Вирус - Джонатан Мэйберри

— Может быть, уточните?

— Просто хотим расставить точки над «i», — сказала она мягко.

— А-ага, — проговорил он. — И ради такой ерунды президентский приказ?

Грейс не ответила.

Он перестал улыбаться.

— Ладно, вы меня прищучили.

Я окаменел. Однако Линден снова засиял.

— Пара моих рекомендаций носила совершенно личный характер, признаюсь. Майк Сандерсон — сын моего старинного друга. Карьера Майка топталась на месте после того, как он уволился из армии и поступил в службу безопасности. Мы все думали, он взлетит, как метеор, однако в отряд при президенте он не попал, а когда упускаешь такую возможность, то просто начинаешь толочь воду в ступе. Я обещал его отцу, что присмотрю за ним, и ОВН показался мне удачным шансом начать все сначала.

— А лейтенант Браун? — спросила Грейс.

Брайерли покраснел.

— Ну… несколько неловко об этом говорить, я не уверен, стоит ли…

— Сэр, мы здесь по приказу самого президента.

Линден вздохнул и уставился в пространство между Грейс и мной, на щеках у него играли желваки, пока он обдумывал ответ. Мы ждали. В конце концов он произнес:

— Ладно, но только вы сами будете виноваты, если эта информация просочится, потому что лично я до сего момента молчал как рыба. — Он кивнул, видимо принимая решение. — Секретная служба и служба национальной безопасности проводили ряд сверхсекретных операций после одиннадцатого сентября. Тех, о которых не делают записей, если вы меня понимаете.

— Разумеется, сэр, — сказала Грейс.

Я нахмурился. Множество секретных операций не фиксируется на бумаге. Отрицать все легче, когда нет доказательств.

— Олли никогда не бывал в Ираке. Это, гм, скажем так, легенда. Он четыре года служил в отряде «Дельта» и принял участие более чем в двадцати операциях. Сверхсекретных. Рейды, в которых были задействованы службы разведки, мы, внутренняя безопасность, ЦРУ… До недавнего времени, пока лейтенант Браун не перевелся в ОВН, он официально числился агентом службы безопасности, но был из числа тех, кого мы одалживали Компании.

— Мы знаем, что он служил в ЦРУ, — сказал я. — Так вы говорите, он не просто один из ваших?

Он вздохнул.

— Капитан, пока я не передал его вам, он был одним из лучших агентов правительства. Тайные операции, внедрения, особые навыки — у него полный набор. — Брайерли посмотрел туда, где стоял Олли, широко расставив ноги и пристально глядя в нашу сторону. — Кроме всего этого, он еще и лучший наемный убийца, какого я когда-либо видел.

Глава 98

Эль-Муджахид

— Как я выгляжу? — спросил Воин.

Ахмед повернулся к нему и широко улыбнулся.

— Великолепно! Тебя и Амира не узнала бы!

Эль-Муджахид вытянулся и еще раз посмотрел на себя в зеркало заднего вида «эксплорера». Голубые контактные линзы, волосы, профессионально покрашенные в рыжеватый цвет, латексные накладки, бледная кожа с россыпью веснушек… Еще Салим использовал специальную пленку, чтобы изменить форму носа, и сделал его вздернутым. Благодаря тампонам за щеками скулы стали выступающими. Воин казался чистокровным молодым ирландцем и сам себя не узнавал в том человеке, который скрывался под гримом.

— Этот мальчишка просто волшебник, — согласился эль-Муджахид.

— Итак… осталось сделать только одно, прежде чем мы двинемся дальше.

Ахмед достал из бардачка маленький футляр, расстегнул молнию и вынул оттуда наполненный шприц. Зеленовато-желтая жидкость искрилась на солнце.

— Закатай рукав.

Эль-Муджахид протянул руку. Он даже не поморщился, когда Ахмед вонзил в нее иглу.

— Амира сказала, что антидот вступит в полную силу через сорок минут, — сообщил Ахмед, — она советовала выпустить заразу как раз в этот момент. Сказала, ты будешь полностью защищен, но тебе лучше уйти как можно быстрее, когда активируешь устройство. — Он вздохнул. — Там все произойдет стремительно.

Эль-Муджахид взглянул на часы.

— В таком случае пора ехать.

Ахмед кивнул, вынул из футляра второй шприц. На нем была гавайская рубашка с туканами, и он впрыснул вакцину себе в плечо, чтобы след от укола не бросался в глаза. Убрал футляр обратно в бардачок. Надел на шею шнурок, на котором болталась пластиковая карточка с надписью «Пресса».

— У тебя только две дозы? — спросил Воин. — А как же твоя подруга Андреа?

