в вашем торжестве». Последнее — чистейшая ложь, пусть и невинная, из самых добрых побуждений. Мыслями Руал — в том самом городе, где находится. «Да, я снова здесь, — пишет он в тот же день Херману Гаде, — и трудно вообразить себе человека, который бы чувствовал себя лучше меня».

Итак, к Рождеству 1913 года положение дел с третьим походом «Фрама» следующее. Леон Амундсен, как всегда, пребывает на своем посту в Бунне-фьорде. Полярный корабль под командованием лейтенанта Нильсена, выйдя в свое бесконечное плавание на юг, пересекает Карибское море. Сам же Начальник, оторванный от экспедиции, сидит один в пингвиньем костюме за ресторанным столиком в «Савое», устремив взгляд поверх белой камчатной скатерти. Мыслями он не на родине и не борту «Фрама»: он играет на мандолине под освещенным окном Стэмфорд-хилла.