Вирус - Джонатан Мэйберри

— Я серьезно. Помрешь в канаве.

Я изобразил, как застегиваю рот на молнию. Все мы были в темных костюмах, белых рубашках с красными галстуками, на лацканах — значки с изображением американского флага. Выдали и наушники. Чертовски впечатляет, и все это ради двенадцати часов работы. Я-то могу надеть и готовый костюм, но вот для Банни надо шить на заказ. Да уж, сколько у Черча связей! Должно быть, здорово иметь друзей в разных «отраслях промышленности». Когда-нибудь я обязательно выясню, кто, черт побери, этот Черч.

В качестве системного обеспечения я прихватил старый добрый сорок пятый калибр, сунув его за пазуху, а два запасных магазина — за пояс. У правой лодыжки прикрепил маленький удобный «смит-вессон», модель 642, «эарвейт сентенниал», револьвер тридцать восьмого калибра — самый практичный из всех. Еще у меня был «рэпид респонс фоулдер», тактический складной нож, который можно преспокойно вешать на карман. Легкое движение — и выскакивает трехдюймовое лезвие, короткое, зато более чем эффективное в руках опытного воина. Я прекрасно владею ножом и всегда предпочитаю скорость длине клинка. При таком вооружении я ощущал себя разодетым в пух и прах по случаю вечеринки, учитывая, что мы собирались всего лишь допросить правительственных чиновников, а не штурмовать Бастилию. Только я из тех парней, которые не знают более мудрого совета, чем девиз бойскаутов «Будь готов!».

Грейс выглядела очень мило в костюме, который не только позволял скрыть оружие, но и замечательно подчеркивал притягательные изгибы фигуры. Быть не может, что это готовое платье. Майор Кортленд слегка подкрасилась, на губах блестела чрезвычайно соблазнительная розовая помада. Макияж наверняка сделан профессионалом, но вот помада — я был уверен на все сто — личный выбор для совершенно иной повестки дня… Я надеялся, что во мне говорит не мужское эго и не плотское желание.

А вслух произнес:

— Замечательно выглядишь, майор. — И лучезарно улыбнулся. Это была лучшая улыбка в моем арсенале. Однако Грейс никак не отреагировала. Ее выдержка заслуживала всяческой похвалы.

Она спокойно сказала:

— На всякий случай пристегнись ремнем.

Правда, в этой фразе можно было отыскать пятьдесят разных значений.

Когда мы подъезжали к главным воротам Склада, я увидел, как на пороге появился Руди, который тоже был одет агентом безопасности. Грейс притормозила. Он открыл заднюю дверцу и залез в машину.

Я повернулся к нему.

— Хеллоуин будет только в октябре.

— Ты еще веселишься, — проворчал он и кинул мне в руки бумажник с удостоверением. Я заглянул в книжечку.

— Рудольфо Эрнесто Санчес Мартинес, доктор медицины. Агент особого назначения, служба безопасности Соединенных Штатов, — прочитал я. — Это что, шутка?

— Ага, анекдот. И только мистер Черч знает, в чем его соль.

Грейс улыбнулась.

— Вы произвели на мистера Черча сильное впечатление, доктор.

— Просто Руди, — поправил он.

— Ладно. Он сказал мне, что на днях ты просто разобрал его по косточкам.

Я изумился.

— Он в этом признался?

— В подробности не вдавался, но, судя по его виду, Руди здорово в нем покопался.

— Любопытно, — произнес Санчес. — Джо… Черч хочет, чтобы я был рядом, когда ты будешь задавать вопросы.

— Да никаких проблем, лишь бы нам не вляпаться во что-нибудь еще… — Я не стал договаривать.

— Тогда я побегу и спрячусь, не переживай, ковбой. Я любовник, а не солдат.

Грейс окинула его оценивающим взглядом.

— Могу поспорить, ты сумеешь за себя постоять.

И снова ее слова можно было понять по-разному. Руди в ответ изящно склонил голову и откинулся на сиденье.

— У тебя есть оружие? — спросил я. По просьбе Руди я пару лет назад, вскоре после того, как он начал работать полицейским психиатром, учил его стрелять. Он считал, что пациентам пойдет на пользу, если врач будет лучше понимать власть — и настоящую, и придуманную, — которую дает огнестрельное оружие.

— Ты же знаешь, как я стреляю, ковбой. Разве я могу применять оружие на публике?

— Действительно, это будет не в интересах публики.

— Тогда зачем спрашиваешь?

Грейс переключила скорость, и мы выехали со Склада. За нами следовала машина с отрядом «Эхо». Когда мы уже мчались по шоссе 1-95 на север, в сторону Филадельфии, Руди поинтересовался:

— А настоящая служба безопасности будет знать, что мы ряженые?

