Черный феникс. Африканское сафари - Сергей Кулик

Все упомянутые в этом отрывке из Синаксара — реально существовавшие, известные в истории личности. Так, царь Элла-Асгуагуа — это уже известный нам Эзана. Что же касается даты распространения христианства, то с точностью до года ее назвать трудно. Декретов на этот счет не принималось. Можно, наверное, поэтому согласиться с мнением занимавшегося историей церкви русского ученого В. В. Болотова, полагавшего, что в V веке Эфиопия еще была по преимуществу языческой страной. Все грандиозные памятники Аксума, возраст которых удалось установить, были созданы до конца IV века. Они — достижение и наследие дохристианского Аксума.

Официальной, поддерживаемой властью, а быть может, иногда даже насаждаемой сверху религией христианство стало в Аксуме лишь в VI веке. Толчком к этому послужила религиозная борьба в южноаравийских владениях Аксума, где власть временно захватил один из членов царского дома хамьяритов, Зу-Нувас, принявший иудейство. Его мятеж был подавлен. Но дабы сплотить страну под единым знаменем, предотвратить новые смуты и застраховать себя от козней византийской дипломатии, «царь царей» Калеб Элла-Ацбыха провозгласил христианство государственной религией. При этом предпочтение отдавалось не православию, что могло бы излишне усилить влияние Византии в красноморском регионе, а монофизитству. Это была дань давним связям Аксума с Египтом, признание приоритета «африканского начала» в идеологии и политике Калеба.

С помощью креста и копья богател Аксум, расширялись его границы, укреплялся его авторитет в глазах всего мира. Государство и религия, цари и патриархи отныне поровну делили славу и богатство. Аксум застраивался не только дворцами и храмами, но и каменными особняками знати, торговцев. Появились кварталы глинобитных строений, в которых работали ткачи, красильщики, кузнецы, ювелиры, создававшие ценные предметы для двора и храмов.

Именно в это время, в годы правления Элла-Ацбыха, во дворце Та’ака Марьям и побывал Косма Индикоплов. Судя по его описаниям, «царь царей» был просвещенным и любознательным правителем, коллекционировал памятники старины и произведения искусства, пытался создать во дворце нечто вроде зоологического музея. Осколки посуды тех времен, особенно керамической, с характерной красной и черной глазурью, аксумские мальчишки до сих пор находят среди руин дворцов и продают туристам.

Кто знает, может быть, это осколки тех кубков и чаш, из которых пили участники роскошного приема в «бетэ ныгусэ», описанного Нонносом? «Царь царей» блистал на этом приеме золотом. Не только корона, но и покрывавшие его руки браслеты, щит и два копья были отлиты из драгоценного металла.

Попытаться увезти из Аксума монолиты дохристианского периода мог додуматься разве что Муссолини. Но после утверждения христианства эра языческого гигантизма завершилась, а драгоценные произведения искусства, создававшиеся при Калебе и его преемниках, расхищали на протяжении веков все, кто только мог. Лишь кое-что удалось сберечь за стенами Цыйона. Все остальное, что уцелело и было найдено учеными, можно теперь увидеть не в Аксуме, а в столице Эфиопии.

Глава тридцать седьмая

Сокровища Археологического музея. — Адулис — гавань купеческая. — Древнейшие в Тропической Африке монеты раскрывают секреты географии торговли. — Следы аксумитов в Крыму и во Вьетнаме. — Византия предлагает «царю царей» перехватить у персов шелковую торговлю с Китаем. — Помышляли ли аксумиты запрячь носорога в плуг? — Плато Тигре — колыбель возделывания пшеницы и сорго. — Бухгалтерские книги содержались в порядке. — Первый законодательный акт об охране животного мира. — Караваны уходят в глубь Африки

Я не раз бывал в Археологическом музее Аддис-Абебы, но расскажу лишь об одном посещении этой сокровищницы эфиопской культуры. В тот день я подгадал так, чтобы встретиться в музее с Юрием Михайловичем Кобищановым.

— Трудно даже сообразить, с чего начать осмотр, что выделить, — так много здесь собрано интересного, — говорит ученый. — Но поскольку вы задали мне вопрос о «малых формах» аксумского искусства, то обратите внимание вот на эти изящные аппликации из позолоченной бронзы и бронзовые фигурки животных. Особенно хорош лев — динамичный, как бы изготовившийся к прыжку. Поражает обилие и разнообразие керамической посуды. А вот находки, над происхождением которых, я уверен, еще долго будут ломать головы искусствоведы. Я имею в виду выставленные в следующем зале красные терракотовые скульптуры. Как они изысканны и своеобразны — подлинные произведения искусства! Но где их предтеча в аксумском искусстве?

Мы подошли к занимающим целый угол музейного зала красноватым гончарным изделиям, среди которых преобладали изображения женских голов. Внутри они были полые, на макушке зияли большие отверстия.

— Посмотрите, скульптор как бы и нас с вами заставляет любоваться красотой этих молодых женщин с холеными, немного капризными лицами. И это при всем том, что назначение у этих скульптур было самое прозаическое. Скорее всего, они использовались как сосуды для хранения масла или вина. Одна из таких голов, обнаруженная недавно неподалеку от Адулиса, служила ее владельцу копилкой. В ней хранилось множество монет.

Вообще, экспонируемые в музее монеты — это, образно выражаясь, широченное окно в мир аксумского прошлого, — замечает Ю. М. Кобищанов, когда мы входим в нумизматический зал. — Обычно, как только речь заходит об Аксуме, все начинают говорить о стелах, они как бы заслоняют от нас обыденную жизнь аксумитов. А ведь эти люди не столько вырубали из горной тверди и полировали базальтовые монолиты, сколько обрабатывали землю, ухаживали за скотом, занимались ремеслом и торговлей. Монеты — интересный и правдивый рассказчик об экономической жизни тех далеких от нас веков.

Особенно много нового может поведать нам земля Адулиса. К сожалению, остатки этого главного порта аксумитов, погребенные под слоем песка и мусора неподалеку от современного красноморского поселка Зула, лишь в малой мере изучены археологами, хотя здесь работало несколько экспедиций. Но я уверен: если бы удалось найти средства, чтобы очистить от земли всю территорию Адулиса, там были бы найдены сокровища, научное значение которых даже трудно предсказать. Пока же этот, по выражению Плиния, «величайший рынок эфиопов» дарит нам по преимуществу монеты.

Но и за то спасибо, потому что по этим монетам легко прослеживается география торговли Аксума. Если же данные нумизматики дополнить информацией древних письменных источников, то картина получается поистине фантастической. Парусники, капитаны которых еще в I веке до н. э. научились, выйдя из Баб-эль-Мандебского пролива, пользоваться муссонами, на юге добирались до Занзибара, а на востоке — до Вьетнама. На севере аксумские товары засвидетельствованы в Крыму, на западе — в Испании.