— Она всего лишь женщина. — Ахмед развел руками в интернациональном мужском жесте. — Все мы чем-то жертвуем.

Эль-Муджахид улыбнулся. Он и сам приносил жертвы делу, когда речь заходила о женщинах.

— Нет Бога, кроме Аллаха, — прошептал Ахмед.

— И Мухаммед пророк Его, — продолжил эль-Муджахид.

Ахмед завел машину, и они поехали.

Глава 99

Центр Колокола Свободы.

Суббота, 4 июля, 11.26

По словам Брайерли, он сам принял решение направить к нам Олли. Да, поставил на кон репутацию, не без того, — но потому лишь, что его кандидат, от макушки до кончиков пальцев, «настоящий американец». Эту фразу он повторил трижды и вдруг спохватился:

— Слушайте, сейчас начнется мероприятие. Первая леди прибудет через пару минут.

— Не возражаете, если мы побродим вокруг, сэр? — спросила Грейс.

Он нахмурился.

— Мы ждем неприятностей?

— А вам не кажется, что после одиннадцатого сентября потенциальную опасность несут любые крупные праздники и политические мероприятия? — вмешался я.

Брайерли несколько секунд пристально рассматривал меня, после чего произнес шепотом, почти дружески:

— Нечего пудрить мне мозги, капитан. Я сегодня утром получил из Вашингтона чертов меморандум «держать ухо востро», однако в нем не сообщалось ровным счетом никаких подробностей, а я терпеть не могу блуждать в потемках. Если у вашей команды есть особый повод присутствовать здесь, то я, черт возьми, должен узнать об этом сию секунду.

Я открыл рот, чтобы ответить в тон ему, но между нами встала Грейс. Она взяла Брайерли за локоть и отвела в сторону, чтобы никто не услышал их беседы. Они пошептались минуты три, касаясь друг друга головами, и я заметил, как напрягся Линден. Затем он кивнул и двинулся к дверям походкой человека, которому в трусы напихали битого стекла.

— Что ты ему сказала? — спросил я, когда Грейс вернулась.

— Правду, — ответила она. — Во всяком случае, ту малость, какую ему следует знать.

— Он, кажется, не пришел в восторг.

— А ты бы обрадовался?

— Вряд ли.

— Брайерли сказал, что потихоньку увеличит кольцо охраны вокруг первой леди. А его люди, одетые в штатское, рассеются по залу во время церемонии.

— Хорошо. Чем дальше, чем веселее.

Минуту спустя примчался агент, который представился как Коулби, заместитель Брайерли.

— Мне поручено проинформировать вас о принимаемых мерах безопасности. — Он провел нас в дверь с надписью «Служебное помещение», спрятанную за экраном, на котором была напечатана Декларация независимости. — Если произойдет кризисная ситуация, первую леди проводят сюда, дверь запрут изнутри. Дальше находятся офисы и прочие комнаты, мы предусмотрели там «островок безопасности», а также пути к отступлению.

После того как Коулби ушел, я набрал сотовый номер Роберта Хауэлла Ли и удостоверился: линия свободна. Тогда я назвал себя и зачитал приказ президента о том, что каждый гражданин страны обязан оказывать мне полное и незамедлительное содействие в расследовании. Ли ответил мне долгим молчанием, видно, пытался разобраться во всей этой чертовщине. Я не стал ему ничего объяснять, просто спросил, можем ли мы встретиться в зале с колоколами.

— Прямо сейчас? — воскликнул он. — Вы в своем уме, капитан? Не понимаете, что происходит? У нас тут…

— После того как закончатся выступления, будет небольшой перерыв, — перебил я. — Беседа не займет много времени.

— Хотя бы скажите, о чем вообще идет речь?

Грейс уже вернулась, и они с Руди стояли рядом, подслушивая наш разговор. Она произнесла одними губами:

— Выкладывай козырь, Джо.

Я так и сделал.

— Да, сэр. Мы представляем Отдел военной науки.

Я дал ему время переварить информацию. Это настоящая бомба, и он, независимо от того, виновен или нет, должен как-то среагировать.

— Господи Иисусе, — пробормотал Ли. Последовала еще одна пауза. — Хорошо, дайте мне несколько минут. Я на другой стороне Индепенденс-молл, в коммуникационном центре, сейчас найду кого-нибудь, кто меня подменит. — Он отсоединился.

Я повернулся к Руди.

— Ну? По-твоему, он говорил как человек, который напуган?

— Скорее как человек, который торопится.

Грейс кивнула.

— Надо признаться, наш приезд сюда — чертовски глупая затея.