Грейс пожала плечами.

— Только если возникнет необходимость и мы сами им скажем. Наши удостоверения настоящие, подписанные президентом.

Руди восхитился:

— Ух ты! — Он не голосовал за президента. Однако то, что олицетворял этот человек, для каждого американца значило больше, чем любая личность, стоящая во главе какой-либо организации. Больше, чем все начальники, вместе взятые. Политические взгляды совершенно не влияли на тот пиетет, какой внушали президент США и его кабинет. — Широкие полномочия, ничего не скажешь!

— Мистер Черч знает… — начала Грейс, но Руди ее перебил.

— Нет, я имею в виду власть, которая дана нашей команде. — Он помолчал. — Нашей восьмерке. — Когда я обернулся, Санчес продолжил: — У нас в ОВН по-прежнему имеется предатель. Следовательно, один из тех, кто едет во второй машине, может оказаться шпионом, убийцей. Или, хуже того, сочувствующим террористам. — Он помахал «корочкой». — А вот безоговорочный допуск к супруге президента и половине конгресса. Разве это разумно?

Грейс улыбнулась, глядя в зеркало заднего вида.

— Мистер Черч уверен: ситуация будет полностью под нашим контролем.

Все, что ответил Руди:

— Двенадцатый трейлер.

Глава 94

Себастьян Голь.

Провинция Гилъменд, Афганистан.

4 июля

Вертолет Голя коснулся земли в двухстах километрах от бункера, недалеко от поста Всемирной организации здравоохранения. Его смотритель, пожилой эпидемиолог по имени Насхиф, охотно одолжил Голю машину, однако предупредил, что путешествовать по афганским пустыням без военного эскорта опасно.

— С нами все будет в полном порядке, — заверил его Голь. — У нас удостоверения Красного Креста и ВОЗ. Они обеспечивают свободный проезд и не в таких местах.

Однако Насхиф настоял, чтобы они взяли шофера, его племянника, который когда-то участвовал в партизанской войне с Советами. Никакие доводы не могли убедить Насхифа, зато слишком бурные протесты вызвали бы подозрения, поэтому Голь и Тойз неохотно согласились.

Час спустя они выехали из лагеря и направились на запад.

Себастьян в своих отношениях с Тойзом снова занял положение доминирующего самца в стае, хотя время от времени ему вспоминалась пощечина, которую он получил в Багдаде.

— Ступайте с богом! — прокричал им вслед Насхиф. Что заставило их обоих улыбнуться, хотя и по разным причинам.

Глава 95

Филадельфия, Пенсильвания.

4 июля, 9.39

Движение было плотным, когда мы подъезжали к Филадельфии. Здесь ожидался двойной праздник. В Ваковия-центре, неподалеку от аэропорта, рок-музыканты собирались дать концерт «Звезды за свободу», и туда устремилось множество машин. А еще полмиллиона желающих направлялись в центр города, к Индепенденс-молл. Похоже, наступил самый важный, шумный и суетный день в истории Филадельфии.

— Сегодня только и делать, что путешествовать, — пробормотал Руди с заднего сиденья.

— Почти приехали, — успокоила его Грейс, сворачивая с 1-95 рядом с Пенн-Лэндинг. Я позвонил заранее и договорился, чтобы нас встретили двое полицейских на мотоциклах и помогли миновать дорожные пробки.

Грейс рассказала, кого именно нам необходимо допросить. В списке значились представители шести агентств, специализирующихся на различных видах безопасности.

Больше остальных нас интересовали Роберт Хауэлл Ли, начальник оперативного отдела национальной безопасности ФБР, и Линден Брайерли, глава региональной службы безопасности, непосредственно связанный с Департаментом внутренней безопасности. Они рекомендовали основную часть состава служащих ОВН и благодаря своим связям с военными предлагали кандидатов из всех родов войск. Чтобы не тратить время впустую, мы решили начать с них. Ко всему прочему оба непосредственно отвечали за охрану мероприятий в Центре свободы.

Кроме того, Роберт Хауэлл Ли и его фэбээровцы осуществляли межведомственные связи между местными, федеральными и правительственными отрядами, посланными в помощь. Руководитель отдела, амбициозный человек лет пятидесяти, был непрямым потомком Ричарда Генри Ли — того самого, что прискакал на Первый континентальный конгресс с резолюцией об объявлении независимости от Англии. Предполагалось, что в ближайшем будущем Роберт Ли возглавит Бюро, вполне возможно, его даже выберут начальником службы внутренней безопасности.