Черный феникс. Африканское сафари - Сергей Кулик

Эзана — так звали наиболее известного и просвещенного правителя аксумитов, взошедшего на престол в те годы, когда империя находилась в зените своего расцвета. Скорее всего, совет старейшин, состоявший из двенадцати «законоведов» — представителей наиболее влиятельных аксумских родов, провозгласил его «царем царей» около 325 года. Именно Эзана завершает завоевания Куша, север которого к тому времени заселили пришедшие из Кордофана нубийцы.

На первых порах, не желая признать власть Аксума, они ведут себя дерзко и непокорно, уповая на то, что естественной защитой их земель станет очень полноводная река Атбара. Однако молодой царь решается на невиданный в те времена по своим масштабам и дерзости маневр: войска под его предводительством переходят реку, 23 дня преследуют нубийцев, настигают их у слияния Атбара с Нилом и дают там решающий бой. Эзана выходит победителем. Его воинство, воодушевленное успехом, совершает несколько экспедиций вверх и вниз по Нилу, грабит кушитские «кирпичные города», предает огню «соломенные» деревни, разрушает храмы и низвергает статуи богов… С огромной добычей они возвращаются домой.

Именно в тот период возвышения и расцвета Аксума и появляются в его столице величайшие из монолитных сооружений, поражающие воображение наших современников. Этот город застраивается грандиозными дворцами и храмами, тогда же в великой африканской столице появляются и наиболее внушительные стелы. Подобная «гигантомания» была не слепым подражанием фараонам или вавилонским царям. Увлечение гигантизмом отражало суть осознавшей свое величие аксумской державы. Она возводила памятники собственному могуществу.

Глава тридцать пятая

Эфиопия — родина небоскребов? Стелы — коллективные памятники во славу военных побед. — Удивительные открытия в основании «холма» Бетэ-Гиоргис. — Архитектурный ансамбль, не имеющий себе равных в мире. — Советский ученый утверждает: в Аксуме были 14-этажные дома. — Как древним удавалось решать технические проблемы, с которыми не смогла справиться армия Муссолини? — Аксумские плотины сдерживают воду и по сей день!

Если говорить о стелах, которые стали своего рода символами Аксума, то они отнюдь не изобретение древних эфиопов. Это обычная форма надгробий, издревле очень широко распространенная среди семитских народов Южной Аравии, которые еще до появления сабейцев в Африке сооружали плоские обелиски из грубо отесанного камня над могилами своих воинов. Но только в Эфиопии эти надгробные обелиски переросли в колоссы. Кому могли сооружаться подобные памятники? Подмечено, что по очертаниям отдельных деталей крупнейшие стелы удивительно напоминают аксумские Дворцы. Нет ли в этом символа, указывающего, что хаулти — «дом мертвых»? И не были ли устремленные в небо гигантские стелы Аксума коллективными памятниками воинам, принесшим великие богатства ныгусэ нэгэст и всей его державе? В пользу предположения о том, что стелы сооружались царями во славу своих побед, говорят и надписи на многих древних монументах.

Однако находились и противники отождествления хаулти с «домом мертвых». Их довод таков: коли формы стел подсказаны аксумскими зданиями, то где же типичные для аксумских архитекторов ступенчатые основания? И действительно, ответить, казалось бы, было нечего, потому что почти все известные аксумские дворцы, храмы и жилые дома возводились на каменных плитах уже знакомых нам по стилобату Ехи. Стелы же, насколько позволял судить их вид, попросту торчат из земли, удерживаясь зарытыми в нее утолщенными основаниями.

И вдруг — потрясающее открытие! В конце 1955 года участники совместной французско-эфиопской археологической экспедиции, проводившей раскопки в центре Парка стел, обнаружили интереснейшую находку у подножия самого большого поверженного обелиска. Снимая слой за слоем землю и извлекая из нее древние монеты, гончарные изделия и домашнюю утварь, они постепенно, сами того не зная, раскопали поистине фантастических размеров сооружение.

Все думали, что стелы своими основаниями уходят в естественное возвышение, известное под названием «холм Бетэ-Гиоргис». Холм как холм, заросший травой и исчерченный тропинками пешеходов, снующих вдоль его подножия за водой или на рынок. Никому и в голову не приходило, что вековые напластования скрыли в этом холме плоды титанического труда древних аксумитов.

Археологи же открыли, что Бетэ-Гиоргис представляет собой огромную, длиной 115 метров платформу, сложенную из обтесанных базальтовых плит. На склонах холма были устроены три террасы, которые создавали иллюзию ступенчатого основания, столь типичного для аксумской архитектуры. Стало ясно, что стелы лишь самая верхняя часть колоссального сооружения, скрытого под землей и еще ждущего исследователей.

Сам же этот холм со стелами был частью не имеющего в мире аналогов архитектурного ансамбля, выросшего в западной, самой древней части Аксума. Если по склонам подступающих к городу гор, все еще укрытых хвойными лесами, подняться наверх и окинуть оттуда взглядом этот заповедный квартал, то без труда можно представить себе, как выглядела столица аксумитов в пору своего расцвета.

У подножия Бетэ-Гиоргис, облицованного тогда полированным известняком, раскинулась священная площадь Дэбтэра, в центре которой, сверкая огромным золотым куполом, возвышался величественный храм — сначала бывший языческим, а в христианские времена — посвященный Марии Сионской.

Далее на запад, отделенные от сутолоки священных мест водоемами с проточной водой и парками, в которых содержалось множество диковинных животных, стояли два прекрасных дворца — Ында-Сымйон и Ында-Микаэль. Они являли собой необыкновенно изысканные простые квадратные здания с ризалитами, внутри которых каменные колонны отделяли анфилады парадных залов и жилых комнат. Их фундаменты и сегодня манят к себе туристов и археологов.

Судьба третьего, самого большого дворца — Та’ака Марьям — сложилась по-иному: уже в наше время было безвозвратно потеряно то, что выстояло долгие века. В 1938 году, в разгар фашистской агрессии против Эфиопии, итальянские оккупанты провели через Аксум стратегически важную для них автостраду. Не считая нужным отклонить ее хотя бы на несколько десятков метров в сторону, они проложили трассу прямо по фундаменту Та’ака Марьям.

Сегодня нам приходится довольствоваться лишь сохранившимися описаниями дворца. Но и по ним можно судить, что Та’ака Марьям, стоявший неподалеку от Парка стел, был еще более величественным сооружением, чем те, что возвышались над холмом Бетэ-Гиоргис.