Дикие земли - Евгений Щепетнов

Через полчаса, сытые и одетые, мы были готовы к походу.

Я открыл «Ковчег» и пригласил всех войти внутрь. Друзья осторожно, с опаской уселись в кресла, глядя друг на друга — кто как реагирует на этакое чудо. Видно было, что им не по себе, но они сдерживаются, чтобы с криками не выскочить из нутра этого левиафана. Одна мысль обеспокоила меня: как бы не заблевали территорию, однако! Сидеть в закрытом пространстве и покачиваться — верный способ заработать морскую болезнь. Уверен, что конструкторы предусмотрели такую деталь. Пошарил в настройках — ага! Есть такая штука!

Надел шлем, сидя в командирском месте, и мысленно отдал компьютеру приказ:

— Включить голографическое изображение!

Аранна рядом со мной ойкнула, а остальные выдохнули, когда вместо стенок «Ковчега» перед ними развернулись трехмерные картинки того, что происходило сбоку, спереди и сзади.

— Вот это да! — вздохнул Каран. — Ведь расскажешь кому-либо — не поверят! Вот это колдовство! Интересно, а он женщин нам создать не может? Я бы не отказался…

— Кто про что, а ты всегда про баб, — фыркнула Аранна. — Вот скоро закончим тут и через пару дней будем в Амараке, там и разгуляешься. А то впору уже от тебя прятаться — как маньяк разглядываешь, того и гляди изнасилуешь.

— Конечно, а потом твой Викор ноги вырвет! Нет уж, я лучше подожду… — Каран рассмеялся и замер, жадно разглядывая окрестности и внутренности транспортера.

Ехать было недалеко, можно спокойно дойти пешком, но мне хотелось прокатить друзей, да и тащить тяжелый контейнер — никакого желания. Я не стал укладывать его в грузовой отсек, и теперь он лежал рядом со мной, отливая синим блеском.

Кралоты категорически отказались ехать, заявив, что они на месте будут раньше, чем мы притащимся на этой коробке. Я не сомневался. Эти существа импонировали мне своим здоровым цинизмом и чувством юмора — иметь таких друзей было очень приятно, а стать их врагом — больше, чем несчастье, — беда.

Мы вышли из «Ковчега», я тащил контейнер, а остальные с удовольствием наблюдали, как их шеф корячится, волоча тяжеленную штуку.

Каран ханжески заметил по этому поводу:

— Вот как трудно быть настоящим хранителем — таскай всякие тяжести, а это влияет на цвет лица.

— Ты, пижон! — не выдержал я и рассмеялся, глядя на его постную рожу. — Сейчас сам потащишь эту штуку как миленький! Надо же тебе понять, как трудно приходится хранителям, и пожалеть их!

— Я сразу отказываюсь — вдруг она вредная какая-то! — опасливо глянул воин на синий цилиндр. — Тебе-то чего, ногу оторвало — встал, отряхнулся, новую прирастил и дальше пошел! А мы, простые люди, должны беречь свои органы… особенно некоторые.

— Это какие же? — не выдержала Аранна. — Язык, что ли? А то тебе трепать нечем будет?

— Злая ты… Когда буду выбирать себе жену, позабочусь, чтобы не была такой злобной! Моя будет на руках меня носить!

— Это тебе тогда гномку надо. Она тебя на одну ладонь положит, другой прихлопнет, в лепешку, — хмыкнул Бабакан. — Ладно, хватит трепаться, давайте-ка подумаем, как нам проход расширить к подземелью — ну не лазить же нам все время как собакам… м-дя. Ну в общем, не хочу я ползать на четвереньках! — Гном покосился на подозрительно наблюдающих за ним кралотов. — А вообще я люблю собак! Это самые лучшие существа на свете, — повысил он голос на всякий случай, вдруг не услышали?

— Вообще-то я тоже думал над этим делом. Действительно стремно как-то залезать в развалины как в нору, волоча за собой предметы. Грязно, пыльно… и неохота. Надо расчищать вход.

Над ним висела огромная куча древнего «бетона» — обычный бетон давно бы разложился на составляющие, но эти стройматериалы еще находились, так сказать, в состоянии полураспада.

Что я мог сделать? То же, что и обычно, — заклинание ветхости, удар воздушным тараном, выбивающий камни с места… И так час, два, три… до тошноты.

Вход я очистил только к вечеру — все были в каменной пыли, белые, словно маляры во время покраски.

— Я вас таких не пущу в «Ковчег»! Пошли мыться! — решительно отправил я нашу команду на помывку.

Это заняло еще час — пока дошли до ручья, пока плескались в воде, пока прополоскали и отжали шмотки, вот час и пролетел. Зато теперь мы могли во весь рост пройти в подземелье, не корячась на четвереньках, как звери.

В коридоре ничего не изменилось — на полу наши следы, пыль, обломки приборов и кости. Еще в прошлый раз я узнал, что это был дополнительный выход, что-то вроде тайного или запасного — для эвакуации при непредвиденных обстоятельствах. Основной вход был из здания, расположенного выше, — оно сейчас лежало в руинах. Длинная лестница, коридор… вот и дыра в двери. Жаль, конечно, дверь, но как бы я иначе попал внутрь? В подземелье так же темно, как и было.

— Привет, Егар!

— Привет, Викор. Процесс формирования человеческих тел завершен на восемьдесят процентов. Придется еще подождать.

— Я не за этим пришел, я сейчас реанимирую твой реактор. Теперь ты поживешь еще немного на этом свете. Видишь, что у меня в руках?

— Вижу. Контейнер. Только пожить мне все равно не придется. Я и так не живу.

— Что, чувству юмора научился за сто тысяч лет?

— Я уже говорил: прочитал все книги, что были, и знаю, что такое чувство юмора. Возможно, оно у меня есть, в отличие от некоторых людей.

— И ты говоришь, что он не живой? — крякнул от неожиданности Бабакан. — Да он напоминает Карана, только у того юмор дурно пахнущий, а этот потоньше издевается. Ты, того… дотащишь сам эту штуку? Больно уж не хочется опять переться вниз по лестнице…

— Дотащу. Подержи-ка его, я сейчас перекинусь в дракона, так удобнее будет.

Я быстро разделся, потом взял у Бабакана контейнер и взмахнул крыльями, подняв ветер и пыль вперемежку с какими-то крошками. «Может, тут и прах людей? — отстраненно подумал я, сплевывая захрустевшую на огромных драконьих клыках белесую каменную пудру. — Куда-то же они отсюда делись?!»

Пролеты мелькали один за другим так, что голова начинала кружиться. Спуск, даже на крыльях, занял довольно много времени, но и он закончился.

Реакторный зал был тих и темен, ни огонька. Казалось, вот тут-то и обитают неприкаянные души тех, кто не успел покинуть биокомплекс после бомбардировки. Чем они бомбардировали? А так ли это важно? Все живое погибло, остались только разумные машины. Нападавшие, вероятно, планировали их использовать в дальнейшем. Люди всегда ценились меньше, чем вещи.

Контейнер легко скользнул в свое гнездо. Крышка закрыта… В зале загорелся свет, и раздался голос Егара: