Александр Солженицын. Гений первого плевка - Владимир Бушин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из приведенных фактов следует, что Карякин, естественно, морочит людям голову и там, где лепечет о расстреле за хранение «Письма», т.е. «Ленинского сборника» или «Бюллетеня» № 30. Уму непостижимо! Человек с юных лет состоял в партии, работал в важнейших коммунистических изданиях, пользовался одним туалетом с академиками, но ничего не слыхивал обо всей этой истории! И вот теперь ворошит дохлятину 80-летней давности, сто раз опровергнутую, и подает ее как сенсацию. Типичнейшая по осведомленности фигура демократа…
И дальше все такая же историческая дохлятина: «Где была наша всемирно-историческая отзывчивость, когда Сталин с Гитлером делил Польшу?» Но ведь прежде надо бы спросить: «Где была Франция, где была Англия, когда Гитлер кромсал Польшу?» Они же обязаны были в силу государственных договоров немедленно прийти на помощь. Вместо этого отмобилизованные войска восемь с лишним месяцев сидели за линией Мажино и ждали с нетерпением, когда Гитлер двинется на СССР. Очень похоже, что Карякин и не слышал, что агрессию против Польши немцы задумали давно, не знает, что в первый же день войны, 1 сентября 1939 года, президент И. Мосьцицкий бежал из Варшавы, 5 сентября бежало из столицы в Люблин все правительство, а 16 сентября, бросив на произвол судьбы свой народ, оно удрало в Румынию. Что нам оставалось делать? Ждать, когда Гитлер, к радости Карякина, захватит всю Польшу и выйдет на рубеж, с которого начал свое нашествие Наполеон? 17 сентября Красная Армия перешла границу и взяла под защиту от фашистского захвата восточную часть страны, входившую до 1917 года в состав России и населенную белорусами да украинцами, — в этом тогда и проявилась наша всемирно-историческая отзывчивость. Так что успокойтесь, Карякин, не нервничайте, не сучите ножками: тогда был не раздел Польши, а возвращение России тех земель, которые в 1920 году, пользуясь нашей слабостью, поляки урвали у нас, как незадолго до своего краха в 1939 году, приняв участие в разделе Чехословакии, они с разрешения Германии урвали Тишинскую область, за что Черчилль справедливо назвал Польшу гиеной.
Но он опять свое: «Где была наша всемирно-историческая отзывчивость, когда Сталин присоединил Прибалтику?» Да ведь это тоже совсем недавняя часть Российской империи, которую захватила бы Германия! Вот ведь какую породу русских людей вывели Солженицын, Горбачев и Ельцин: они были бы довольны, ликовали бы, если и всю Польшу и Прибалтику получили бы немцы, а мы в это время устроили бы читательскую конференцию по сочинению Карякина «Самообман Раскольникова». Вам, сочинитель, хоть Крым-то жалко? Или и тут ликуете?.. И все это мы слышим от воспитанников «Проблем социализма» и Солженицына в дни, когда у них на глазах американцы по своей прихоти бомбят далекие от США страны, арестовывают президентов, свергают неугодные им режимы.
Какой еще один замечательный ученик у Солженицына! Будем ждать, чем он порадует нас на 90-летие своего драгоценного Исаича. Уже недолго…
XVI. АЛЕКСАНДР СОЛЖЕНИЦЫН ГЛАЗАМИ ОДНОГО АДЕПТА И ДВУХ ЖЕН
ЗАКУСЫВАЕТ ЛИ о. МИХАИЛ ПОСЛЕ ПЕРВОГО СТАКАНА?
Пока я писал для «Патриота» длинную статью о юбилеях Яковлева и Солженицына, вдруг откуда ни возьмись грянул, нахлынул, ошарашил и мой собственный. Батюшки! Куда деваться? Ну, понятно, были поздравительные телеграммы, письма, телефонные звонки… Из литературных собратьев не поленился Валерий Ганичев от лица Союза писателей, от московских собратьев Володя Гусев не проспал и Иван Голубничий порадовал, и, конечно, не забыли родственники и читатели. Всем мое сердечное спасибо…
В одном письме обнаружил вот что: «Ваш юбилей не только радостная дата семейного торжества, это воистину большое событие для всей читающей, мыслящей народной силы Руси нашей. Именно этот юбилей, а не юбилей Солженицына должен бы всенародно отмечаться и заполнить страницы газет и экраны телевизоров» и т.д. и т.п. Как думаете, читатель, кто это так хватил, будто после первого стакана не закусывал? Ведь не все закусывают. Помните, что в плену ответил шолоховский Андрей Соколов, когда немецкий офицер, налив ему водки, протянул кусок хлеба с салом? «Меня, ваше благородие, отец учил после первого стакана не закусывать».
Так вот… Может, вы думаете, что из ЦК Компартии, в которую я вступил еще на фронте, вспомнили ветерана? Или сам товарищ Зюганов проснулся? Или оппозиционные газеты, в которых я дописался аж до звания лауреата?.. Ничего подобного. Уймите полет своей благородной фантазии. Никто из них здесь не замешан и не уличен. Это пишет мне, как он сам о себе говорит, «протоиерей Михаил из г. Иванова».
Впрочем, дело не в поздравлениях. Того, что я прочитал и услышал в эти дни, мне хватит до конца дней. Для читателей интересней будет другое. Михаил Иванович вместе с поздравлением прислал мне в подарок три кассеты с записью своих интереснейших проповедей да еще неведомую мне раньше газетку с уморительным названием «Родная». Почему бы не назвать «Милая» или уж совсем просто — «Милашка»? Нет, именно «Родная», кровная, дескать. Это оказался номерок за 11 декабря прошлого года — самый день солженицынского юбилея! Потом узнал: газетку, что лезет без спроса в родственники, издает коммунист-миллионер Геннадий Семигин. О юбилейной публикации в ней, о беседе с Натальей Светловой, женой Солженицына, и поведу речь, отчасти повторяя уже сказанное.
ВСЕГДА ВПЕРЕДИ!
Руководящие и газетные коммунисты очень неравнодушны к Александру Исаевичу. Вспомните… Когда изгнанник пребывал еще в США, тов. Зюганов уверял нас, что он никакой не антисоветчик и не коммунофоб, это, мол, грешок молодости, а теперь он великий патриот, и ничего больше. Есть основание подозревать, что сам лидер коммунистов Солженицына не читал, а уверенность в его патриотизме внушил Геннадию Андреевичу не кто иной, как наш неутомимый Бондаренко: ведь Зюганов был одно время членом редколлегии «Дня», участвовал в его мероприятиях, а Бондаренко порой даже писал за него, насыщая державно-марксистский текст похвалами своим литературным друзьям. Однажды, прочитав такую статью, я сказал Проханову: «Неважно сочинил Бондаренко за Зюганова». Он ответил: «А Зюганову нравится». Еще бы! Его Бондаренко представил таким знатоком современой литературы…
А вспомните, что сделал Солженицын, едва летом 1994 года припожаловав из Америки во Владивосток. Первым делом позвонил коммунистке Светлане Горячевой и пригласил ее в гостиницу побеседовать. Та бросила все свои прокурорские, все домашние дела и сломя голову помчалась. Потом напечатала об этой незабываемой встрече умильную статейку. Вот когда Президиум ЦК или кто-то из его секретарей должен бы взыскательно побеседовать с партдамой: с какой, дескать, стати ты полетела, как на помеле, по первому звонку этой вражины да еще потом в газете слюни пускала? Но никто не побеседовал. Как можно, если сам тов. Зюганов видит во вражине большого патриота и ничего больше!.. За Горячеву взялись лишь после того, как она отказалась выполнить несуразное решение ЦК, требовавшее от нее и от других коммунистов покинуть пост главы думского комитета. Еще Суворов говаривал: «Каждый солдат должен понимать свой маневр». А этот «маневр» понять было невозможно: зачем, ради чего добровольно оставлять с таким трудом завоеванные высоты, дающие повышенные возможности влияния, связи, транспорта и т.д.? Члены ЦК убежденно отвечали: «Во имя Устава! Он один для всех!» Они так и не поняли до сих пор, что есть вещи поважнее любых уставов — живая жизнь, реальная ситуация, конкретная обстановка. Даже в армии, даже в боевой обстановке разрешается не выполнять преступные приказы. Это решение ЦК наносило прямой ущерб партии. Как же его назвать? Только капитулянтским или отзовистским тут ограничиться нельзя.
Между тем гигант мысли, организуя по пути митинги, триумфально приближался к Москве, как некогда Наполеон, бежав с острова Эльба, приближался к Парижу. В эти дни, а именно 21 июля 1994 года, «Правда» предоставила слово доктору политических наук Д.Ольшанскому, который объявил: «Солженицын играет роль отца нации, патриарха России». (Это при живом-то патриархе! Как он это воспринял? — В.Б.)
Вот и представьте себе, поднимутся регионы, по которым проедет великий писатель, и скажут: «Хотим в президенты Александра Исаевича! Мы его видели, руку жали, мы ему верим и на него надеемся…» Но, увы, как показало время, вопреки предсказанию доктора наук Ольшанского регионы почему-то не поднялись, не рявкнули «Хотим Солженицына!..».
Отец нации припожаловал в столицу, Лужков его облобызал, а «Правда» ласково прошептала на первой полосе: «Здравствуйте, Александр Исаевич…»
И вскоре не кто иной, как опять же коммунисты стали добиваться приглашения Солженицына в Думу. Надо полагать, столь серьезное дело было не личной инициативой коммуниста И. Братищева, еще одного доктора и земляка гиганта по Ростову, а решением всей фракции во главе с Г. Зюгановым. Потерпев поражение при кнопочном голосовании, коммунисты, как всегда, не пали духом и поставили вопрос на поименное, и таким путем им все-таки удалось протащить приглашение. Победа!..
